Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен - Михаил Давидович Харит

услышал он слова Ольги.

Вадим отодвинулся, и поляна вновь появилась в поле зрения.

— Я знаю, что с ним, — вдруг произнёс молчавший до этого Андрей.

— Ну? Говори, о Великий маг, — скептически произнесла Ольга.

— Он стал деревом. Посмотри, брюки вздулись.

— А? Круто!     

— Не то, что ты думаешь. Это корни, они торчат из-под низа штанины и прорастают в плетёнку сидения. Вглядись, здесь прутья имеют другой цвет и узор, не такой, как у кресла. Красиво перекручено, можно сказать, стиль модерн.

Андрей присел и откуда-то снизу удовлетворенной закончил:

— Точно, они оплетают ножки и врастают в землю.

«Молодец парень. Вот что значит наблюдательность скульптора, — подумал прорастающий барон. — Не зря я его взял с собой».

— А давайте… — начал было Андрей, но закончить не успел.

Потому что на поляне возник шум великий. Мерзко запахло серой. И появилась огромная и ужасная видом тварь. Со всем набором дьявольских аксессуаров : звериная голова, горящие огнём глаза, страшные клыки, огромные, похожие на ножи когти.

— Ага, — удовлетворённо произнёс демон, протягивая лапы к сгрудившимся вокруг Анри людям.

И вдруг ошарашенно застыл. В его выпученных глазах появилось удивление, мгновенно сменившееся жуткой болью. Это оживший Тавр, которому сегодня много и незаслуженно досталось, со всей трёхсоткилограммовой мочи врезал демону под мягкое место окроплёнными святой водой рогами.

— Что творите? — заорала обиженная тварь. И с грохотом исчезла…

Все очумело застыли.

— Тавр благородный отмстил нерадивому гаду, — погладил быка подошедший Мино. — Сердце моё разрывается скорбью. Дом мой для вас оказался опасен. Надобно вам уходить, и как можно корее.

— Что делать с бароном? — спросил Вадим.

— Чую, на нем непростое заклятие. В мире моём снять его невозможно. Если же вы возвратитесь, в вашей реальности чары растают мгновенно.

Вадим решительно взялся за кресло:

— Надо вытащить его отсюда. Через лабиринт к заливу. Займет несколько минут.

— Как его взять? У него же корни уходят в землю… — спросил Максим.

— Давайте обрежем…

«Я же погибну!» — мысленно заорал барон. Наверное, это была очень громкая мысль, потому что Максим произнёс:

— Он же погибнет…

Андрей вновь выступил вперёд:

— Давайте его пересадим, как куст.

— Ты бы поаккуратнее в выражениях, — заметила Ольга.

— Хорошо, как аленький цветочек… Что делают с растением, если его надо пересадить? Выкапывают с комом земли, который оборачивают мокрой тканью. В данном случае корни сплелись с креслом в большой комок. Надо тащить всё вместе, завернуть в мокрую тряпку и поливать. Оно не должно увянуть…

Анри заметил, что о нём говорят уже в среднем роде.

Вадим с сомнением глядел на барона.

— Здоровый, — задумчиво произнёс он. — С креслом и с корнями… да в мокрых тряпках. Даже вчетвером мы не протащим его сквозь лабиринт.

— Тавр наделён необычной силой. Он вам поможет доставить героя, — подсказал Мино.

Роли распределили быстро.

Андрею с Максимом доверили поливать барона из больших садовых леек.

Грек лично аккуратно обрезал стволовые корни, идущие от ножек кресла в грунт.

Процессия вступила в лабиринт. Впереди шёл Мино, показывая дорогу. За ним Ольга, в середине тащился бык с нагруженным сверху креслом с бароном. Их непрерывно поливали водой. Замыкал шествие Вадим, тревожно оглядывающийся назад.

— Мино, как вы ориентируетесь в этих катакомбах без облачного столпа? — спросила Ольга.

— В годы далёкие мудрая дева придумала хитрость. Звали её Ариадна. Проходы, что в верном ведут направлении, ниткой пометила. — Грек ткнул пальцем в незаметную бечеву, змейкой вившуюся между камней.

Все с интересом осмотрели путеводную нить. Она была грязная и местами изрядно потёртая.

— Порвётся скоро, — заметил Андрей.

— Правда твоя. Всё за века истлевает. Время придёт, и поправлю.

— Умная была девушка, — оценила Ольга.

Мино горестно взмахнул руками:

— Мудрость — подруга печали. Всем хороша Ариадна, духом тверда, светлоока. Только жених её бросил, да и сбежал восвояси.

Путешествие прошло без приключений. Анри было даже приятно. Боль, возникшая в нижней части от срезанных корней, довольно скоро исчезла. Вода приятно впитывалась жаждущими клетками организма. Яркие солнечные лучи ласкали пышную гриву барона, похожую на серебристый цветок. В какой-то момент он почувствовал нежное касание волос.

«Бабочка!» Мягкие крылья чувственно ласкали его плоть. Как это было приятно!

«Что будет, когда явятся пчёлы?» — возникла в мозгу новая мысль.

Пчёлы не успели.

Они вышли из лабиринта на пляж. Барон сразу почувствовал свободу. Корни исчезли, тело вновь стало сильным и послушным.

Он бодро спрыгнул с быка, как опытный наездник. Освобожденное кресло осталось на спине Тавра странным седлом.

Мино, прощаясь, обнял каждого. В его глазах стояли слёзы.

— Что с тобой, старый друг? — участливо спросил Анри.

— Всё не внове пред богами. Бабку мою дерзко унёс бык преогромный.

— Вашу бабушку звали Европа? — блеснул познаниями древней мифологии Максим.

Мино кивнул:

— Верно, знаньями ты переполнен. Азия — так звали служанку. Сон этой девке приснился, как бабку мою украдут. Что материк неизвестный, где-то на юге лежащий, нагло захватит Европу!

— Пророческий сон, — сказал Максим. — В наше время Африка действительно захватывает Европу.

Мино тяжело вздохнул.

Тавр подошёл к Ольге и, словно влюблённый пёс, преданно лизнул ей руку.

— Хорошо, что вас не превратили в трюфель, — сказал Андрей барону. — А то пришлось бы выкапывать из-под земли. Да еще звать свинью на розыски.

— Прошу минуту вашего внимания… — мрачно произнёс Анри. — Если кто-то расскажет, как меня поливали из лейки, обещаю превратить его в трюфель.

Глава 6.

В которой читатель отправляется в 19-й век и выясняет, как барон Анри узнал о любимом досуге небесных сил

Читатели, непрерывным трудом проложившие себе дорогу сквозь сотни страниц, уже догадались, что пересуды обычных людей не стесняют Анри. Он равнодушен к досужим суждениям, как безразличен слон к призывам из расположенного неподалеку муравейника. Именно поэтому барон с благодушной отстранённостью отнесся к публикации своей биографии.

Автора это успокоило лишь отчасти. Ведь и у слонов бывают погонщики (не к ночи будет сказано), о которых лучше не задумываться. Высшая логика анализу неподвластна. Поскольку слон с Неведомым Наездником прошли мимо, творческий коллектив, включая издателя, редактора и даже кота корректора, вздохнули с облегчением. Похоже, высшие силы не раздражают наши сенсационные откровения. А может быть, они их даже приветствуют.

Сделав это маловразумительное отступление, мы возвращаемся к жизнеописанию Анри.

Биографию героя принято воссоздавать последовательно по кратчайшей линии, соединяющей дату рождения и смерти. В данном случае автор решил отказаться от обычного «линейного» варианта и применить метод камешка, скользящего по воде. Где тот коснулся реки времени, там и круги.

Итак. В конце девятнадцатого века…

— Как? — справедливо возмутится придирчивый читатель. — В повествовании пропали пять веков, начиная с четырнадцатого. Что происходило с Анри в те далекие времена?

Увы! Своевольное движение скользящего камня, равно и творческого замысла, не изменить. Вглядимся же в обозначенное место потока истории.

В конце девятнадцатого века, в четверг, тёплым летним вечером, который бывает после легкого дождика, Анри сидел в кресле-качалке на открытой веранде замка, отмахиваясь от назойливых мошек.

Скорее всего, в руках у него были календарь и часы, поскольку в рассказе барон указал точное время — шесть часов после полудня.

Мистический лабиринт жизни, по которому он шагал более пяти веков, уже изрядно поднадоел. Приходилось постоянно выполнять команды Белой дамы и демона Асмодея. Он давно перестал задаваться вопросом, на