Брак по залёту - Натаэль Зика

внушение им сделал, то ли сами догадались, но отец больше ей не звонил, и к ним в квартиру не вламывался. Мать тем более не отсвечивала, она без мужниного позволения, наверное, даже дышать не умела. Как же хорошо, что Денис не в отца пошел! Окажись он с такими же диктаторскими замашками, она с ним и дня рядом не прожила бы!

А ещё у нее немного увеличился животик, и с этим пора было что-то делать. В том смысле — откладывать разговор ещё дальше было невозможно.

— Жень, с завтрашнего дня я больше не сторож, — радостно сообщил ей Денис по дороге домой. — Сегодня последнее дежурство. Нина Федоровна кого-то приняла на работу.

— Здорово, — вяло отреагировала Евгения. — А у нас завтра как раз — завершение сделки. То есть, Люба получит документы, а я — деньги.

— Я помню и обязательно буду рядом. Всё-таки, как вовремя нашелся новый сторож, совмещать дневную работу и ночную мне не понравилось. Боюсь, надолго бы меня не хватило — спать по четыре-пять часов и урывками.

Да, Денису досталось — отпуск закончился, и он вторую неделю разрывался, работая за двоих. Но теперь, получается, он по ночам будет дома? Ой, мамочки! А она так и не решила, что делать! Вернее, почти решила — поверить и попробовать все заново, но сначала нужно признаться про беременность.

Денис краем глаза следил за сменяющимися эмоциями на лице жены — ага, переживает. Интересно, по какому поводу? Что он теперь будет ночевать в соседней с ней комнате или, что до сих пор не рассказала про ребенка?

Он и сам ломал голову, как помягче дать жене понять, что он не только не против малыша, но уже всеми руками «за». И догадался, что аборта не было.

Внешне у них все хорошо — живут вместе, хоть и спят по отдельности. Он по уши влез в дела жены, работает за нее, провернул аферу с риелтором, вернее, с оплатой ее услуг. Женька с Любой и не подозревают, что две трети гонорара он платит из своего кармана. Любка прицепом пошла, не мог же он назвать Жене одну сумму, а Любе — в три раза больше? Спалился бы. Но деньги — ерунда, деньги он заработает. Главное, вернуть доверие жены! Они разговаривают, шутят, Женька не вздрагивает, если он подает её руку или случайно касается. Обсуждают разные вопросы, технично обходя только один — совместное будущее. Нет, так больше продолжаться не может, и раз Женя до сих пор не решилась, ему придется все брать в свои руки. Этак они прохороводятся, пока сын в школу пойдет.

Сын… Или дочь? Господи, какая разница, он будет рад любому!

Принятое решение придало уверенности, Денис покрутил головой, разминая затекшую шею, и выпалил:

— Как бы ты хотела назвать сына? Или дочь?

— Что? — давно он не видел настолько круглых глаз!

— Ну, имена тебе нравятся какие-нибудь?

— А… Имена, — отмерла Женя. — Не думала.

— Имя — это очень важно, — назидательно проговорил Денис, паркуясь у дома. — Имя — это судьба человека. Мне кажется, к его выбору нужно подходить со всей ответственностью. А ты как считаешь?

— Я? Да… Наверное, — жена явно растерялась и не знала, как реагировать.

«Что ж ты такая трусишка у меня? — вздохнул про себя Денис. — Главное, как сбежать и на аборт рвануть, это мы мигом, а как признаться, что будет ребенок — это мы боимся. Впрочем, сам виноват, наговорил ей всякого, дал понять, что не хотел этого ребенка и одобряю аборт».

— Я рад, что мы солидарны в этом вопросе, — он улыбнулся, пытаясь ободрить встрепанную и растерянную жену. — Ты не представляешь, как постоянное общение с детсадовцами влияет на неокрепшую психику мужчины!

— И как оно влияет? — Женя сглотнула, не отводя взгляда от мужа — сейчас он скажет, что терпеть детей не может, что не готов их заводить еще лет десять, и… и всё будет кончено.

— Я понял, что был форменным дураком. А ещё — что ужасно, просто до невозможности, хочу малыша. Сына или дочку, которых ты мне подаришь.

Наверное, если бы на голову Евгении вылили ведро воды, она не была бы настолько потрясена.

— Что? Ты хочешь ребенка?

— Очень! Насмотрелся на счастливых пап и мам, вспомнил свое детство, поговорил с твоей матерью, и понял, что пора родить своего. Ты не представляешь, как я тебя люблю, Женька! Я и сам это не так давно понял. Понял, когда почти потерял. Сможешь ли ты меня простить?

— А… Денис… Я… я тоже во многом виновата, — выдохнула девушка. — Не знаю, что на меня нашло, наверное, мозги отшибло. Ты сможешь меня простить, если я тебе кое в чем признаюсь?

— Обязательно, но только после того, как ты простишь меня, и мы вместе выберем нашему малышу имя, — Денис осторожно положил руку на живот Евгении. — Я за вас на все готов, только не отталкивай, позволь быть рядом, позволь разделить с тобой радость и печаль, победы и поражения, разреши видеть, как растет наш малыш. Обещаю, я буду самым лучшим папой на свете. Я так тебя люблю…

— Так, как мы его назовем?

— Я не знаю, — голос сорвался, мозг отказывался верить в то, что она услышала. — Денис… откуда ты узнал? Мама рассказала? Вы общаетесь, я знаю.

— Никто ничего не рассказывал, — серьёзным голосом ответил мужчина. — Сам догадался.

— Но… как? — Женя посмотрела на едва наметившийся животик — если не знаешь, то и не заподозришь.

— Имбирь вместо завтрака, ставшие тебе тесными бюстгальтеры и… не знаю, как объяснить… Интуиция, что ли?

Девушка вздохнула, опустила голову, не зная, что сказать.

— Жень? Ну-ка, посмотри на меня! Зря я сегодня рассекретился, мне же сейчас на работу ехать, с досадой проговорил Денис. — Как я тебя оставлю, ты же чёрт знает что сейчас напридумываешь! Так, выходи!

Он бережно вынул жену из машины и под руку, повел к подъезду.

— Машину убери, тут люди ходят, воздухом дышат, — навстречу им попалась бабушка из соседнего подъезда, местный «пограничный контроль». Из тех, кому скучно, поэтому всегда и до всех есть дело.

— Я через десять минут уеду, — ответил мужчина.

— И мне что, ждать? — возмутилась пожилая женщина. — Двор общий, а ты своей колымагой весь проход загородил.

Конечно, она нагло сочиняла. Тротуар полностью свободен, машина стоит на дороге и даже колесом бордюра не задевает, не то, чтобы проход загораживать! Легковушка разминется, а грузовики во двор заезжают редко, десять минут погоды не сделают. Видимо, бабуля не с той ноги встала, а тут такой