Дневник 1812–1814 годов. Дневник 1812–1813 годов (сборник) - Александр Чичерин

11 мая. Понедельник.

Не найдя места в театре «Варьете», я отправился в театр механический Пьера на Фонтанной улице. Это верх совершенства: изображали остров Корфу с его портами и судами, входящими и выходящими; Виндзорский замок, движение на Темзе, движение экипажей и пешеходов; долину Монморанси, известное место пребывания Ж.-Ж. Руссо; порт в Бресте; бурю и проч. Весь механизм так прост, что если бы маленькие размеры не указывали на отсутствие живых людей, то можно было совсем впасть в ошибку.

14 мая. Четверг.

Сегодня в 4 часа дня я был свидетелем очень тяжелой сцены – казни фальшивомонетчика, совершенной на Гревской площади. Обыкновенно гильотина устанавливается за несколько часов до казни и убирается немедленно после ее совершения. Несчастного привез жандарм на повозке. Он не взошел на эшафот, его понесли, так как он был без сознания.

19 мая. Вторник.

Мне хотелось осмотреть Багатель, английский сад в Булонском лесу, но герцог Берийский, посещавший его почти ежедневно, запретил пускать туда, кроме понедельника и пятницы, и кроме того, надо было запастись билетом, вследствие чего я, будучи верхом, должен был проехать под стеной и посмотреть сад через стену, не имея возможности войти внутрь. Впрочем, мне показалось, что Багатель в действительности – безделица, которую я не надеялся осмотреть, так как дневной приказ оповестил нас о предстоящем выступлении в пятницу.

21 мая. Четверг.

Император Александр уехал из Парижа.

22 мая. Пятница.

Выступили из Парижа в 9 часов утра под проливным дождем. Король прусский присутствовал при нашем выступлении. Штаб корпуса отправился в Сен-Жермен, мой батальон в 6 часов вечера остановился в Нуази, в нескольких милях от Сен-Жермена. Мы прошли через Марли и видели знаменитую машину, по виду очень изношенную, что, впрочем, неудивительно, так как она существует со времен Людовика XIV. Мой хозяин в Нуази не особенно любезен, но его дом и в особенности сад очень красивы.

23 мая. Суббота.

Я отправился провести день в Париже. Нужно было сделать 6 миль, проезжая через Сен-Клу. Нельзя описать радость семьи Бертен, когда я приехал. Я не мог отказаться от их обеда, а остальное время я посвятил на совершение покупок, пока не настало время идти в театр. Я был в Фабо, и, так как по окончании спектакля было поздно возвращаться в Нуази, я остался ночевать в Париже и просил разрешения на ночлег у м-ль Луизы Шателе, ул. Вулуа; она была моя содержанка, поэтому я был принят с распростертыми объятиями и провел весело время.

24 мая. Воскресенье.

Я выехал из Парижа утром. Кукушка довезла меня до Версаля за 40 сантимов. Здесь я позавтракал с таким аппетитом, каким можно обладать, сделав четыре мили. Мне оставалась еще одна с половиной мили до Нуази, это было самое затруднительное, так как пришлось нанять специально кукушку. Это удовольствие обошлось в 6 франков. В Нуази я приехал к 3 часам дня. Здесь я застал большое общество у моего хозяина. Были парижане, которые имеют обыкновение по воскресеньям ездить по деревням. Обед прошел очень оживленно, пели остроумные куплеты, очень мне понравившиеся; вообще я остался весьма доволен проведенным днем.

26 мая. Вторник.

Я выехал из Нуази в 8 часов утра. Штаб корпуса направился в Мант, а мой батальон – в Ла-Брос, сделав 7 миль. Местоположение очень красивое, но население очень бедное. Мант находится в округе Сены и Уазы.

27 мая. Среда.

Наш полк стянулся в Мант, сделав привал в Бонере, и в 8 с половиной часов вечера остановился в Эвре, главном месте округа Эвре. Хозяин дома, в котором помещалась почта, куда мы зашли позавтракать, не пожелал от нас принять плату за все, что мы требовали. Русским в этой местности оказывали особенное уважение. Наш переход – 11 миль.

28 мая. Четверг.

Дневка в Эвре. В этом городе нет ничего выдающегося. Есть плохой театр, который после парижских показался нам еще хуже, нежели он был в действительности.

29 мая. Пятница.

Полк выступил в 6 часов утра, а я оставался еще некоторое время в Эвре и догнал полк только на привале. Переход опять очень большой. Штаб полка остановился в Бернэ, мой батальон прошел этот город на одну милю и стал по квартирам в Сен-Августине добродетельном.

Местность, пройденная нами сегодня, очень мало населена. Деревни попадаются изредка. Жители, враги Бонапартов, собирались издалека к большой дороге, по которой мы проходили, чтобы выразить нам свой особенный восторг. Селятся здесь совершенно иначе, нежели в остальной Франции. Жилища разбросаны в лесах, поля пахотные находятся между домами хлебопашцев. Виноградников вовсе нет, но готовят много сидра (яблочное вино). Хозяин дома, предназначенного для моей квартиры, явился, встретив меня за одну милю. Он чистосердечно говорил, что очень огорчен, что я проведу всего одну ночь у него, а ему желательно, чтобы я прожил у него, по крайней мере, дней 15. «Это наши избавители», – говорил он всем.

30 мая. Суббота.

Наш полк выступил поротно. Я оставался в Сен-Августине до 10 часов утра, выехал верхом, направился в Лизье, в предместьях которого мой батальон стал по квартирам. Мы в округе Кальвадос.

31 мая. Воскресенье.

Штаб дивизии направился в Арженс, мой батальон выступил в 6 часов утра, остановился, не доходя этого места, в Мана-ле-Фель.

Прием, оказанный мне городским головой, случайно оказавшимся хозяином моей квартиры, превзошел всякие ожидания. Я знал, что нас любили в Нормандии, но никоим образом не был подготовлен к тому, чтобы городской голова вышел мне навстречу с белым флагом в руке в сопровождении множества лиц с криками: «Да здравствует Александр, наш избавитель!» и проч. Вступив в деревню с противоположной стороны, я несколько нарушил план встречи, но несмотря на это, г. де Ла Ривьер (так звали городского голову) был очень внимателен ко мне. Он осыпал меня любезностями, постоянно бегал в свой погреб за лучшими винами, угощал меня всевозможными блюдами, повторяя постоянно, что теперь я хозяин дома, чтобы я распоряжался. Наконец, он стал несносен своей предупредительностью. Чрезмерность во всем – недостаток.

1 июня. Понедельник.

Наша дивизия стянулась в деревню Каньи и, немного оправившись, выступила в Кан, главное место округа Кальвадос. Этот город довольно населен, и та часть, где я квартировал, красива. Улица достаточно широка, на ней есть очень достопримечательные здания.

2 июня. Вторник.

Дневка в Кане. Это довольно обширный город, есть несколько общественных мест и место для гулянья, называемое «коротким» – ле курт; это название очень правильно применено, потому что аллея очень коротка, хотя очень красива. Набережная Орны тоже заслуживает внимания. Могила Вильгельма Завоевателя[279] находится в Кане.