Экстрим на сером волке - Дарья Донцова

— Незнаком с такой, да и дела мне до чужих баб нет,собирайся.

Зелимхан вцепился в подоконник.

— Нет, мы умрем вместе. Отец, она беременна, ты наследниковхочешь, неужели позволишь внука убить?

Хасан изо всей силы отвесил сыну пощечину. Несмотря навозраст, старик был крепок. Зелимхан не удержался на ногах, упал.

— Вставай, — зашипел Хасан, — иначе сам тебя пристрелю.

Мадрузин схватил Хасана за плечи и велел:

— Зелимхан, выйди.

О чем толковали аксакалы, парень не слышал. Мадрузинвернулся один и сказал:

— Тебя с Асият увезут. Сумка со всем необходимым у Варвары,она с вами отправится. Это верный человек, дочь Сергея, лучшей прислуги вам ненайти.

Молодую пару закатали в ковры, Мадрузин с Варварой, кряхтяот натуги, взвалили «тюки» на телегу, девушка взяла вожжи.

— Ну, прощайте, — сказал Мадрузин. — Эх, заварили вы кашу.

Больше Зелимхан родных не видел. Они с Асият благополучноприбыли в столицу, отыскали там своего богатого и чиновного родственника.Началась другая жизнь. Зелимхан выучился в институте, устроился на отличнуюработу, быстро сделал карьеру. Асият, в отличие от мужа, в столицеадаптировалась с трудом. Она родила дочь, Зару, потом еще одну, Соню, и велажизнь домашней хозяйки. До самой смерти Асият боялась выходить на улицу одна,ей повсюду чудились убийцы.

Спустя некоторое время после переезда в Москву Зелимханапосетил мрачный, плохо разговаривающий по-русски мужчина. Он сообщил, что Хасани его жена убиты, у Зелимхана на этом свете более нет родственников. Мать Асиятна смертном одре прокляла дочь, сказав:

— Подохнуть всем Адашевым до седьмого колена.

Зелимхан жену тревожить не стал, материнских прощальных словей не передал, но расстарался приобрести дом в тщательно охраняемом дачномместе.

Мрачный мужчина вместе с информацией о родных передал ему иобъемистую сумку, набитую ценностями, — наследство Зелимхана.

— Хасан велел вручить тебе его в этом году, — сказалпосланец, — надеялся, ты возмужаешь и поумнеешь.

Внутри баула оказалось целое состояние: золото, камни,ювелирные изделия и записка с короткой фразой: «Роду Адашевых не прерваться!»Ни обращения по имени, ни ласкового «Здравствуй, сын!», ни слов прощания, лишьсухое указание на долг перед предками.

Оказавшись в дачном поселке, Асият слегка пришла в себя, онадаже могла одна дойти до местного магазина, но за ворота «Нивы» не ступала, вгород выбиралась только в сопровождении мужа или Юрия Собакина, верного шофераЗелимхана. Варвара служила домработницей. У нее жизнь складывалась вполнесчастливо. Зелимхан приобрел ей квартиру в Москве, Асият не захотела житьвместе с Варварой под одной крышей, она недолюбливала ее, не забыв, что тапришла в их семью от Хасана. Зелимхан, без памяти любивший жену, не сталспорить с супругой, и Варя поздно ночью уходила к себе. Она вышла замуж, потомразвелась и воспитывала Люсю одна.

Варваре было запрещено рассказывать детям семейную историю.Впрочем, Зара и Соня не слишком-то интересовались, как жили папа и мама до ихрождения.

У девочек были свои интересы, школа, институт.

Зелимхан обожал дочерей и не чинил им ни в чем никакихпрепятствий. То ли помнил о том, что пришлось пережить самому, то ли искреннежелал счастья детям.

После кончины Асият Зелимхан больше не женился, хотя его,совсем еще, по московским меркам, нестарого, богатого вдовца, вовсю пыталисьокрутить бабы всех мастей. Но, очевидно, Зелимхан был однолюбом.

Случается такое и с представителями сильного пола.

Ради жизни с Асият он вытерпел много страданий, дорогойценой заплатил за счастье, а потеряв любимую жену, остался ей верен.

Шло время, казалось, что Зелимхан забыл о прошлом, послеперестройки он начал заниматься бизнесом, преуспел — из хорошо обеспеченногочеловека превратился в очень богатого хозяина. О Стефановске он никогда неупоминал.

Варвара остановилась, потом тихонько добавила:

— Надеюсь, бог есть на свете и они встретились на небесах.Все вместе, и Соня тоже. Как она была напугана, да и он тоже лицом потемнел.

— Кто?

— Зелимхан Хасанович, — пояснила Варвара, — я недоговориладо конца. Ты послушай дальше. Меня болезнь скрутила, уж не знаю, за какие грехинапасть навалилась. Плохо, правда, не сразу стало, а постепенно. Сначала рукизатряслись, потом ноги отказывать стали, я Люсю к делу приставила, она уАдашевых убирала. Так вот, накануне отлета на отдых хозяин приехал ко мнедомой.

Варвара страшно удивилась, увидев Зелимхана. Тогда она ещемогла ходить, как-то передвигаться, поэтому схватила костыли и захлопотала:

— Ой, Зелимхан Хасанович! Уж простите за беспорядок! Какойгость у меня! Чаю сейчас подам!

— Не суетись, — сурово велел хозяин, — сядь и слушай.

Варвара плюхнулась на стул, она всю жизнь подчиняласьЗелимхану, ей и в голову не могло прийти сказать: «Я у себя дома, что хочу, тои делаю».

— Мы завтра улетаем, — устало сказал хозяин, — сердце моенеспокойно, не хочется на море, не тянет на Багамы, но мои покупаться хотят.Значит, так! Ты на время нашего отсутствия переедешь в дом. Двери постороннимне открывай, вообще никого не пускай…

Недоговорив фразы, замолчал, было видно, что он колеблется.

— Ладно, — решился он наконец, — ты свой человек, много чеговместе пережили. Сколько тебе исполнилось, когда мы из Стефановска бежали?

— Четырнадцать, — тихо сказала Варя.

— Да уж, — покачал головой Зелимхан, — совсем ребенком была,а тогда мне взрослой казалась. Досталось нам по полной программе, но ты никогдаменя не подвела, доверять тебе можно, язык за зубами держишь. Раздобыл ядокументы, важные. Много неприятностей случится, если они в руки постороннихпопадут. Никто из домашних о бумагах не знает, они спрятаны надежно, их Полканстережет. Охранять охраняет, но что там, в папке, понятия не имеет, оназапечатана. Я всегда уезжал спокойно, знал, в надежном месте бумаги, но сейчасмне плохо отчего-то.