Пепел сгорающих душ - Ален Лекс

– Вы так уверены в этом…

– Разумеется, я уверен! Ложь сочится из каждого ее слова. Дошло до того, что она утверждает, что смогла призвать аагира! С ее-то рангом!

– Но… я тоже могу.

– И удержать? – саркастически уточнил Такнар. – А она говорит, что смогла приручить ящера. Летать на нем! Неужели полагает, что я поверю? Ведь даже заклинание, которое, по ее же словам, было использовано для призыва – ошибочно!

– Может, она хотела похвастаться… – нерешительно заметил Эвенгир. – Чтобы вы поскорее позволили ей получить зеленую ветвь.

– Она побывала за Барьером. Ее тело хранит на себе печать Бездны!

– А как же… Когда я приносил ей еду… Я видел метку. Она белая, не черная!

– Причем тут метка, – Такнар поморщился. – На нее наложены какие-то чары. От них несет изначальной силой смерти. Это ощущение невозможно перепутать ни с каким другим. Если бы она просто наврала про аагира, дело кончилось бы поркой и исправительными работами. Но с ней что-то случилось в Бездне… Что-то крайне опасное… И я обязан выяснить, что.

– Она очень исхудала, – тихо прошептал Эвенгир. – Стала похожа на бледную тень. Неужели обязательно заковывать ее в цепи?

Такнар всмотрелся в лицо своего собеседника. Гладкий лоб пересекла тонкая морщинка. Мальчишка проявляет излишнее благодушие. Надо будет проследить, чтобы его отстранили от дежурств. И на время перевели для служб в какую-нибудь провинцию, подальше от столицы.

– Я подумаю, что можно сделать. Вероятно, и в самом деле стоит изменить условия ее содержания.

– Спасибо! – просиял Эвенгир.

Такнар провел пальцами по царапине на щеке, стирая кровь. Условия… действительно необходимо изменить. Они и так уже слишком долго терпят молчание этой послушницы. Простое пребывание в карцере не дает нужного эффекта. Следует перейти к более жестким методам.

Сколько она уже не спала? Викаима не помнила. Дни путались, сливаясь в бесконечную череду страданий.

Каменный пол источал сырость. Ледяные капли скатывались по стенам, скапливаясь небольшими лужицами в выщербленных плитках. Но до этой воды девушка не могла дотянуться, и ее журчание лишь усиливало жажду.

Затхлый запах вызывал тошноту и резь в глазах. Слишком короткие цепи не давали даже сесть, а стоять уже давно не было сил. И она висела в кандалах безвольной тряпкой, уронив тяжелую голову на грудь. Но едва усталость перевешивала боль, и глаза начинали закрываться, тишину камеры разбивал резкий звук гонга, вынуждая пленницу нервно вздрагивать.

Израненная спина отзывалась колючими уколами на любую попытку пошевелиться, пальцы рук и ног, разбитые в тисках, практически не слушались. Бурые пятна засохшей крови давно скрыли под собой рисунок на ладони, словно его там никогда и не было.

Раньше к ней заходили жрецы, и иногда даже приносили пищу. В последнее время их сменили молчаливые люди в серых балахонах, предпочитавшие выкручивать суставы и ломать кости.

Послушнице хотелось умереть, но умереть ей тоже не давали. Как только тело переставало выдерживать вытворяемые над ним изуверства, и Викаима начинала проваливаться в спасительное беспамятство, пытка останавливалась. Пару раз девушку даже навещали высшие, сращивая раздробленные кости и закрывая истекающие кровью раны. А потом все начиналось заново.

Скрипнула дверь, поворачиваясь на плохо смазанных петлях. Викаима сощурилась, пытаясь разглядеть вошедшего.

– Мое терпение истощается, – раздался холодный голос. Принесенный светильник с непривычки слепил послушницу, и она не сразу заметила серебристую вышивку у плеча. – Не надумала говорить?

– Я же все рассказала… – пересохший от жажды язык едва шевелился, но она все еще старалась говорить громко. Те, серые, не любили переспрашивать. И каждый уточняющий вопрос сопровождался свистом кнута.

– Ложь. А я желаю услышать правду.

– Я не лгу, светлейший. Почему вы мне не верите? – тоскливо протянула девушка.

– В твои рассказы может поверить только абсолютно ненормальный! Очевидно же, что демоны должны были первым делом уничтожить тебя. Служители Храма – их главнейшие враги! Порождения смерти всей своей сущностью ненавидят Герлену и все, что с нею связано. Но ты жива… Что ты посулила этим тварям, чтобы сохранить свою шкуру?

– Как жестоко… – хотелось плакать, но все слезы давным-давно кончились. Глаза жгло изнутри, разъедая болью. – Я не предавала Храм.

– Кто и с какой целью наложил на тебя чары?

– Не было никаких чар… – ледяная капля сорвалась с потолка ей на спину, заставив дернуться. – Я говорю правду.

– Мы пытались тебе поверить, – сухо заметил жрец. – И даже предоставили тебе возможность доказать истинность своих слов. И что же?

Викаима куснула губу, не замечая, как срывает запекшуюся корку.

– Я не знаю! Я делала все так же, как и в лесу… Аагир должен был прилететь.

– Ты повторила неполное заклинание! Ящеры не отзываются на подобное! С равным успехом ты могла бы спеть гимн солнца.

– Но я же не придумала его… Это призыв из книги… – беспомощно возразила девушка. – То есть я, конечно, не должна была читать ее, но…

Жрец поморщился и поправил и без того абсолютно безупречно выглядевшую мантию.

– По сравнению с остальными твоими проступками этот не стоит и упоминания. Ложь – вот главный твой грех. Ложь, в которой ты погрязла, стараясь спасти свою жизнь.

– Он правда был зеленый… Мне не показалось!

– О да, – жрец фыркнул. – С учетом того, что ты никого не призывала, вполне можно утверждать, что «явившийся» аагир был желтым или черным. Общеизвестный факт, что на зов откликаются только белые, разумеется, к тебе не относится. Быть может, ты обладаешь уникальными способностями и огромной силой? Но что же тогда воспитавшая тебя наставница ни словом не обмолвилась об этом? Неужели проглядела?

– Я вовсе не утверждала… – в горле запершило, и девушка закашлялась, не закончив фразу. Во рту остался солоноватый привкус. – Не утверждала, что у меня есть способности… Я старалась учиться, но зеленой ветви мне не дали.

– Я это знаю. Но из твоих больных фантазий вытекает совершенно другой вывод. Либо твои умения превышают ранг высших жрецов, либо ты лжешь, чтобы отвлечь внимание от того, что действительно случилось в Бездне. И я лично склонен выбрать последний вариант.

– Почему вы не убьете меня, если считаете подобным чудовищем? – чуть слышно прошептала Викаима.

– Я не могу допустить, чтобы та, которую когда-то избрали служить Светлой богине, умерла нераскаявшейся в своих проступках. Быть может, твою душу еще можно спасти…

– Ловец… Одиннадцатый… говорил, что моя душа принадлежит ему. Часть сделки, которую он заключил с императором.