Игра с огнем - Клаудиа Дэйн

— Вы уже слышали об этом?

— Дело не в этом, лорд Даттон. Просто более получаса назад лорд Айвстон очень энергично препроводил мисс Прествик из этого зала в гостиную. Вы бы только видели, как он смотрел на нее. Так что все ясно, как божий день.

— Неужели? Так уж ясно? — спросил Даттон.

— Я уверена в этом, — ответила Антуанетта. — Вам лучше увидеть все своими глазами.

С этими словами они вместе вышли из зала, что не ускользнуло от внимания миссис Уоррен.

— Не сомневаюсь, что вы горите желанием приступить к поцелуям прямо здесь и сейчас, — сухо сказала Пенелопа. — Думаю, вам доставило бы большое удовольствие опозорить меня перед всеми этими людьми.

— В ваших устах это прозвучало так, как будто вы этого хотите. Вы этого хотите? — улыбнулся Айвстон.

— Конечно, нет! — резко ответила она.

Хрупкая мисс Прествик могла отрезать, как стальным клинком, и выглядела при этом необыкновенно привлекательно. Айвстону никогда не нравились резкие женщины, но ее невоздержанность он находил почти восхитительной. Естественно, он не поверил ни единому слову из ее рассказа о конюхе. Очевидно, прежде она пару раз целовалась, возможно, ей даже понравилось это, но провести несколько часов на конюшне с наемным работником? Скорее всего она просто подслушала разговор каких-нибудь девушек с фермы. Он мог представить, что молочница и конюх вполне могли целоваться на конюшне. Но Пенелопа и конюх — его грязные руки касаются ее лица, небритый подбородок трется о нежную кожу… Айвстон содрогнулся от злости, представив эту картину. Нет, она не могла целоваться с конюхом. И больше он не собирался думать об этом. Но что он точно собирался делать, так это преподать ей хороший урок и обучить искусству поцелуя. Помимо всего прочего.

Пока он не имел ни малейшего представления, как претворить это в жизнь, однако ни секунды не сомневался, что добьется своего, причем все сделает в лучшем виде.

— Конечно, нет. Боитесь, что Иденхем на вас не женится, да? Как глупо, что я совсем забыл о нем.

— Действительно глупо. И не стоит так часто это повторять. Не надейтесь, что я забуду о своей цели. И потом, нас могут подслушать.

— Герцог Иденхем, например.

— Если он вообще когда-нибудь появится, — с легким раздражением сказала она, осматриваясь по сторонам. — Не понимаю, зачем вы теряете время со мной, ведь его еще нет.

— Не понимаете? Как странно. Хотя вы имеете обыкновение вести себя несколько странно.

Пенелопа вспыхнула, как спичка; ее черные глаза горели, подобно раскаленным уголькам, на фоне безупречной шелковистой кожи.

— Возможно, причина в вас, лорд Айвстон. Вам это не приходило в голову?

— Нет, не приходило.

— Может быть, стоит подумать об этом?

— Лучше остановитесь, мисс Прествик, — с примирительной улыбкой предложил он. — Разве в ваших интересах нападать на меня? Насколько я помню, мы заключили договор, и это вам нужна моя помощь, а не наоборот.

— Неужели? — проворковала она. — Если не ошибаюсь, это вы требуете от меня поцелуев, чем больше, тем лучше. А также чем скорее, тем лучше, судя по вашему последнему заявлению. Вы производите впечатление неопытного повесы, который пытается склонить женщину к легкомысленным непристойным развлечениям.

Все его веселье улетучилось в мгновение ока. Он даже в лице изменился.

— Осторожней, мисс Прествик, не советую меня злить. Вам это не понравится, уверяю вас.

Пенелопа лишь пожала плечами и осмотрелась.

— Вы и понятия не имеете, что мне может понравиться, лорд Айвстон.

— Ну почему же, например, вам нравится целоваться с нерасторопным конюхом, как вы сами сказали.

— Он был очень даже расторопным, видимо, именно это вас так и раздражает.

— Раздражало бы, если бы я поверил вашей сказке.

Ему нравилось говорить ей колкости. Он до конца не понимал, почему это доставляет ему такое удовольствие, но инстинктивно чувствовал, что причина кроется в ее намерении использовать его, как инструмент, чтобы завоевать внимание другого мужчины.

Пенелопа опустила голову и посмотрела на него исподлобья.

— Вы думаете, что я лгу?

— Я думаю, что женщины склонны приукрашивать факты, дабы получить желаемое.

— И что же, по-вашему, мне нужно от вас? Разве я не получила все, что хотела? Вы согласились сыграть роль. За деньги. Мне нет необходимости лгать вам. Что же касается конюха и его пылких поцелуев, то мой будущий муж будет пребывать в счастливом неведении по этому поводу. Я не глупа и не рассчитываю, что муж способен оценить усилия, которые я предприняла только для того, чтобы научиться доставлять ему удовольствие. Я честно вам все рассказала. И то, что вы думаете, лорд Айвстон, не имеет никакого значения. А на что вы рассчитывали?

Айвстон чувствовал, как кровь закипает в жилах и стучит в висках барабанной дробью, отдаваясь гулким биением сердца, ударяясь в живот, скручивая мышцы, опускаясь все ниже и ниже. Ни одна женщина на свете не обращалась с ним подобным образом. Никому не приходило в голову злить его, ведь с помощью ласки и нежности можно было добиться гораздо большего эффекта. На него вдруг снизошло озарение, что всю жизнь его баловали и защищали, опекали и ограждали от трудностей. Ведь он был наследником титула Хайдов, любимым сыном, почитаемым братом и самым востребованным холостяком. Пока не появилась Пенелопа, которая увидела в нем лишь инструмент, с помощью которого она собиралась завоевать сердце более достойного мужчины.

Но он не считал этого мужчину самым достойным из всех и собирался доказать это, даже если причинит ей боль.

— Вы целовались с конюхом, чтобы научиться услаждать будущего мужа? — спросил Айвстон прерывающимся голосом. — Выходит, вам самой это не понравилось? То есть вы целовались с мужчиной, не испытывая при этом удовольствия?

— Я этого не говорила.

— Но прозвучало именно так, — подзадорил он Пенелопу. — Мне кажется, Пенелопа, что вы относитесь к тому типу женщин, которые не способны испытывать плотское удовольствие, какое мужчина может доставить женщине. Ваша холодность отпугнет любого мужчину. И какова, на ваш взгляд, будет реакция Иденхема, когда он узнает об этом?

— Главное, я стану герцогиней Иденхем, остальное меня не волнует.

— Вас не волнует, что вы будете сидеть в поместье в полном одиночестве, пока он проводит время в Лондоне в поисках наслаждений у женщин, которые раскроют ему свои объятия?

— Я не такая, как вам кажется!

— Докажите, — вкрадчиво сказал он. — Докажите это прямо сейчас, используйте меня.

Некоторое время Пенелопа лишь беззвучно шевелила губами, как рыба, выброшенная на берег, и смотрела на него расширенными от ужаса глазами.