Пятый факультет - Настя Любимка

Я не колебалась. У меня не было жалости к этому существу, потому что я осознавала, Асгар, или Тельман, давно должен был ступить на дорогу вечности. Ему пора на перерождение.

— Он прав. Я не стану делиться ни магией, ни дыханием.

— У меня есть месяц, — глухо произнес демон. — Позвольте провести его рядом с вами. Позвольте помочь всем…

— Он остается, — хрустальный голосок ожившей статуи был непреклонен. — И пригодится больше, чем вы все думаете.

— Да будет так, — в унисон произнесли мы с Райаном и отошли друг от друга.

Сразу стало холодно и неуютно. Зима вступила в свои права слишком рано. А может, мужчина, прижимающийся к моей спине, был слишком горяч в этот безветренный день. Кто знает. Проверять я точно не стану.

Райан Валруа

С каких пор слово «месяц» ассоциируется у меня с приговором? Один месяц до… а потом и после… — так станут говорить люди. Те, кто еще останется в живых, те, кому посчастливится увидеть новую эпоху в развитии магии, человечества и оборотней.

Я знал, к чему стремилась Хейли. Я видел то, чего желает ее душа и чем она занимала свои мысли. Все показывала богиня еще в тот день, когда я принял судьбоносное решение. Есть ли мне о чем жалеть? Нет. Я рядом с той, с кем хотел бы прожить жизнь. Даже сейчас, когда давление эманации смерти буквально невыносимо. Я все равно внутренне ликую оттого, что смог приблизиться, а не отдалиться. Даже Пенелопу Хейли воспринимает тяжело. Отца не пожелала увидеть. К Софи вот тянется и сама этого не видит. А еще разрывается между богиней, чье имя лично мне неизвестно, и госпожой Ратовской. Причем Хейли может произнести его вслух, только вот я все равно не услышу. Магия. Божественная.

Самое забавное, что Хейли периодически путает женщин. Но при этом тело почившей Хеллы ее отталкивает и вызывает отвращение, что, в свою очередь, создает дополнительную дистанцию с демиургом. Что последней явно не нравится. Мне иногда казалось, что темная богиня не просто так опекает девушку, она будто видит в ней себя или продолжение себя, что вероятнее. И как бы это ни звучало, но я уже давно мысленно окрестил их матерью и дочерью.

Наше общение с демиургом можно было назвать деловым. Рядом с ней мне становилось легче, мы решали насущные вопросы, порой принимали тяжелые решения, но я отлично сознавал, что это необходимость, а не жестокость. Чтобы очистить мир от заразы, приходится идти на жертвы. Но, как мог, я их минимизировал. На зачищающих рейдах, когда полыхали черным огнем практически весь город или деревня, я выискивал тех, кто еще мог спастись, тех, кто не погряз в интригах Велиареса, и тех, кто не был захвачен демонами. Обыкновенно на один большой населенный пункт, таких оказывалось десять — пятнадцать человек. Мало. Неизмеримо мало, но все же…

Темная богиня могла не идти у меня на поводу. Но всегда она давала мне час, чтобы собрать тех, кого я считал незараженными, и перенести их в безопасное место. Таким местом являлось Третье Королевство — родина Али Арана. Именно с его отцом мы и вели переговоры. Выслушав, не без помощи сына он осуществил зачистку в своих пустынных землях. Я мало удивился, узнав, что количество подданных сократилось лишь на двадцать процентов. В пустыне сложно выжить, и слабые умирают рано, а те, кто силен духом, не даст поработить свое тело и сознание. Однако и такие были…

Я не мог мысленно не сравнивать свое государство с королевством Али, не мог, потому что мои подданные были не просто в зоне риска, они подлежали уничтожению практически все. Если бы только двадцать, а не восемьдесят процентов! Но когда это большая часть твоего государства… Я отгонял от себя эти мысли. Я практически не спал, не желая тратить свое время на отдых. Нам предстояло сделать слишком многое, чтобы я мог расслабиться. Я хотел сохранить всех, кого только можно. Дать им второй шанс. И в то же время не мог ослушаться темную богиню. Мне иногда казалось, что можно было бы обойтись без этих жертв, что можно ведь изгнать из их тел демонов и восстановить настоящих хозяев.

С небес на землю меня спустили быстро. Я никогда не забуду свой первый призыв усопшего. Мне легко давался допрос костей умерших, но с душами мне было очень тяжело. Настолько, что тьма неохотно подчинялась, будто чувствовала мой страх и сожаление, хотя внешне я оставался невозмутимым. Хейли даже скупо хвалила меня, по ее мнению, я справлялся с призывом куда легче, чем с допросом костей умерших. Но от темной богини сложно было скрыть правду. Впрочем, она не пыталась переубедить Хейли.

Мне было жаль этих людей, лишившихся полноценной жизни. Жаль детей и женщин, что пострадали не по своей вине, и мужчин, которые шли в бой, веря в благородное дело. Я говорил о простых людях, которые откликнулись на призыв моего почившего отца. Тысячи глашатаев ринулись во все концы Первого Королевства и были услышаны. Да, мы потешались с драконом над их речью, но манипулятором Велиарес был отменным. Теперь я точно знаю, что мой отец уже тогда не принадлежал себе.

— Действуй, Райан, — едва различимый шепот богини, и я киваю.

Действовать, да.

— Асгар, — позвал демона, — как и договаривались.

— Я помню, — глухо отозвался Асгар. — Четвертый, седьмой и тринадцатые дома — женщины и дети свободны.

Я метнулся в том направлении. Конечно, я перепроверял сказанное бывшим хранителем общежития. Внимательно прислушивался к его указаниям, и пока он не подвел и не обманул меня.

Город Торвейн был густонаселенным, но разруха и голод добрались и сюда. Увы, политика отца сказалась на всех. В том числе и на соседних королевствах. Война никого не обошла стороной. В очередной раз укутав тьмой нескольких людей, я заставил себя не смотреть в колыбель, где лежала девочка с разумным, осмысленным взглядом. Это означало лишь одно — душа ребенка взрослая, чуждая, инородная. И она должна умереть. Я пока не мог абстрагироваться так, как это выходило у Хейли. Она изначально воспринимала таких людей — неважно, женщин, мужчин или детей — оболочкой. Простой телесной оболочкой, на которой паразитируют пришлые. Я же смотрел на них, как на людей. Живых, со своими мечтами, стремлениями и будущим, которое у них отняли.

Периодически я думал о том, что был не прав, не позволяя Хейли совершать с нами рейды. По факту, они не отличались от тех, что в прежние времена совершали Стражи. Мы зачищали такие города всегда. Вот только масштабы были иные. Видимо, меня смущало именно это. Подобное происходило всегда, с момента основания Академии Сиятельных, и только несколько столетий рейды приобрели, скорее, наносной, традиционный, ритуальный характер. Причем самой зачистки чаще всего не случалось. Так, проверка, выявление одного-двух жрецов, это если повезет, а если не повезет, то ни одного. А сколько было фиктивных проверок, на которые отец закрывал глаза?

Я вздохнул и прикоснулся тьмой к малышке, та жадно потянулась к магии, в глазах заплясал красный огонек. Вот и все, никакого испытания больше не нужно, девочка не принадлежит себе, видимо, с рождения. Насколько бы проще мне было, потребуй от меня богиня того же, чего от Хейли, — отдать свои эмоции. Но чего нет, того нет. Видимо, из нас двоих самым совестливым сейчас должен быть я. Я не просто в полной мере сознаю, что происходит, я проживаю каждую минуту той агонии, в которой плавится мир.