Сосед - Рози Данан

– Думаю, да. У меня кружится голова.

Дерьмо. Что, если у нее сотрясение мозга, и они его пропустили? Он схватил полотенце и осторожно обернул вокруг ее тела, затем посадил на закрытое сиденье унитаза.

– Посиди здесь и положи голову на колени. Так ведь советуют по телевизору? Я принесу тебе стакан воды.

– Джош, я в порядке. Все прошло. – Она смотрела на него, капельки воды блестели на ее ресницах.

– Не волнуйся, – сказал он, выходя из ванной в мокрых трусах. – Я никому больше не позволю причинить тебе вред.

Особенно себе.

Следующую неделю Джош лечил Клару, как будто она болела пневмонией. Он покупал ей куриный суп с лапшой и апельсиновый сок с мякотью, несмотря на все ее протесты и заверения, что ее иммунная система в порядке. Он категорически запретил ей приходить в студию после работы, вместо этого потребовав взять отгулы.

И вот сегодняшним вечером, пока Джош учил сексуальных людей, как получать удовольствие, Клара занималась тем, чем обычно занималась Клара Уитон в пятницу вечером: убиралась в холодильнике. Может, она настолько сошла с ума, что еще и почистит кофеварку от накипи.

Сообщение Джоша прозвучало громко и ясно: он не хотел ее. Несмотря на все признаки, которые обнаружило ее отчаявшееся сердце, он не хотел ее. И когда она предложила ему свое обнаженное тело на блюдечке с голубой каемочкой, он просто сбежал из ванной. Видимо, иногда мощный стояк – это не более чем биологическая реакция.

В дверь позвонили, она открыла, не потрудившись снять желтые резиновые перчатки.

– Мисс Уитон? – Курьер держал в руках огромный букет.

Она расписалась на бланке доставки и приняла цветы, предвкушая, как встанет спиной к закрытой двери, прижмется к ним лицом и вдохнет свежий аромат. Ухоженные стебли роз очень контрастировали с обернутыми полиэтиленом полевыми лютиками, которые Джош принес ей в больницу.

Она знала, не глядя на карточку, что цветы были от отца. Вернее, ее мать прислала их, оплатив покупку кредитной картой отца. Некоторые женщины регулярно получали цветы от своих поклонников, но Клара была не из их числа. За исключением недавнего попадания в больницу, она получала букеты не из-за своей привлекательности, а по случаю выпускных и дней рождения. Изредка бывали сладко-горькие композиции ко Дню святого Валентина, пахнущие одновременно фрезией и жалостью.

Она не ждала поэтического послания, но открыв сложенный вдвое лист бумаги, сопровождавший розы, и увидев подпись, схватилась за сердце.

«Твоя мама оставила мне голосовое сообщение, в котором говорилось, что ты попала в аварию. Кажется, она решила, что я забочусь о тебе, поэтому попросила доставить цветы. Надеюсь, ты скоро поправишься. Увидимся в конце августа. С любовью, Э.».

Слово «любовь» потрясло ее. Она знала, что Эверетт не имел в виду ничего романтического. Он наверняка подписал карточку, даже не вдумываясь. Примерно так же, как она писала послания своей двоюродной бабушке Барбаре. Но все же, все же. Она ждала эти шесть букв четырнадцать лет.

– «С любовью», – слова стали еще приятнее, когда она произнесла их вслух.

Ее мать проигнорировала просьбу не звонить Эверетту и, вероятно, хотела проверить ее. Большое расстояние между Лос-Анджелесом и Гринвичем никак не влияло на упорство Лили Уитон.

У Клары скрутило желудок, пока она искала вазу для цветов. Эверетт вернется через две недели. Удивительно, но она почти забыла о нем. И за это ей нужно благодарить одного человека.

Конечно, она не была обязана хранить верность Эверетту, но в то же время несомненно, что когда он вернется, все изменится. Для начала Джош переедет. Почему эта мысль ранила ее?

Она нахмурилась. Конечно, возвращение Эверетта домой – это хорошо, у Клары наконец-то появится смысл находиться в Калифорнии… Но какой ценой? Те дни, когда она заботилась об идеальном освещении, подарках и нарядах, подчеркивающих фигуру, казались ей теперь далекими. Как и мечты, которые теперь полностью связаны с другим человеком.

Не найдя вазы, она поставила букет в банку на подоконнике. Место на тумбочке уже было занято цветами Джоша. Она сняла резиновые перчатки, пошла в спальню и нашла свои подарки для Эверетта в шкафу за плащом, к которому не прикасалась с тех пор, как приехала. Она вынесла маленькую шляпную коробку на заднее крыльцо. Путешествие по волнам воспоминаний напомнит ей, почему она так много рисковала ради того, кто всегда ее бросал.

Устроившись в обшарпанном садовом кресле, она вытащила из коробки несколько фотографий. Первый снимок был сделан на футбольном матче. Клара и Эверетт стояли, обняв друг друга за плечи. Его ботинки и щитки на голенях забрызганы грязью, ее форма подозрительно чистая. Эверетт всегда брал ее на тренировки. Они были парой. Предрешенный союз. Правда, без их согласия.

Она была так же рада приехать сюда и возобновить эту связь, как теперь нервничала по поводу возвращения Эверетта в Лос-Анджелес. Конечно ужасно, что Эверетт оставил ее на пороге своего дома, но именно с этого момента она переписала свою судьбу. Никто не мог предположить, что она так любит свободу. Анонимность тоже давала определенные преимущества. Здесь никто не связывал ее фамилию с библиотекой или крылом больницы, как там, на востоке страны. Никто не говорил: «Я знаю твоего отца» или «Сочувствую из-за проблем с Оливером» через пять минут после встречи с ней.

В Лос-Анджелесе Клара была просто Кларой. Ее будущее не было высечено в граните.

– Тебя съедят комары. – Джош вышел из дома с антимоскитной свечой с маслом цитронеллы.

– Они действительно меня любят, – согласилась она. Ее сосед был необычайно задумчив.

– Уже поздно. – Он нахмурился. – Тебе следует лечь в постель.

– Ты должен перестать заботиться обо мне. Я в полном порядке. Я могла бы даже покататься прямо сейчас.

Если бы умела управлять автомобилем.

Джош поставил второе кресло рядом с ее.

– Что мы тут смотрим?

Она передала ему коробку с фотографиями. Конечно, среди них были довольно смешные снимки, но Джош уже видел ее обнаженной как эмоционально, так и физически. Ей больше нечего было скрывать. Сердце колотилось, напоминая о том, что ее отвергли. Ничего. Не в первый раз.

У летнего вечера была уникальная энергия, когда воздух становился тяжелым и искрящимся, каждый вдох казался глотком свободы, а небо было счастливо, что избавилось от палящего солнца. Если Клара расслабится, такой вечер может поднять ей настроение.

– Только посмотри на себя, – Джош держал в руке ее портрет, сделанный во втором классе. – Подруга, ты совсем не изменилась. Какой семилетний ребенок носит пиджак?

Клара застенчиво улыбнулась: