Операция «Арлекин» - Александр Афанасьев

В Германии США держали два корпуса — 5-й и 7-й. Этого было бы достаточно — но не против Западной группы войск, состоящей как минимум из трех полевых армий. Многие части русских относились к гвардейским — то есть наиболее подготовленным и идеологически индоктринировенным, такие в любом деле пойдут до конца. Самые страшные сражения ожидались в долине Фульда — самому короткому и удобному проходу к промышленным центрам Германии. Шансы сдержать русских оценивались примерно в 20–25 %. Все понимали, что придется применить ядерное оружие и почти невероятно, чтобы русские не применили его в ответ. Ни в одной из стратегических игр, которые регулярно проводились по итогам новых полученных данных, не удавалось не допустить превращения локального конфликта в мировую войну с обменом ядерными ударами.

Гейтс знал и о другом стратегическом противоборстве. В послевоенной Европе сформировались две концепции. Европа от Владивостока до Порту — это была концепция Брежнева, де Голля, Аденауэра. И «наш общий дом по обе стороны Атлантики» — концепция Маргарет Тэтчер и Рональда Рейгана. В 70-ые — Брежневу почти удалось добиться победы — но Афганистан и несколько кровавых инцидентов в воздухе все испортили. 80-ые стали временем американского реванша.

Надолго ли?

Свежесть ситуации с Афганистаном притупилась, несколько лет прошло — тем более, что русские там, кажется, выходят на диалог с умеренной частью сопротивления. Великобритания… Её подъем стал и её проблемой. Раньше она была «больным человеком Европы», и никто не обращал на нее внимания, но теперь Тэтчер действует всё более агрессивно, а европейские элиты всё более обособляются. Все эти истории с дележкой общих фондов… К тому же в ЕС вступили такие проблемные страны, как Испания и Италия, и неизвестно еще чем всё это кончится.

На этом фоне, в Европе многие снова готовы поддаться искушению «сделать врагов друзьями», хотя… если волк не съел тебя сегодня, это не значит, что он не съест тебя завтра…

…

В Гейдельберге, помимо прочего, дислоцировались и американские части специального назначения.

10-ая группа специального назначения — особая группа в составе американского спецназа. Не все прошли Вьетнам — в остальных группах все. Все знают русский язык — в корпусах, расквартированных в Германии, есть требование, чтобы язык знал каждый десятый солдат, но в спецназе его знают все. Только европейское оружие — например, Вальтер вместо Кольта и Беретты. Большая практика поддержки спецопераций — например, каждый боец хоть раз, но нелегально побывал в Восточном Берлине и знал десяток способов проникнуть за Железный занавес. Например, из Австрии — через Югославию в Болгарию или Румынию[88]. Эта же группа поддерживала действия США в Ливане, боролась со снайперами в разорванном войной Бейруте и пыталась вернуть американских заложников…

Основным местом дислокации 10-ой группы был Бад-Тельц, но теперь в связи с угрозой терактов, несколько команд перевели на базирование при штабах на постоянной основе — на случай нападения террористов. В Гейдельберге командиром на месте был мастер-сержант Натан Вест, и именно с ним они сейчас пытались наметить хотя бы контуры предстоящей спасательной операции

Сейчас они собрались в военном ангаре вокруг большого стола, на котором была оперативная карта СССР. Кроме Веста, было еще несколько старших офицеров; большая часть собравшихся за столом прошла Вьетнам. Это были одни из лучших американских офицеров — получившие в молодости опыт реальной войны с жестоким и фанатичным противником, прошедшие затем многие семинары и курсы повышения квалификации, пережившие переход на полностью наемную армию, имеющие хороших друзей, испытанных и хорошо знакомых сержантов в полевых частях[89] и готовые применять на практике всё, что они знают и умеют.

— Цель операции? — спросил Вест, чей загар появился явно не в солярии.

— Спасение.

— Оперативная зона?

— Москва, — сказал Гаррисон.

— Вы имеете в виду Москва, штат Айдахо?

— Хватит паясничать! Москва, по ту сторону Стены, парень!

…

— И если у кого яйца слабоваты для такой задачи…

Вест проигнорировал гнев командира. Они все знали себе цену.

— Кто он?

Гаррисон и Гейтс переглянулись.

— Бывший военный.

— А подробнее?

— Этого вам знать не нужно, сержант.

— Сэр, речь не идет о его имени, оно мне ничего не скажет. Мне надо знать его возраст, рост, вес, физическую форму, какими заболеваниями страдает. Это накладывает ограничения на спецоперацию. Например, может ли он быстро пробежать по улице пятьсот метров, чтобы оторваться от хвоста и сесть в машину?

Гаррисон и Гейтс снова переглянулись.

— Вы получите эти данные, сержант. Пока нам хотелось бы знать, насколько реальна операция, каковы шансы на успех.

— При правильной подготовке, шансы на успех процентов 70.

— Вы уверены? Речь идет о Москве.

Сержант раздражающе пожал плечами.

— Сэр, в Ливане мы работали с израильтянами. Бейрут и окрестности — это осиное гнездо, там не менее десяти разных военизированных политических групп и они то ссорятся, то мирятся друг с другом. В палестинских лагерях достаточно сказать одно лишнее слово, чтобы пропасть без вести. Я видел, как остановили автобус и расстреляли нескольких пассажиров только за то, что они были сторонниками неправильной политической партии. Садясь в такси, надо предполагать, что таксист тоже может быть членом партии и похитить тебя или убить. Тем не менее, израильтяне почти всегда добивались успеха, если им надо было выкрасть кого надо. Как-то раз мы всю ночь сидели в мусоровозе…

— Мусоровозе?

— Да, классная штука, только пахнет плохо. Мусоровоз большой, грязный, он воняет, в нем вся группа поместится, никто на него не обращает внимания, и проверять тоже мало желающих — не будешь же ты требовать вывалить мусор на блокпосту.