Бандитский доктор - Кирилл Казанцев

– И снова вопрос, а при чем тут мужчины?

– Мужчин он убивает в знак протеста против всесильного гнета Супер-Эго. Эта карающая и наказывающая инстанция в нас всегда ассоциируется с отцом, учителем, авторитетом, Богом. Это – бунт против отца. Естественно, все эти процессы происходят бессознательно, скорее всего, он ни о чем не догадывается.

– И как только такое может произойти с человеком?

– Видите ли, у него три уровня психического отражения мира. На одном уровне он не осознает того, что творится у него в душе, а если и смутно догадывается о чем-то, то гонит эти мысли от себя прочь. На другом уровне он неосознанно люто ненавидит женщин. И наконец, на третьем, самом глубинном уровне он тоскует по любви, стремится к ней, всеми фибрами своей души обожает женщин и преклоняется перед ними. Ненависть – это оборотная сторона его беззаветной любви и преданности к представительницам противоположного пола, и прежде всего к матери как объекту желания. Не имея возможности открыто проявлять свои чувства, любить – из-за патологически разросшегося Супер-Эго, он превращает любовь и либидо в агрессию и ненависть, и весь этот накал и давление частично снимает очередным преступлением. Ведь что такое убийство? Это стремление к разрушению, расщеплению, растворению. Это – ненависть к самому себе, энергия смерти, но лишь направленная изнутри наружу, на объект. Таким образом, объект его ненависти – он сам, его Сверх-Я, но по закону проекции он переносит все это на других людей, подсознательно видя в них все то самое худшее, что присуще ему самому, темным глубинам его подсознания.

Можно сказать, что в своей основе любой маньяк противоречит самому себе. Он уже не может существовать без убийства. В то же время если он прекратит убивать, то вся энергия смерти и разрушения будет направлена внутрь, на него самого. В результате у него разовьется какое-нибудь неизлечимое заболевание, спровоцированное психической причиной, или он станет наркоманом и быстро разрушит свой организм. Возможно также, что он изберет наиболее быстрый и радикальный способ и покончит жизнь самоубийством. Но маньяки редко убивают себя добровольно, вся их ненависть обычно направлена на окружающих, вовне. Таким образом, возникает порочный замкнутый круг. Маньяк убивает ради того, чтобы жить, а живет для того, чтобы убивать. Такой вот парадокс.

Умолкнув, профессор на какое-то время задумался, затем, как бы подытоживая сказанное, продолжил:

– Итак, подведем итоги. Во-первых, мы имеем мотив совершаемых преступлений – неосознаваемая ненависть к женщинам и мужчинам, продиктованная в первом случае непреодолимым влечением к матери, а во втором – бунтом против моральных запретов Сверх-Я. У нас есть также почерк убийцы, модус операнди – все убийства преступник совершает путем удушения гибким металлическим предметом, вероятно, струной от гитары, при этом нападает спереди. А вот это – расположение лицом к лицу жертвы – уже отличительная особенность, автограф убийцы. Такой же отличительной особенностью является и то, что преступник – высокоорганизованная личность. Поясню: неорганизованные убийцы, как правило, стремятся все вокруг изгадить, жертву они потрошат и расчленяют. Организованные же по возможности избегают испачкаться в крови и грязи, убивают выстрелом, ударом ножа или с помощью удавки, стараясь не оставить следов на месте преступления. Подобные отличительные черты продиктованы особенностями развития анального характера. Люди, обладающие им, бывают либо очень аккуратны и собранны, либо неряшливы и безалаберны. Что мы и наблюдаем в типах серийных убийц. Скорее всего, не установленный пока нами преступник в душе желает быть неорганизованным и нечистоплотным, вести беспорядочную жизнь, не хочет контролировать мир вокруг себя и свои эмоции. Внешне же он очень аккуратен, бережлив, последователен, старается все держать под контролем, не догадываясь, что контроль над собственной психикой им уже давно утрачен. Его Я представляет собой малахольного возницу, обреченного делать вид, что он управляет бешено несущимися скакунами. Вот, пожалуй, на этом и позвольте закончить.

От Ольховского майор уходил под впечатлением, вооруженный новыми сведениями касательно личности преступника. Не все он понял в заумных рассуждениях собеседника, но во всяком случае теперь имелся психологический портрет предполагаемого убийцы, благодаря чему можно было более внимательно присматриваться к возможным подозреваемым. Профессор заранее отпечатал на принтере свои соображения, уместившиеся на трех листах, и отдал их оперативнику. Договорились, что тот будет держать психиатра в курсе событий и сообщать новую информацию по делу. В свою очередь и врач любезно предложил обращаться к нему за помощью и консультациями по любому поводу. Напоследок он снабдил гостя стопкой книг по интересующей того теме: судебная психиатрия, энциклопедии серийных преступлений, сборники очерков о маньяках и все в том же духе.

* * *

Ришар по заданию Маугли просмотрел в центральной городской библиотеке прошлогоднюю и текущую подшивки местной периодики, выискивая все, имеющее отношение к криминальной теме. Прошелся по редакциям, предлагая услуги в качестве нештатного корреспондента, специализирующегося по правовой тематике. Осторожно порасспросил о ведущих в этой области журналистах и, наконец, понял, кто ему нужен. Вскоре анкетные данные на этого человека лежали у него на столе в двухкомнатной квартире, которую он снимал всего за семьдесят долларов в месяц.

Анатолий Лавров считался в своем городе самым авторитетным автором, пишущим на криминальную тему, был на хорошем счету у начальства, поддерживал тесные, приятельские отношения со многими сотрудниками городского и районного управлений внутренних дел – начальством, операми, следаками и с прокурорскими работниками. Еще довольно молодой, амбициозный, энергичный и удачливый – просто находка для новоявленных сыщиков: Маугли и Ришара.

Володя Гутник по прозвищу Ришар позвонил Лаврову в редакцию и, пообещав сообщить немало интересного, назначил встречу в обеденный перерыв на площади перед Дворцом спорта.

– Где конкретно? – поинтересовался журналист.

– Я сам подойду к вам.

Ришар повесил трубку таксофона и, усевшись на скамейку напротив входа в Дом печати, принялся ждать. Когда спустя час журналист вышел из здания, Ришар-Гутник, немного выждав, направился следом, проверяя того на наличие «хвоста». «Лучше перебдеть, чем недобдеть», – любил повторять технарь расхожую фразу.

Так они дошли до назначенного места встречи, где Ришар приблизился и окликнул озирающегося по сторонам Лаврова:

– Анатолий?

Скалясь белозубой улыбкой, благо новенькие металлокерамические зубы позволяли это, протянул руку:

– Игорь.

Осмотрелся, как бы выбирая место поспокойней, предложил:

– Может, пройдемся к скверу?

Достигнув вычищенных от остатков прошлогодней листвы аллей, остановились.

– Так о чем вы хотели мне рассказать? – спокойно поинтересовался Лавров, окидывая собеседника изучающим взглядом.

– Дело вот в чем, – произнес Ришар, – я представляю интересы одного московского информационного агентства. Ну, вы понимаете – существуют ЧОПы, а есть частные сыскные агентства, только в последнем случае приходится именоваться иначе. Слово «информационное» как нельзя лучше подходит для этого.