Корона - Кира Касс

Я внимательно разглядывала снимок, удивляясь, как удачно фотограф сумел передать свет в глазах Эйкко. А ведь всего через несколько часов после того, как была сделана фотография, я глядела в эти глаза и покоилась в кольце этих сильных рук. Какое чудо, что у меня вообще появилось фото Эйкко! Ведь если бы не Отбор, он не ворвался бы в мою жизнь, не стал бы нашептывать мне на ухо финские слова. Да, нам повезло, что наши дороги пересеклись. Если бы тогда в споре с родителями я настояла на своем, если бы у Генри не хватило мужества подать заявку на участие в Отборе, если бы, вытаскивая конверт, я сместила руку чуть правее…

Взяв фото, я подошла к комоду, в ящике которого хранила свои сокровища. И с улыбкой посмотрела на маленькую коллекцию, с благодарностью вспоминая последние два месяца.

Рубашка Генри, из которой он сделал передник. Идиотский галстук Кайла, нарушивший общественное спокойствие. Булавка Генри, воткнутая в кусочек ткани, как напоминание о неких скрепах. Странная картинка Фокса с пляшущими человечками. Стихотворение Ганнера, которое я запомнила наизусть. Одним словом, там были вещи, которые я трепетно берегла.

Я задумчиво стояла перед открытым ящиком с фото в руках. И хотя фото тоже было бесценным сокровищем, я не решалась присоединить его к остальным. Нет, ни при каких условиях я не могла положить своего Эйкко в деревянный ящик.

Утром самого важного дня в моей жизни меня пригласили в Женский зал. В принципе мама могла собирать придворных дам где угодно, поэтому я решительно не понимала, почему эта помпезная комната стала ее любимым местом. Но, так или иначе, мама вызвала меня, и я отправилась к ней.

Мама сидела в обществе мисс Люси и тети Мэй. Уж не знаю, откуда тете Мэй стали известны последние новости, но при виде любимой тети я так обрадовалась, что прямо с порога бросилась в ее объятия. И тут я поняла: меня позвали отнюдь не из-за визита тети Мэй. Я увидела зареванную мисс Марли, которая плакала, уткнувшись маме в плечо.

Мисс Марли подняла голову, и неожиданно я оказалась под прицелом ее сердитых глаз.

– Не хотела выходить за него замуж – ради бога, но почему, почему ты отправила его в ссылку?! Как я буду жить без моих детей?!

– Но Джози ведь остается с вами, – деликатно напомнила я.

Мисс Марли направила на меня указующий перст:

– Не умничайте, молодая леди! Может, ты теперь и королева, но ты еще сущий ребенок!

Мамин взгляд растерянно метался между нами, она явно не знала, как поступить: то ли защищать дочь, достаточно взрослую и способную за себя постоять, то ли успокаивать подругу, вынужденную оторвать от себя свою кровинушку; ну а как может болеть материнское сердце, мама знала лучше других.

– Мисс Марли, позвольте мне кое-что объяснить. – С этими словами я подошла к мисс Марли, которая с несчастным видом съежилась в кресле. – Я всей душой люблю Кайла. Более того, я даже не ожидала, что он станет мне настолько дорог. И по правде говоря, он непременно остался бы ради меня. И даже ради вас. Но неужели вы действительно этого хотите?

– Да! – с горячностью отозвалась она, глядя на меня красными глазами.

– Когда Арен уехал, то буквально разбил маме сердце. И мое тоже. Но это вовсе не значит, что мы должны были приковать его к себе цепями. Ведь так? – (Мисс Марли не ответила, а мама задумчиво опустила глаза и надула губы, словно только сейчас осознала горькую истину.) – Я знаю, задавать неудобные вопросы – дурной тон. Например, откуда у вас шрамы на руках? – Я выразительно посмотрела на мисс Марли. – Но об этом можно и нужно говорить. Меня до глубины души потрясло то, что вы сделали во имя любви. И я вам даже немного завидую. – (Лицо мисс Марли внезапно некрасиво сморщилось, по щекам снова потекли слезы, и мне стоило больших трудов взять себя в руки. Однако мне ни коем случае нельзя было разнюниваться, ведь сегодня на меня рассчитывает множество людей.) – Мы знаем, что вы сделали для нас. Мы в курсе, что вы считаете себя в неоплатном долгу перед нашей семьей за то, что вас восстановили в правах. Но, мисс Марли, вы нам больше ничего не должны. Нежели вам могло прийти в голову, что наша семья еще что-то от вас потребует?! – (Мисс Марли упрямо молчала.) – Спросите мою маму. Она совсем не хочет, чтобы вы чувствовали себя здесь, как в ловушке. Вы можете уехать вместе со своим сыном, если пожелаете. Или, например, можете поездить по миру как высокопоставленное лицо. Это роковое заблуждение, что, раз уж вы посвятили себя нашей семье, то ваша жизнь вам больше не принадлежит. И вы не вправе перекладывать эту ношу на ваших детей! Заставлять одаренного, талантливого, увлеченного юношу проводить лучшие годы в стенах дворца? Это жестоко и несправедливо.

Мисс Марли закрыла лицо руками.

– Тебя здесь никто насильно не держал, – шепнула ей мама. – Я думала, ты знаешь.

– Но мне никогда не хотелось отсюда уезжать, это не для меня. Мы с Картером уже давным-давно были бы на том свете, если бы не вы с Максоном. Я обязана вам по гроб жизни и ни на секунду не перестану вас благодарить.

– Ты приветила меня, когда я была здесь чужой. Уговорила меня не бросать Отбор. Убирала волосы у меня со лба во время приступов утренней тошноты. Ты должна помнить, потому что это случалось обычно днем. – (Они грустно кивнули.) – Когда я испугалась, что роль королевы мне не по плечу, ты сказала, что я справлюсь. Когда мне зашивали рану от пули, ты успокаивала меня с помощью алкоголя.

Меня заинтересовала эта история, но я решила на сей раз обойтись без лишних вопросов.

Мисс Люси подошла к мисс Марли и, опустившись перед ней на колени, взяла за руку:

– У нас было очень запутанное, но увлекательное прошлое, да? – (Мама с мисс Марли улыбнулись.) – Мы совершали ошибки, и хранили секреты, и делали не только добро, но и разные глупости. И посмотри на нас. Мы уже зрелые женщины. А теперь погляди на Идлин. – (Они послушно перевели на меня глаза.) – Неужели через двадцать лет, оглядываясь на прошлое, она будет судить себя за малейшие промахи? Находясь в плену сделанных когда-то ошибок? – (Я нервно сглотнула.) – Тогда почему мы должны?

У мисс Марли вдруг поникли плечи, и она нежно притянула к себе подруг.

Я смотрела на них и чувствовала, как в горле встает ком.

Ведь настанет день, когда мамы тут больше не будет, тетя не сможет приезжать, а эти дамы навсегда покинут дворец. Но останемся мы с Джози и Ниной, а нас будут окружать наши дочери, братья и друзья. Мы будем жить вместе, и наша жизнь будет тесно связана, и мы станем дорожить нашим священным сестринским союзом, членом которого довелось быть только избранным.

Я была рада, что мама в свое время рискнула приехать с другого конца страны в дом совершенно незнакомого человека, что она доверилась девушке, с которой познакомилась в самолете, и подружилась с той, что готовила ей горячую ванну, да и вообще, совершенно не важно, расстанутся они или нет, а если да – то когда, потому что их разлучить невозможно. Никогда.