Доказательство виновности - Чарлз Тодд

Ратлидж вошел.

— Инспектор Ратлидж с докладом, сэр! — объявил он, видя, что Маркем не поднимает голову.

Когда он все же увидел, кто пришел, то отодвинул свой стул и указал Ратлиджу на стул напротив.

— А в Стаффордшире-то… знаете? Сегодня утром, до рассвета, полиция нашла убийцу. Представляете, он спал! Крепко спал после всего, что натворил. Я такого не понимаю, а вы?

Поскольку Ратлидж почти ничего не знал о событиях в Стаффордшире, он ответил лишь:

— Нет, сэр.

— Итак… — Маркем отодвинул лежащие перед ним документы. — Что нам делать с Эссексом?

— Я уже высказал вам свое мнение на этот счет. Нам следует навести справки о Диасе.

— Да, да, вы мне объяснили свою точку зрения. Но мне кажется, мы должны действовать на основании того, что нам известно, а не заниматься домыслами о том, что какой-то старик якобы хочет отомстить. Я прочел запись вашей беседы с врачом клиники. Он не видел причин держать Диаса в лечебнице. А ведь он — специалист. Я ничего не понимаю в этом новомодном психоанализе, который пришел из Австрии. Не знаю, зачем нужно копаться у человека в голове и выяснять, какие ему снились сны в детстве. Диаса много лет лечили обычным, можно сказать, проверенным способом. Тот врач наблюдал его все это время. Думаю, он знает Диаса лучше, чем родная мать. Возможно, он относится к нему объективнее. Мы должны согласиться с мнением профессионала и действовать соответственно.

Маркем раскрыл лежащую перед ним папку и продолжал:

— Гибсон вам уже сказал? В чемодане в Портсмуте никаких трупов не обнаружено. Там лежала одежда джентльмена, который возвращается на родину. Хотя ваше предположение было неплохим. Запихнув труп в чемодан, его без труда можно было вынести на берег. Но вот что мне хочется знать. Если труп Трейнора все-таки засунули в чемодан, кто его убил? Ведь Гудинг-то был на суше. Значит, Гудинг не мог… Или вы и убийство Трейнора хотите приписать Диасу?

— Известно, что Диас не покидал пределов Суррея. Но я подозреваю, что он мог все проделать чужими руками.

— В таком случае вынужден был бы с вами согласиться. Но Трейнора в сундуке не оказалось, как и на корабле. А Гудинг собирался встретить его, когда тот прибудет в Англию.

— Здесь я с вами согласен.

— Да. Итак, давайте подытожим все, что нам известно. Мистер Трейнор пропал. Гудинг, скорее всего, последний, кто видел его в живых. А как только Трейнор незаметно удаляется со сцены, Гудинг может переключить внимание на избавление от Френча, если, конечно, он не избавился от него раньше. Пока неизвестно, замешана ли в деле его внучка. Судя по всему, она все-таки когда-то сидела за рулем машины Френча. Скорее всего, именно она загнала машину в меловой карьер. До станции доехала на велосипеде… Ей хватило ума не забирать велосипед на ближайшей станции. Если нужно, она ведь могла вернуться домой и пешком. Так ее вряд ли кто-нибудь заметил.

Ратлидж не мог найти ни одного изъяна в версии Маркема. События, представленные таким образом, показались ему совершенно логичными. Примерно так будет рассказывать обо всем королевский адвокат в суде…

Ратлидж поймал себя на мысли: Маркему следовало стать юристом. Из него получился бы неплохой обвинитель.

— Да, согласен, возможно, все было именно так, — кивнул он. — А вдруг мы все-таки ошибаемся? Что, если все произошло не так? Убийца мог встретить Трейнора, когда тот сошел на берег. Допустим, убийца сказал, что его послал Гудинг. Трейнор пошел с ним, ничего не подозревая. В тех краях немало глухих уголков, рощ, лесов, где убийца мог внезапно наброситься на Трейнора, а потом спрятать его труп. И все бы решили — как, собственно, и обстояло дело, — что Трейнор еще в Лиссабоне и ждет корабля, который доставит его на родину.

— Вы намерены поискать его труп в Гемпшире?

Ратлидж понял: Маркем уже решил для себя, как было дело, и спорить с ним бесполезно.

— По-моему, имеет смысл выяснить, не находили ли наши коллеги неопознанные трупы севернее Портсмута.

— Поскольку трупа нет, с данной просьбой я согласен.

То была единственная уступка, которую Ратлидж вырвал у исполняющего обязанности старшего суперинтендента.

Перед тем как Ратлидж ушел, Маркем велел ему незамедлительно арестовать Гудинга по подозрению в убийстве Френча и Трейнора. Кроме того, он приказал арестовать мисс Уитмен как его соучастницу.

Вздохнув с облегчением — если ее будут судить по обвинению в соучастии, ее не повесят, — Ратлидж вышел с работы и поехал в фирму «Френч, Френч и Трейнор».

Когда младший клерк провел его в кабинет Гудинга, тот встал из-за стола и сказал:

— Я все понял по выражению вашего лица. Вы пришли меня арестовать.

— У меня нет выбора, Гудинг. Мы сейчас ищем тело Трейнора в Гемпшире, и я попросил адвоката из фирмы «Хейз и Хейз» раздобыть завещание отца Афонсо Диаса, чтобы понять, лишили его наследства или нет.

— А Валери? Что с ней станет?

— Ее также арестуют как вашу соучастницу.

Гудинг тяжело опустился в кресло.

— Нет. Нельзя ей в тюрьму! Я этого не допущу!

— Вы ничего не можете поделать.

— Могу. — Гудинг выдвинул ящик стола и извлек оттуда несколько листов бумаги. Взяв ручку, начал быстро писать. Он ни разу не остановился, не задумался, как будто заранее придумал текст. Закончив и расписавшись внизу, он передал бумаги Ратлиджу. — Полное признание… Судите сами! Действительно, Гудинг во всем сознавался. Он признавал, что убил Луиса Френча, что перевез его в его собственной машине в Суррей, что сбил человека, шедшего по обочине дороги, потому что было уже поздно, а он очень устал. После этого он решил использовать постороннего человека в виде отвлекающего маневра… Кроме того, Гудинг признавался в убийстве Мэтью Трейнора: он встретил в Портсмуте его корабль, завез Трейнора в такое место, где никто не слышал его крики, и задушил его, как и Френча. Свое признание Гудинг заканчивал словами: «Все преступные действия я совершил в одиночку. Я поступил так потому, что почти всю сознательную жизнь усердно трудился в фирме Френча и Трейнора. По некоторым признакам я догадался, что компаньоны после приезда Трейнора в Англию намерены отправить меня в отставку и передать мое место более молодому человеку».

— Тут есть хоть слово правды? — спросил Ратлидж.

Гудинг улыбнулся, но Ратлидж так и не понял, что старик имел в виду. Он подумал: «Два старика, Гудинг и Диас. Как просто было бы сейчас принять его признание за чистую монету…»

«Берегись!» — крикнул Хэмиш, когда Гудинг вдруг снова выдвинул ящик стола. Ратлидж одним прыжком оказался рядом. Правой рукой он крепко схватил Гудинга за запястье, а левой придержал полуоткрытый ящик. Гудинг вскрикнул от боли, но сражался изо всех сил. Дверь за спиной Ратлиджа распахнулась; в кабинет вбежал младший клерк, тот самый, который привел сюда Ратлиджа.