За пригоршню баксов - Владимир Гриньков

Парень на крыльце тоже услышал. Вид у него был встревоженный.

– Привет! – мужской голос.

– Привет, – ответил парень, явно не радуясь нежданному визитеру. – Что случилось?

А визитеров, как оказалось, было двое. Они дошли наконец до крыльца, и теперь Юшкин видел их из своего укрытия.

– Все в порядке, – сообщил один из гостей. – У тебя тоже?

– Да.

– Где этот бомж?

– Здесь, – ответил парень неопределенно.

Как хочешь, так и понимай. Гости поняли, что Юшкин находится в доме. Один из них вдруг резко вскинул руку и – хлоп! хлоп! Как будто мальчишки петарды взрывали. Парень опрокинулся навзничь, а визитеры взбежали на крыльцо, Юшкин уже был готов выскочить из своего укрытия и бежать в лес, но тут один из гостей что-то сказал своему напарнику, и тот остался снаружи. Юшкин почувствовал себя загнанным в ловушку зверем. Его отсутствие в доме обнаружилось очень быстро. Из дома выскочил растревоженный убийца:

– Пусто!

И они скатились с крыльца брошенными в погоню псами.

– Ты у воды посмотри! А я здесь!

Юшкин обмер и отступил от двери. Убийца бежал к его укрытию, и жить Юшкину оставалось всего ничего, несколько секунд. Он никогда и подумать не мог, что закончит свою жизнь в дощатом, продуваемом всеми ветрами сортире, уткнувшись лицом в насквозь пропитанный мочой деревянный пол.

Им двигал один только ужас. Осознание непоправимости происходящего убило в нем все мысли, оставив лишь инстинкт самосохранения. И он был как зверь, который действует не размышляя.

Когда убийце оставалось лишь распахнуть дверь, Юшкин ударил ногой в дверь с такой силой, что она опрокинула убийцу на землю. Юшкин обрушился на своего врага и ударил кулаком в лицо, сверху вниз, будто молотком гвоздь забивал. Пребывавший в смятении враг не пытался сопротивляться. Он вообще ничего не пытался делать. Не человек, а стокилограммовый мешок с костями. Пистолет, который он держал в руках, отлетел в сторону и лежал в паре метров. Юшкин метнулся к нему, подхватил на лету и, пригибаясь, побежал по тропе туда, куда никогда прежде ему не доводилось ходить, но где, по его предположениям, была дорога. Тропа оказалась совсем недлинной, она вывела Юшкина к большому деревянному дому под двускатной крышей, увенчанной печной трубой. Сразу за домом действительно была дорога. На обочине стоял потрепанный легковой «Форд» с московскими номерами.

Он подбежал к «Форду», рванул ручку двери, но замок был заперт, зато сработала сигнализация. Подгоняемый ее истошным воем, Юшкин бросился за угол дома. Он вбежал, истошно крича:

– Кто есть?! Кто есть?! Кто есть?!

Но никто ему не отвечал.

Юшкин пробежал одну комнату, а в следующей увидел два трупа, мужской и женский. Мужчину он знал. Это был незадачливый седовласый сторож, прозевавший электросчетчик. Женщину видел впервые. Убийцы застали их врасплох. Женщину вообще убили в кровати. Кровавое пятно расплывалось по ночной рубашке.

Тень метнулась за окном. Юшкин рухнул на колени, будто боялся, что его увидят снаружи, но быстрые шаги протопали мимо. И тут он понял, что человек направляется в дом. Юшкин, не поднимаясь с колен, развернулся лицом к двери и направил в дверной проем удерживаемый двумя руками пистолет.

Шаги на деревянном крыльце. Хлопнула дверь. Человеку оставалось еще пересечь комнату, но у Юшкина не выдержали нервы. Он начал стрелять в невидимого врага, посылая в дверной проем пулю за пулей, и эта беспорядочная пальба оказалась для него спасением. Его невидимый преследователь отступил, было слышно, как захлопнулась входная дверь, но оглушенный стрельбой Юшкин рвался в бой. Он вскочил, бросился к окну и увидел бегущего человека с пистолетом в руке. Второй, у кого Юшкин отнял оружие, в это время садился в «Форд» с явным намерением покинуть столь негостеприимные места. Он завел двигатель, но уехать не успел, его напарник рванул дверцу, что-то зло закричал, возникла перебранка, и Юшкин попятился прочь от окна. Он подумал, что теперь сможет выйти из дома, невидимый с дороги, а рядом был лес, куда эти московские хряки ни за что не сунутся, потому что знают – у Юшкина есть пистолет.

Попятившись от окна, споткнулся, упал, снова поднялся. Наконец сообразил, что нужно бежать, бежать сломя голову, побежал через комнату, но вдруг зацепился взглядом за тетрадь. Она – потрепанная, древняя, пропахшая пылью и залепленная кляксами, лежала на столе – раскрытая. Демонстративно – раскрытая. Демонстративно – на видном месте. Наверное, потому Юшкин и зацепился за нее взглядом.

Записи делались давным-давно. Это можно было понять по тем неуловимым признакам, которые трудно сформулировать, но по которым всегда угадывается давность записанной когда-то фразы. То ли цвет чернил выдает. То ли фактура бумаги. То ли сам почерк. Но здесь старые записи оттенялись самой последней, недавней – сочной и четкой.

«Марецкий

Игорь Александрович

г. Москва

Союз композиторов

Китайгородцев

Анатолий Андреевич

г. Москва

Охранное агентство «Барбакан»«

И еще там были данные двух паспортов.

* * *

Шоссе, звуки которого во времена своего заточения слышал Юшкин, пролегало по дамбе, с двух сторон зажатой водой. Слева – небольшое озерцо, где по берегам лепились безжизненные домики; справа раскинулось настоящее большое озеро с зелеными кляксами островов, заросших деревьями.

Юшкин побежал вдоль маленького озера через заросли. Бежал шумно, ломая ветки и оттого не слыша, есть ли погоня. Ему некуда было деться. Справа возвышалась дамба, там шоссе и открытое место, где он будет виден как на ладони; слева – вода; где-то за спиной – его палачи.

Вдруг деревья расступились. Юшкин увидел бьющий прямо из камней родничок, вода в котором была до неправдоподобия желтой, а от родничка дальше вела тропинка. Трава там еще не успела засохнуть, люди совсем недавно приходили к этому роднику. Сделанное Юшкиным открытие придало ему сил. Он перемахнул через образованную родником лужу. Деревья закончились, тропа вывела Юшкина к большой трубе, пронзающей тело дамбы, и наконец уперлась в грунтовую дорогу. Справа дорога взбегала на дамбу и смыкалась с асфальтом шоссе, а слева, очень близко, в каких-нибудь ста метрах, за деревьями угадывались жилые постройки.

Юшкин замер и прислушался. Погони не было. Зато слева он отчетливо услышал детский смех. Туда Юшкин и побежал.

Это был двухэтажный барак, стоявший среди деревьев. На скамейке, вкопанной в землю, сидели дети. А рядом – тщедушный мужичок в застиранном спортивном трико и шлепанцах на босу ногу.

– Это что? – повел рукой вокруг Юшкин.

Мужичок смотрел испуганно.

– Что за местность?

– Озеро, – вякнул мужичок. – Лососиное.

– Лосиное?