Школа боя - Кирилл Казанцев

– Нэ знаешь зачэм, да?! – широко ухмыльнулся гость. – Чуть-чуть трахатса будим!

– Нет, ну как же так!.. – Лариса попыталась вырваться, но мужчина усилил нажим.

– Пашлы! – Глаза Саида сузились, в них блеснул злобный огонек, а ухмылка превратилась в волчий оскал... Женщина еще раз безуспешно попыталась вырвать свою руку, а потом... Покорилась неизбежному...

Он был груб, даже очень груб... Быстро и без тени смущения разделся сам, потом помог все еще мешкавшей Ларисе избавиться от многочисленных лямочек и шнурков, небрежно отбрасывая многочисленные детали дамского туалета куда-то себе за спину. При этом что-то из одежды трещало под его нетерпеливыми и неумелыми руками... Помимо воли Лариса отметила, что мускулатура у него не особенно объемная, но прекрасно развитая и рельефно очерченная...

Обнаженную Ларису Саид толкнул на кровать, сам тяжело навалился сверху... Ни о каких объятиях, поцелуях, предварительных ласках не шло и речи. Грубый, животный секс... Прямолинейный, полностью лишенный какой-либо фантазии... Даже скорее обыкновенное изнасилование...

Руками разведя худые женские ноги в стороны, Саид, зарычав, без всякой подготовки ворвался в нее. Женщина непроизвольно вскрикнула от боли, попыталась вывернуться, но куда там! Силы были явно неравны... А Саид, громко сопя и иногда вскрикивая от наслаждения, начал активно двигать тазом...

Когда все закончилось, он взвыл по-волчьи, замотал головой, несколько раз дернулся особенно резко и, тяжело дыша, отвалился в сторону, прикрыл глаза... Сделал свое дело... Устал... Лариса тихо лежала рядом, прислушиваясь к своим ощущениям...

Да уж... "Снялась" девушка... Нет, она бы не могла сказать, что все было так уж плохо! Кроме романтических чувств, существует и обычная физиология... Лариса была молодой, здоровой, рожавшей женщиной... А мужчины у нее не было уже... Она и сама затруднялась сказать точно. Давно не было.

А Саид, при всей его грубости, не был ей противен. От него не несло едким спиртовым перегаром, тело было сухим и горячим, и он в полной мере обладал всем необходимым для того, чтобы сделать партнерше приятное. Даже запах пота темпераментного и неутомимого в этом деле таджика был приятен Ларисе... Действовал возбуждающе. И постепенно все то, что предшествовало акту, отошло на задний план... Женщина прикрыла глаза и полностью отдалась самому действу... Застонала, затряслась всем телом, короткими ритмичными рывками двигаясь навстречу наслаждению...

Но это тогда, в процессе, так сказать... А сейчас она почему-то чувствовала себя униженной... Произошедшее она бы не назвала любовью и даже просто сексом. Так, случка...

Лариса покосилась в сторону. Лежащий рядом с нею мужчина дышал глубоко и ровно, глаза его были плотно прикрыты, и в неярком свете уличного фонаря, кое-как пробивавшемся через занавески, не заметно было дрожания ресниц... Уснул?..

Женщина тихонько повернулась на бок и осторожно, чтобы не побеспокоить уставшего гостя, опустила ноги на холодный пол. Ей казалось, что она проделала все очень тихо, неслышно, как крадущаяся мимо кота мышка... Только сзади, из-за спины, совершенно спокойно прозвучал голос:

– Куда пошел?..

– В ванную... – автоматически ответила Лариса и только после этого повернулась. Саид лежал так же, как и за минуту до этого, – совершенно неподвижно, с закрытыми глазами... Вроде как и не он спросил, а сосед из-за стены, дядя Миша-алкоголик...

"Во как!.." – в очередной раз удивилась женщина и, набросив халат – вдруг Левка сегодня вернулся пораньше? – пошлепала босыми ногами по холодному полу к выходу из спальни...

Гошка Кравченко ворочался на жесткой и скрипучей старой кровати. Не мог уснуть – не давали покоя мысли. Тот, кто запустил в оборот расхожую фразу о том, что, дескать, у тинэйджеров проблем нет и быть не может, что они только радуются жизни, был либо дурак, либо врун, каких еще поискать...

Гошке было только пятнадцать. И все эти годы он прожил на окраине, в одном и том же районе, в двухподъездной пятиэтажке из начинающего потихонечку рассыпаться красного кирпича. Кругом – не менее старенькие, полуразвалившиеся частные дома... А в них – как в том Ноевом ковчеге. Всякой твари по паре... И не только по паре...

Многочисленные цыганские семьи, где "все друг другу сыновья или крестники", и просто так, с налету, в степени их родства между собой не разберешься... Азербайджанцы и армяне, осевшие в Красногорске примерно в начале девяностых годов. И те и другие – беженцы... Нагорный Карабах, Сумгаит, Баку... Слова, невольно вызывающие озноб... Конечно, у тех, кто помнит... Не сумев ужиться на родине, кавказцы прекрасно соседствовали на чужбине, помогая друг другу в борьбе за выживание... В последнее время появилось множество киргизов и таджиков, приехавших сюда торговать. Тоже обусловлено определенными причинами – жилье на окраине стоит намного дешевле, чем у рынков.

В Гошкином классе учились и шумливые цыганчата, и степенные армяне, и хитрозадые азербайджанцы... С трудом говорившие по-русски таджики и киргизы... И отличались они друг от друга только оттенком кожи да акцентом. А так... Дети есть дети, в любой стране и в любой нации. Они не хотят воевать. Они хотят играть, дружить, ходить в кино и в походы, есть мороженое и пить газировку... Так было и так будет всегда.

Так что Гошка оказался в клубе не потому, что питал какую-то ненависть к "инородцам", как говорил Командир. Он не видел врагов в степенных двойняшках-одноклассниках Ануш и Саркисе Мартиросянах... Не считал врагом и шумливого, не знающего ни слова на родном языке азербайджанца Эдика Гасанова... Наоборот – он дружил с ними... По крайней мере до того, как попал в клуб...

Просто здесь – окраина. И этим все сказано. Свои законы и обычаи, ничего общего не имеющие с теми, что были приняты Государственной думой при большом скоплении ликующего народа и под бурные аплодисменты. "Ликующий народ" – он ведь избегает заглядывать за пределы Садового кольца...

На окраине одиночка – никто. Его могут оскорбить, избить, унизить. За его счет будут самоутверждаться более отвязные и наглые сверстники, а то и ребятишки младше возрастом. Его жизнь превратится в настоящий ад...

А членов клуба здесь боялись. Об их подвигах ходили легенды, их погоняла произносились шепотом и с оглядкой... Не дай бог задеть кого-нибудь из этого братства словом или тем более делом! Никакие объяснения со стороны виновной приниматься не будут. А виновным всегда будет тот, кто слабее...

Так что когда сосед Гошки предложил дать ему рекомендацию, он особо не раздумывал. За то время, что он посещал клуб, Кравченко значительно прибавил силенок, немного поднакачал мускулы, овладел основами армейского рукопашного боя, обрел уверенность в себе, в собственных силах, а также стал склоняться к тому, что все сделанное им и его товарищами – дело благое и полезное для страны, в которой они родились и живут....

Все перевернула та ночь на еврейском кладбище... Сначала – подъем, воодушевление! Мы – вместе! Мы – сила! Мы – защитники Отечества! Бей! Круши! Ломай! Россия – для русских!..