Егор - Мариэтта Чудакова

Булат Окуджава

«Мы настроены, как я говорил, были к власти очень негативно, – рассказывает академик Васильев. – Разговаривали об этом постоянно, ругались на окружавшее нас безобразие. Радио западное слушали. Еще сильно на нас очень подействовала история с Заполем.

А история такая. Видимо, нашему отделению милиции надо было выполнять план по раскрытию преступлений. И произошло какое-то изнасилование в соседних домах. И вот проходил какой-то милиционер мимо лавочки, на которой сидели четверо парней, и среди них Заполь. Это конец мая. Что-то милиционер к ним обратился, записал данные, фамилии, кто такой, где живете, мол, шумно себя ведете. А на следующий день Заполя арестовали. И вдруг оказывается, что ему такое обвинение. Абсурд полный!

Начались у нас обсуждения разные: как же так? что это такое? У меня в то время были еще большие иллюзии насчет нашей милиции. Мы с Егором сами ходили в разные места. Сначала мы подошли к нашей комсомольской секретарше, что надо идти вместе, но она сказала: “Ой, мальчики, мне в МГИМО поступать…” Ну ладно. Пошли сами в милицию сначала объясняться, потом в прокуратуру, что вот, мол, мы знаем, что этого не может быть никак. В прокуратуре со следователем поговорили, она: “Ну, я тоже думаю, что там ничего такого, просто надо проверить…” И примерно в этот же день она к нему подсадила какого-то бывалого мужика. И тот его обрабатывал: “Ну, ты вот просто подпиши признательную, тебе напишут подписку о невыезде…Под подписку выйдешь, зато экзамены сдашь, поступишь спокойно, а тем временем потихоньку разберутся”.

А мы все сходили с ума: его взяли буквально за пять дней до первого выпускного экзамена…

Видимо, для него было самое главное: что надо сдать, надо сделать все, что угодно, чтобы выйти и сдать экзамен этот… И он подписал. И, конечно, поехал не домой, а в “Матросскую тишину”. Мальчишка! Ему еще 17 не было, только 16. И четыре месяца – максимальный срок, который можно держать под подозрением, – он там оставался. К тому времени уже нашли серьезных адвокатов, в общем, взялись за дело. И через четыре месяца его отпустили. Но в целом эта история произвела на нас ужасное впечатление» (КР).

Интервьюер спрашивает Виктора Васильева в 2010 году:

«– Есть такой феномен: школьные троечники с возрастом становятся начальниками, а отличники оказываются их подчиненными, а то и вовсе не у дел. Почему?

– Я не замечал такого правила. У нас в классе обычной московской школы № 152 были четыре медалиста. Две девочки были стабильные отличницы. Они не стали крупными деятелями, но на хороших должностях прилежно, как и в школе, выполняют свои функции. И двое мальчиков – я и Егор Гайдар, не нуждающийся в представлении. И был еще один лидер в классе – Юра Заполь, не дотянувший до строгого “медального” регламента, но тоже с пятерочным средним баллом, он стал президентом группы компаний “Видео Интернешнл”. Трудно сказать, что мы были “не у дел”».

Почему все так вышло? И будет ложью

на характер сваливать или Волю Божью.

Разве должно было быть иначе?

Мы платили за всех, и не нужно сдачи.

И. Бродский, 1972

В 1972 году, окончив школу с золотой медалью, Егор поступил в Московский университет, на экономический факультет.

Сергей Дубинин вспоминает, что, когда он был на экономическом факультете МГУ молодым преподавателем, а Егор Гайдар – студентом, то первое, что он «услышал о нем, разумеется, помимо знаменитой фамилии, это то, что этого студента не имеет смысла спрашивать на семинарах, поскольку он “все равно все знает”. Спрашивать приходилось, хотя бы для того, чтобы поставить неизменное “отлично” на экзамене».

…На семинарах и в учебниках обнаружилась, однако, совсем другая экономика, чем в книгах Адама Смита и Пола Самуэльсона.

На тех страницах трепетала живая жизнь мира. Здесь же шла речь о какой-то ирреальности. Так, во всяком случае, воспринимал эти страницы один из студентов.

«Прибыль социалистического предприятия выражает отношения общественной собственности, товарищеского сотрудничества и взаимопомощи свободных от эксплуатации работников производства; она коренным образом отличается от капиталистической прибыли, основанной на все усиливающейся эксплуатации человека человеком».

Ну хотя бы самые последние слова – вполне ли автор за них отвечает? Он совершенно уверен, что – «все усиливающаяся…»? Может подтвердить это фактами?..

«Капиталистическая прибыль формируется стихийно, в результате ожесточенной конкурентной борьбы предпринимателей и монополий. Прибыль социалистических предприятий образуется на базе планируемых процессов производства и реализации продукции».

Почему одно лучше другого – тоже совершенно непонятно.

Это – только что, в 1974 году, изданный учебник по «политической экономии социализма» («первой фазе коммунистического способа производства», как пояснялось в заголовке) для так называемых «университетов марксизма-ленинизма». Предлагалось поверить, что прибыль – естественная часть любого производства – резко отличается при разном устройстве общества…

Был еще такой «Политический словарь». Там так объяснялось про прибавочную стоимость:

«Прибавочная стоимость – результат неоплаченного труда рабочих, источник обогащения капиталистов. Учение Маркса о прибавочной стоимости, по определению Ленина, представляет краеугольный камень марксистской экономической теории. В этом учении дано исчерпывающее объяснение эксплуатации наемных рабочих капиталистами. Не имея ни средств производства, ни средств существования, рабочий вынужден продавать свою рабочую силу капиталисту. Капиталист, купив рабочую силу пролетария, заставляет его трудиться в течение всего времени, на которое нанят рабочий…»

Вынужден продавать… А что ему делать со своей рабочей силой?.. И что значит – «заставляет»?..

Очевидно, что авторы не задают себе вообще никаких вопросов. Пишут и пишут по какой-то заранее заданной схеме, без признаков живой, ищущей мысли.

Студенты должны были верить, что в СССР рабочий никому не продает свою рабочую силу и что там вообще «нет прибавочной стоимости. Все трудящиеся СССР работают на свое социалистическое государство».

Как сам Егор Гайдар впоследствии оценивал университетские годы?

«Учиться и легко, и сложно. Стержень обучения, его основа – марксистская экономическая ортодоксия».

Кто не знает смысла слова «ортодоксия» – ну, это примерно то, что требуется просто вызубрить – без особого понимания и без какой-либо критики.

«К концу обучения студент-отличник должен знать близко к тексту три тома “Капитала”, уметь жонглировать цитатами… Знать десятки других работ Маркса, Энгельса, Ленина, партийных документов. Суть задачи образования – подготовить специалистов, которые мастерски могут обосновать любые меняющиеся решения партии ссылками на авторитет основоположников марксизма-ленинизма. Учиться просто, потому что базовые работы я хорошо знаю. Цитаты отскакивают у меня от зубов, как “дважды два – четыре”.