С мечом кровавым - Пирс Энтони

— Разве не замечательно? — восклицал Мор. — Давненько мне не представлялось случая руководить чумным поветрием!

— Генная инженерия, — пробормотал Мима. — Сдается мне, что Гея будет в претензии, если я сначала не переговорю с ней.

Он остановил движение, сел на Верре и направился во владения инкарнации Природы.

Но когда они приблизились к усадьбе Зеленой Матери в Чистилище, им пришлось остановиться у огромного рва с водой, защищавшего территорию. Мима попробовал было заставить Верре перейти или перепрыгнуть через ров, однако паломино артачился, пугливо бросался в стороны.

— В чем дело? — спросил коня Мима. — Ведь в мире для тебя не существует препятствий.

Верре только отрицательно мотал головой. Мима вспомнил, что это не мир; здесь Чистилище, где действуют иные законы. Этот ров вполне может быть заговорен таким образом, чтобы отпугивать непарнокопытных.

Мима спешился и подошел к воде. Тут же к берегу подплыла какая-то чудовищного вида рыбина. Нет, не рыба; у нее были ноги и человеческая нижняя часть тела. Но выше пояса находились рыбьи плавники и жабры, а рот был полон острых зубов.

— Тонтри, — пробормотал Мима.

Ему еще не доводилось видеть такого живьем, но ошибиться в отношении этого гибрида было невозможно. У тритона — верхняя часть мужская и рыбий хвост; у тонтри все наоборот. Если с тритонами и русалками еще можно иметь дело, а салруки даже могли составить недурную компанию, если, конечно, тебя не особенно заботит красота лица, то, по рассказам, тонтри унаследовали наихудшие качества обоих видов. Были они безмозглыми и злобными и разрывали в клочья всякого, кто становился их жертвой.

Мима сделал вид, будто хочет дотронуться носком сапога до воды, и тонтри так неистово бросился к нему, что взметнулся целый фонтан брызг и искр. Все ясно: чудище шутить не намерено.

Мима отступил и дотронулся до Меча.

— Гея! — пропел он.

Но женщина не появилась. Вместо нее откуда ни возьмись прилетел разноцветный попугай.

— Кто спрашивает? Кто спрашивает? — требовательно заверещала птица.

— Марс спрашивает Гею, — ответил Мима, ощущая некоторую неловкость.

— Докажи! Докажи! — тараторил попугай.

— Ну ты, птичьи мозги, не видишь, что ли, меня?

— Я каждый день вижу сотни таких, как ты, — проговорил попугай. — Сплошные подделки. Посылает Сатана, чтобы докучать хозяйке.

Сотня таких, как он, ежедневно? Тут Мима догадался, что Сатана, пытаясь творить как можно больше зла, норовит засылать своих демонов-соглядатаев во владения Природы. И придает им вид инкарнаций. Не удивительно, что Гея принимает такие меры предосторожности.

— Доложи обо мне хозяйке, и она сама проверит, настоящий я или нет.

— Зеленая Мать занята своими делами; ей некогда проверять каждого самозванца.

Что тоже было разумно.

— А как я могу доказать это тебе, чтобы ты известил госпожу о моем прибытии?

— Проходи и повидайся с ней сам. Только настоящая инкарнация сможет это сделать, — заявил попугай. И улетел.

Мима вздохнул. Как раз когда ему нужно проконсультироваться с Геей, Сатана запустил в действие схему помех. Все не ко времени.

Не ко времени? Отнюдь. Возможно, у Сатаны как раз все спланировано так, чтобы помешать Миме увидеться с Геей, дабы Природа не насторожилась и не остановила эпидемию прежде, чем та выкосит протестантов.

Значит, попасть к Гее важно вдвойне. На самом деле ему противостояла не она, а Сатана.

Но тонтри был настороже и скалил страшные зубы. Хотя Мима знал, что он неуязвим для нападения со стороны смертных, в данной ситуации никакой уверенности не было. Если бы бессмертным были не страшны зубы тонтри, то демоны перебрались бы через ров. Верре явно не решался входить в воду, и, несомненно, существовал какой-то заговор, мешающий коню перепрыгнуть или перелететь. Мима тоже не хотел рисковать.

Тем не менее способ пройти у него имелся. Мима вынул Алый Меч.

— Очень сожалею, тонтри, — сказал он, — но собираюсь зарубить тебя, чтобы перебраться.

Однако он все еще медлил. У демонов тоже могли быть мечи, и они, не задумываясь, пустили бы их в ход. Почему же они не сделали этого?

Чем больше Мима размышлял, тем затруднительнее представлялось его положение. Наконец он поднял камень и бросил его через ров.

Долетев до другого берега, камень взорвался. Какая-то сила уничтожила его.

То же самое могло произойти с человеком или демоном. Рисковать опять-таки не стоило. К тому же Миме очень не хотелось убивать живое существо, тонтри, лишь за то, что оно выполняло порученную работу.

Как же ему пройти, если демон пройти не может? Должен существовать какой-то путь, иначе это не было бы проверкой его подлинности.

Подумав, Мима решил, что придется провести кое-какие малоприятные исследования. Он подошел к самой воде и, когда тонтри бросился на него, сунул руку в пасть чудовищу. От неожиданности рыбочеловек замер, и Мима, кинувшись вперед, запрыгнул внутрь твари. Он поместил руки на место плавников, голову совместил с головой чудовища, ноги — с ногами. Мима физически совпал с ним.

Он настроил свой мозг, сливаясь с мозгом чудовища. Мима уже хорошо научился проделывать это, хотя на сей раз задача предстояла необычная, поскольку речь шла о мозге рыбы. Совместить как следует удалось лишь самые примитивные стороны мышления: в голове рыбы попросту не существовало высших центров, соответствующих Миминым.

К счастью, многого и не требовалось. Приказания занимали главенствующее место в ограниченном мозгу чудища, и Мима понял их еще до того, как осознал все другие стороны личности этого существа.

По дну рва проходила решетка. Когда вода становилась мутной, решетка была проницаемой; сквозь нее можно было проплыть. Разумеется, Прекрасноножка — так звали рыбочеловека — сожрал бы всякого, попытавшегося это сделать, кроме тех, кто обращался к нему по имени. Его, и только его чудовище могло пропустить.

Этого было достаточно. Мима освободился из тонтри и поплыл к берегу. Через мгновение тонтри сообразил, что кто-то проник в ров, и начал действовать. Однако Мима находился уже вне досягаемости.

Верре ждал.

— Мой верный конь, отсюда я пойду один, — сообщил ему Мима. — Возвращайся в Цитадель Войны; я позову тебя, когда закончу здесь свои дела.

Верре тряхнул гривой, повернулся и галопом помчался назад. Очень умный жеребец; вряд ли подобный ему существовал в царстве смертных. Мима понял вдруг, что это одна из существенных сторон, нравившихся ему в его должности — обладание поистине первоклассным снаряжением вроде Меча и боевого коня.

Мима заглянул в ров. Действительно, в глубине он увидел решетку. Но вода была чистой, поэтому-то Мима и рассмотрел ее. Теперь оставалось лишь дождаться, пока вода помутнеет.