Слишком красивая, слишком своя - Татьяна Тронина

– Нет, у меня все под контролем, – самоуверенно произнесла Рая.

Из-под снега вдоль дороги торчала жухлая листва. Где-то бесконечно далеко, у горизонта, стлался по небу дым из какой-то трубы, очень напоминающей крематорий.

– Колесова! – еще через десять минут закричала Надя. – Признайся, что ты заблудилась!

Теперь они ехали вдоль военного полигона, обнесенного железной сеткой, на которой висели надписи: «Стой! Вход только по спецпропускам!», «Опасная зона!» и «Часовой стреляет без предупреждения!»

– Надья, что там написано, я не успеваю прочитать… – с благоговейным ужасом произнес Гюнтер.

– Да, я заблудилась! – неожиданно закричала Рая. – Я признаю! Теперь скажи, Шелестова, тебе легче от того, что я признаю свою ошибку?

– Все в порядке, Райя… – заерзал Гюнтер, беспокоясь не столько от того, что они оказались в незнакомом и даже опасном месте, сколько из-за того, что Рая нервничала. – Это настояшчий приключень… о, мне будет что вспомниль!

– Я есть хочу, – заявила Надя.

– А я что, нет? – возмутилась Рая. – И бензин скоро кончится, между прочим.

Наконец впереди показался небольшой населенный пункт. Надя вздохнула с облегчением.

Возле бензоколонки зашли в небольшое кафе, довольно приличное, заказали себе еды. Рая с Гюнтером отправились к бармену, для того чтобы выяснить, как проехать до нужного места, и Надю с собой не взяли.

– Райка, давай лучше я спрошу… Ты же не знаешь, что Гюнтеру надо, ведь некоторые вещи он может формулировать только на немецком!

– Шелестова, я Гюнтера и без перевода понимаю!

Когда принесли заказ с кухни, Рая с Гюнтером вернулись. Рая выглядела смущенной, а Клапке утешал ее.

– О, майн гот, Райя, – какие мелочи! Ну его, это Утсо… Усольцево… Я так думаль, что та старуха, Мария Ивановна, давно, уже отшень давно умираль…

– О чем это он? – подозрительно спросила Надя.

– Ты понимаешь, Шелестова, мы не туда заехали… Тут про Усольцево и знать никто не знает.

– Что, продолжим поиски? – вздохнула Надя.

– Найн! – энергично замотал головой Гюнтер. – Слишком, слишком большой просторы… Мы должны вернуться.

– Вот, Раечка, герр Клапке так и не увидел человека, с которым мечтал встретиться всю свою жизнь! – с укором произнесла Надя.

– Да заткнись ты, Шелестова, – прошептала Рая. – Станет Гюнтер из-за какой-то старухи убиваться! Ты сама на него посмотри…

В самом деле, на Гюнтера стоило посмотреть. Все мешочки и складочки на лице расправились, на его щеках играл здоровый румянец, и он с таким аппетитом хлебал щи из стальной миски, что можно было залюбоваться им.

– Ты, Гюнтер, еще моих щей не пробовал, – громко произнесла Рая. – Эти по сравнению с моими – просто бурда…

– Верую… то есть – я вериль тебе, Райя… – нежно произнес Гюнтер и, вытерев салфеткой губы, чмокнул у Раи ручку.

Рая нежно погладила его по голове.

– Шапка уж больно у тебя неприличная, – кивнула она на лежавшую на соседнем стуле милицейскую ушанку. – А ты, Шелестова, куда смотрела, когда человек себе эту дрянь покупал?..

«Вот это да! – ошеломленно подумала Надя. – Она еще меня критикует!»

– Гюнтер, милый, где ты тут еще не был? – ласково спросила Рая.

– В кино я не биль, – улыбнулся тот.

– Ну ничего, сводим тебя и в кино… – Рая снова погладила его по голове, а Гюнтер поймал ее руку и опять чмокнул.

– Да уж… – неопределенно произнесла Надя. – Стоило ехать четыре часа в мороз по каким-то степям, чтобы просто пообедать…

– Я передумал, – сказал Гюнтер, стоя возле окна в своем гостиничном номере. – Я никуда не еду.

Разговор велся на родном языке Гюнтера Клапке.

– Как это? – растерялась Надя. Она пришла с ним попрощаться и пожелать доброго пути, а тут такие заявления…

– Знаете, Надя, я тут еще не все успел осмотреть. Столько еще всего неизведанного и непознанного… – туманно ответил тот. – И самое главное – я мечтал встретить Новый год в России. В Москве. Так что я задержусь еще недели на две, на три…

– Ладно, дело ваше, – пожала плечами Надя. – Только учтите – сопровождать вас я больше не буду, у меня слишком много работы. Я, между прочим, должна в ближайшее время закончить перевод вашего же собственного романа.

– Вы превосходная переводчица, – галантно поклонился Клапке. – Я уже говорил вам, что очень доволен?

– Да, Гюнтер… Я вам еще позвоню – в романе есть пара трудных мест, которые мне не осилить без вашей помощи. Там, где вы рассуждаете о Заратустре и Нострадамусе и где ваш герой попадает в царство мертвых…

Гюнтер Клапке, обычно живо интересовавшийся Надиными успехами в переложении на русский его многомудрого романа, вдруг проявил неожиданное безразличие.

– Хорошо, Надя, звоните… Хотя, если честно, я уверен, вы справитесь и без моей помощи. Скажу даже больше – мне кажется, вы знаете мой текст лучше меня самого…

Надя вышла из гостиницы, перешла через дорогу и остановилась у набережной Москвы-реки. Падал снег и таял в черной воде. Потом она достала телефон и набрала номер Раи Колесовой.

– Алло!..

– Слушай, Колесова, в чем дело? Ты зачем человеку голову морочишь?

– Надька – ты, что ли? Кому я голову морочу? – невозмутимо произнесла та.

– Кому-кому… Гюнтеру, конечно!

– А в чем дело? – все так же невозмутимо спросила Рая.

– Он отложил свой отъезд на неопределенное время.

– Я знаю.

– Райка, я за него переживаю, – решительно произнесла Надя. – Он ведь в некотором роде мой подопечный. А ты его поматросишь, да и бросишь… Я сразу заметила, что он в тебя влюбился!

– С чего ты взяла, что я его брошу? – запыхтела Рая. – Он мне тоже очень нравится. Хороший мужик. Простой такой, хоть и иностранец.

Этого замечания Надя не поняла. Она знала Гюнтера Клапке совершенно с другой стороны, поскольку успела перевести неисчислимое количество страниц, написанных пафосным и грозным потомком тевтонских рыцарей. Она никогда бы не назвала Гюнтера простым мужиком. Хотя как знать… Может быть, Райке виднее…

– А Колесов?

– Что – Колесов?

– Как будто ты не понимаешь, о чем я! – рассердилась Надя. – Если Колесов узнает о Гюнтере…

– Ничего он о нем не узнает! И вообще, Шелестова, не лезь в чужую жизнь.

– Я лезу в чужую жизнь? – Надя едва не задохнулась от возмущения. – И это мне говоришь ты? Ты, которая…

– Ах, не будь такой занудой! – с досадой произнесла Рая. – Это только ты у нас мазохистка… пытаешься вытравить из себя любовь к Алькиному мужу. А я себя ни в чем не собираюсь ограничивать. Ты ведь любишь Леона, до сих пор любишь!