Больше, чем ты знаешь - Джо Гудмэн

Стиснув зубы, чтобы стряхнуть наваждение, Рэнд выругался и привычным жестом взъерошил волосы. В голове немного прояснилось. Он ни о чем не жалел – только о том, что так быстро наступило утро.

– Ну и гримаса, – отметил Катч, неслышно подойдя к нему сзади. – Вы заставляете людей нервничать, капитан. Неужели мы окажемся на дне морском, даже не обогнув мыс Горн?

Рэнд протянул своему помощнику подзорную трубу.

– Суди сам.

Подняв к глазам трубу, Катч взглянул в ту же сторону, что и капитан, и протяжно свистнул.

– Он настигает нас, скоро будет здесь.

– Вот об этом я и думаю.

– Надо послать кого-то предупредить доктора Стюарта и мисс Банкрофт.

Рэнд угрюмо кивнул.

– Доктору можете сказать прямо сейчас, а мисс Банкрофт позже, пусть насладится купанием. Еще будет время.

– Как пожелаете.

Глядя вслед Катчу, Рэнд вздохнул. Если бы речь шла о его желании, он бы помчался к Клер и сам рассказал ей о том, что им предстоит. Шторм, вполне вероятно, будет трепать их до конца дня. Не говоря уж о том, что «Цербер», не справившись с бурей, вообще может пойти ко дну.

И тут ему пришло в голову, что он ничего не знает о Клер. Попадала ли она когда-нибудь в шторм? Огромные валы, перекатывающиеся через палубу, и треск ломающихся мачт могли напугать и крепких мужчин, не то что Клер. Каково же будет ей сидеть в полном одиночестве в своей каюте, да еще не имея возможности увидеть, что творится вокруг?

Но времени думать об этом уже не оставалось. Ветер переменился. Теперь он дул с востока, и «Цербер», окутанный плотным облаком тумана, резво бежал по волнам. К тому времени, как Катч снова встал за штурвал, дождь уже вовсю заливал палубу. Он кинул Рэнду кожаную зюйдвестку и плащ – такие же, как были на нем. Впрочем, оба знали, что через пару часов от них уже не будет никакого проку. Когда над ними разверзнутся небеса, все, кто останется на палубе, промокнут до костей и будут щелкать от холода зубами, как бродячие псы.

По приказу Рэнда большинство команды спустилось вниз. Паруса были убраны, а каждого, кто еще оставался на палубе, могло в любую минуту смыть в море. Катч посторонился, давая Рэнду место у штурвала. Оставалось только пытаться обогнать бурю, моля Бога о том, чтобы «Цербер» продолжал держаться на плаву и его не отнесло слишком далеко в сторону от намеченного курса.

Катчу пришлось повысить голос, чтобы Рэнд его услышал. Ледяной ветер, обычный для этих широт, едва не срывал с него зюйдвестку.

– Все будет нормально! – прокричал Катч. – И раньше доводилось попадать в такие переделки!

Ветер уносил в сторону слова, и Рэнд так и не понял, кого имел в виду Катч: «Цербер» или Клер.

– Ступай на нижнюю палубу, Катч! И ты, и все остальные, кроме дозорных!

Кивнув, Катч повелительно махнул рукой тем из матросов, кто еще не успел привязать себя к мачтам длинной бечевой, сильно смахивавшей на собачий поводок. Цепляясь за все что можно, они один за другим исчезли в люке, который вел вниз, на нижнюю палубу и в трюм. Потом люк задраили чтобы соленая морская вода не попадала вниз.

Ледяные капли одна за другой скатывались по шее Рэнда и стекали за воротник. Волны с шипением заливали палубу, оставляя после себя клочья пены, и через несколько минут лужицы кое-где покрывались тонкой корочкой льда. Не прошло и часа, как снасти превратились в огромную ледяную паутину. Пальцы Рэнда заледенели, и ему приходилось все время разминать их, чтобы они сохраняли подвижность. Ему показалось, что некоторые посинели, но было так темно, что он не мог сказать наверняка. Брызги воды, висевшие в воздухе, словно пыль, почти совсем ослепили его.

Дозорные, стоявшие первую вахту, через положенные интервалы времени криком докладывали ему о состоянии судна. То и дело с замерзших снастей приходилось скалывать лед. И хотя работа была изнурительно-тяжелой, большинство матросов, остававшихся на верхней палубе, были даже рады ей. Оставаясь с наветренной стороны, они поспешно обкалывали лед и проверяли снасти, а ветер, с бешеной силой прижимавший их к такелажу, в то же время поддерживал их, тогда как, оставаясь с подветренной стороны, они рисковали в любую минуту быть смытыми за борт.

Внизу, в своей каюте, Клер с ногами забралась на койку и крепко прижалась спиной к стене, обхватив себя под коленками. Огонь в печурке давно погас, и в каюте стоял пронизывающий холод. Вытащив теплый плащ, Клер завернулась в него, как в одеяло, но холодный воздух быстро пробрался внутрь.

Катч с несколькими матросами зашел забрать из каюты медный чан, позаботившись заодно проверить, чтобы все предметы были надежно закреплены. Доктор Стюарт, как ей сказали, снова слег с приступом морской болезни и вряд ли мог быть ей сейчас полезен. Клер предложила свою помощь, но Катч был неумолим.

– Вы будете в большей безопасности, если останетесь здесь, – возразил он. – Тут вам все знакомо. А я распоряжусь, чтобы кто-нибудь из ребят время от времени заходил к вам узнать, не нужно ли чего.

Но несмотря на его обещание, никто не приходил. Не то чтобы Клер нуждалась в этом, просто ей хотелось бы лишний раз убедиться, что все в порядке. Она знала, что Рэнд на палубе. Катч уже объяснил ей, что в таких случаях капитан сам встает к штурвалу. Когда судно попадает в шторм, его место там.

Корабль швыряло из стороны в сторону, и Клер казалось, что ее желудок вот-вот вывернется наизнанку. Особенно сильный толчок заставил тяжелый сундук проехаться по полу и с грохотом врезаться в шкаф. Последовавший за ним стул ударился о стену. Перепуганная Клер успела ухватиться за изголовье койки и не свалилась на пол, даже когда «Цербер» лег на другой борт. Чтобы отвлечься, она принялась гадать, что подумал бы Катч, если бы, спустившись к ней, обнаружил ее под койкой.

Шторм, постоянно менявший направление, продолжался несколько дней. Так уж случилось, что «Цербер» был вынужден обогнуть мыс Горн с зарифленными парусами. Мачты, реи, весь такелаж, пропитавшись водой, покрылись тонкой корочкой льда. Словно этого было мало, разбушевавшийся океан обрушил на несчастное судно тонны воды, и, несмотря на непрерывно работающие помпы, в трюме стояла вода. Вскоре дождь сменился снегом. Он покрыл белым покрывалом палубу, запорошил глаза дозорным, масло в лебедках замерзло, и паруса приходилось ставить вручную. Замерзшие пальцы болели невыносимо, но, поскольку все внимание матросов было приковано к работе, ни у кого, к счастью, не было времени думать, переживут ли они этот шторм.

Но Клер почти ничего не знала о том, что происходит у нее над головой. Время от времени кто-то из команды приносил ей тарелку с холодной закуской – ни одна печка на корабле не топилась – и торопливо рассказывал, как обстоят дела. Она уже знала, что одного из матросов смыло за борт, когда он сменялся с вахты. Если бы не минутная передышка, которую неожиданно дала им буря, судно попросту отнесло бы прочь с этого места. Клер догадалась, каким тяжелым испытанием стала для Рэнда необходимость решить, отправиться ли на поиски несчастного: ведь это означало рискнуть жизнью сразу шестерых человек ради того, чтобы попытаться спасти одного. Шлюпка могла и не вернуться, и ему это было известно. А решение, от которого зависели не только жизни людей, но и то, что будет на его совести до конца жизни, нужно было принять мгновенно. Клер гадала, как бы поступила она, случись ей оказаться на его месте, и решила, что была бы счастлива, если бы эта доля ее миновала.