Обмани меня еще раз - Валентина Элиме

Я откинула одеяло, в котором умудрилась запутаться, и встала с кровати. Не успела пройти в ванную комнату, как раздался стук в двери. Мне принесли завтрак, по распоряжению Антона, также вручили букет белых роз. Моих любимых. Я закрыла двери после работников гостиницы и вдохнула аромат моих любимых цветов. Меня распирало от счастья. Он всё ещё помнил какие цветы я люблю. Насладившись цветами, умылась, позавтракала и выдвинулась в детский дом.

Екатерина Алексеевна ждала меня около входа, мы с ней созванивались, когда я ехала в такси. Она меня консультировала по поводу членов комиссии, что и как я должна отвечать на вопросы, чтобы я могла пройти комиссию. Чувствовала себя студентом перед защитой диплома, хотя там я, наверное, волновалась куда меньше, чем в данный момент.

Я в пол-уха слушала директрису, а сама все поглядывала на часы. Антон должен был уже подъехать. Но его нет. Позвонила ему в нетерпении, но гудки не шли. Где только его носит! Повторно попыталась с ним связаться, но автоматический голос выдал, что его телефон выключен. Я кусала губы и с дрожащими ногами переступила порог, но с мыслями находилась совсем не в этом кабинете.

Отвечала на многочисленные вопросы комиссии, на время забывая об отсутствии Антона. Но как только ее члены встали и ушли, с тревожными мыслями я вновь возвратилась к нему. Он не появился до сих пор. Позвонила в больницу и узнала о состоянии Лесми, заодно непроизвольно поинтересовалась о ее отце. Он был там с утра, но через какое-то время покинул больницу. У него было предостаточно времени, чтобы доехать до детского дома. Так где же он? Я не хотела думать о том, что он мог меня предать во второй раз. Нет! Только не это! Я сжала кулаки, не давая слезам скатиться по моей щеке. Я справлюсь и без него. Только почему-то в душе становилось пусто и холодно. Острая боль стрелой пронзила мое сердце, которое только начало оживать. Мне не хотелось верить, что он уехал, помчался за своим отцом. Этого не может быть. Значит все его слова, сказанные вчера вечером, были ложью, обманом? Разве так можно играть с чувствами людей? Зачем-то снова набрала его номер. И в ответ услышала одно и то же, что абонент недоступен. Еле сдержала себя, чтобы не кинуть в телефон в кирпичную стену. Сволочь!

В такси я садилась с каменным лицом. И с разбитым заново сердцем. Еду домой. Пообедала с отцом и Леной, отрешенно отвечая на их вопросы. Ловила на себе заинтересованные взгляды и старалась делать вид, что все хорошо. Никто не лез ко мне с вопросами. Знали, что пока сама не захочу им открыться, не стоило и пытаться меня разговорить.

До ужина я провела время в своей спальне. И позволила себе выплакаться. Я все еще не могла поверить, что он мог так со мной поступить. Почему? За что? Как у него хватило духу снова сделать мне невыносимо больно, и это после вчерашнего разговора? Я ему открыла душу, доверила свое сердце. Простила, дала шанс…

К ужину спускалась с красными глазами.

‒ Снова он? ‒ отец не выдержал и задал вопрос, который бьет точно в цель.

Я не могла ему ответить, лишь опустила голову, стараясь скрыть накатившие слезы.

‒ Пап, все нормально. Не беспокойся. Я уже взрослая, и справлюсь со всем сама. Обещаю, ‒ проговорила я с дрожащим голосом, пытаясь делать вид, что мне интересно блюдо, приготовленным отцом.

Задумавшись, я не сразу поняла, что мой телефон разрывался от звонка. Я узнала номер Антона. И не могла понять, что ему теперь то от меня надо. Сбросила звонок и спокойно продолжила ковыряться вилкой дальше. Но он набирал снова и снова. Я сбрасывала.

Во мне кипела злость. Мои нервы были натянуты до предела. Замечала взгляды родных мне людей, но он прятали глаза, как только я смотрела на них, видя, что я была доведена до предела. В такие моменты меня лучше не трогать.

Мое сердце и душа выжжены дотла, вместо них только пепелище. И это дел рук всего одного человека, которому я имела глупость довериться. Снова. Ничему меня не учили прошлые ошибки. Мне не хотелось думать о том, что он лишь поиграл со мной и теперь вернулся под мощное крыло своего отца? Слезы снова покатились по моим щекам…

На другой день мое состояние не изменилось. Но я уже не плакала, мне стало все равно ко всему окружающему меня. Отец пытался заговорить со мной, но сталкивался с моим безжизненным взглядом и отказывался от этой затеи. Я спускалась вниз и на завтрак, и на обед, но все это в полном молчании. Кроме стандартных фраз ничего лишнего не произносила. Видела, что Лена бросала в мою сторону вопросительные взгляды, но я лишь отрицательно качала ей в ответ головой. Я не была ещё готова поговорить с ней по душам.

‒ Все в порядке, подруга. Я справлюсь. Мне не впервой, ‒ и печально улыбалась ей одними лишь губами. ‒ И своему передай также, пусть не переживает за меня зазря.

Отец и Лена ужинали без меня. Я слышала, как они о чем-то горячо спорили, но отгородилась от этого. Все это из-за меня. Но мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Всего пару дней и я снова буду той Евой, которая переродилась после первого предательства. Я смогу пройти и через это снова. Восстану из пепла…

Вздрогнула от звонка. На экране высветилось имя, ставшее мне ненавистным, и сбросила. Телефон ожил снова. Я не хотела ни отвечать на его звонки, ни, тем более, разговаривать с ним. Звонки прекратились, но вместо них услышала звук сообщения и зачем-то открыла его.

Я аккуратно выглянула в окно, ища Антона глазами. Его машина стояла перед воротами. Сам он нетерпеливо вышагивал из стороны в сторону, поглядывая на телефон. И тут он резко остановился и посмотрел в мое окно, прямо мне в глаза, словно догадывался о том, что я стояла там и наблюдала за ним через стекло.

Антон

‒ Прощай!.. Навсегда!..

Я стоял и смотрел, как она уходит. В голове эхом отдавалось ее единственное слово: «Прощай!..» Ева уходила и вместе с ней из меня уходила моя душа. Мое сердце медленно останавливалось, переставая биться и пропуская удары через раз. Без нее даже оно не хотело жить. С каждым ее шагом, которым она отдалялась от меня, вокруг моей шеи обвивались стальные пруты и стягивались, перекрывая мне воздух. И я задыхался. Задыхался от боли, которая взорвалась во мне, как фейерверк, и дошла до каждой клеточки моего тела. Я загнулся, не выдерживая всего этого. Разве нормальный человек способен выдержать такую боль, которая разрывала его изнутри на мелкие кусочки? Словно в мой организм попала кислота, которая медленно и со вкусом разъедала мое сердце.

Глотал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Помощи ждать неоткуда. Закрыл глаза, лишь на доли секунды представляя свою будущую жизнь без нее. Нет! Нет, я не смогу выжить без нее! Эта мысль пришла мне в голову слишком поздно. Ева сказала свое главное слово и возвращалась домой. Всего через пару секунд она закроет двери, навсегда отделяя себя от меня. Осознание всего этого приходило ко мне слишком поздно. Но уже в следующую секунду я сорвался с места, догоняя ее.