Дитрих и Ремарк - Людмила Бояджиева

Гордая, властная, заинтересованная, ускользающая, ироничная — вот что лучше всего характеризует ее.

На сцене во время своих выступлений она будто сама удивлена, как здесь оказалась, стоит словно статуя, с которой каждый вечер сбрасывают покрывало».

Кроме выступлений Марлен успевает сниматься. В фильме «Свидетель обвинения» она, по существу, играет четыре разнохарактерные роли. А образ фрау Бертхольд — жены нацистского преступника в «Нюрнбергском процессе» — запомнился своей глубиной и правдивостью.

Жан Кокто — известный французский теоретик и критик театра — многолетний поклонник Марлен. Впрочем, бескорыстный, поскольку полностью увлечен живущим с ним молодым актером Жаном Маре. К выступлению Дитрих в МонтеКарло Кокто написал восторженную оду, но сам прибыть не смог. Послание доставил и прочел зрителям красавец Жан Маре. Марлен была довольна и чтецом, и словами Кокто.

«…Секрет твоей красоты заключен в добрых глубинах твоего сердца. Эта сердечная теплота выделяет тебя больше, чем элегантность, вкус, стиль, больше, чем твоя слава, твое мужество, твоя стойкость, твои фильмы, твои песни. Твоя красота не нуждается в восхвалении, она сама поет о себе. От блеска «Голубого ангела» до смокинга «Марокко», от неказистого черного платья «Обесчещенной» до пышных перьев «Шанхайского экспресса», от бриллиантов «Желания» до американской военной формы, от порта к порту, от рифа к рифу, от мола к молу носится на всех парусах фрегат Жар-Птица, легендарное чудо — Марлен Дитрих!»

В 1960 году Марлен впервые приехала в Германию, в которой не была после войны. Реакция на ее выступление в Берлине была смешанной: многие по-прежнему считали ее предательницей. Она с горечью признавалась: «Немцы и я больше не говорим на одном языке». До самой смерти она отказывалась от новых поездок в Германию. Во время выступлений в Висбадене (ФРГ) с Дитрих произошел несчастный случай — она упала через рампу и сломала ключицу. Однако тем же вечером обедала с друзьями в ресторане, а после продолжила турне, отказавшись гипсовать руку, — она просто крепко прибинтовывала ее к телу.

Рука срослась, но сигнал свыше прозвучал. Похоже, провидение уже не очень стремится опекать Марлен, пренебрегающую всеми правилами самосохранения. И в 50, и в 60 лет она не хочет слышать ничего о своем возрасте, отвергает докторов, предпочитая стихийное самолечение — пачками глотает вошедший в моду кортизон, поскольку считает, что он способствует укреплению голосовых связок, с наивной безответственностью пьет разные транквилизаторы, доверяет себя шарлатанам, «открывшим новые методы», и подкрепляет силы спиртным. Вначале достаточно маленькой фляжки в сумочке, чтобы провести концерт на подъеме и избежать спазмов икроножных мышц. Потом доза возрастает. Марлен зачастую появляется на сцене выпивши, и только ее удивительное самообладание и поддержка дочери помогают избежать катастрофы.

19

Она злится на всех, кто напоминает ей о возрасте, необходимости отдохнуть, заняться здоровьем. Но наступает не только старость, подступает время потерь.

Открыл список уходящих друзей Хемингуэй, покончив жизнь самоубийством летом 1961-го.

Узнав об этом, Марлен надела широкое черное платье, достала пачку писем из сейфа и заперлась у себя в комнате. Она перечитывала его послания, выискивая хоть туманный намек на причину трагедии. Втайне от других Марлен обвиняла в случившемся жену Хемингуэя, твердя с отчаянным упорством: «Если бы рядом с ним была я, он бы этого никогда не сделал!»

В 1962 году Марлен просит Ремарка переписать закадровый текст, который она произносит в фильме о Гитлере «Черный лис».

За фильм «Черный лис» Марлен была награждена престижной премией ФРГ.

В 1962 году Ремарк, снова посетив Германию, вопреки своему обыкновению дал интервью на политические темы журналу «Ди вельт». Он резко осудил нацизм, напомнил про убийство своей сестры Элфриды и про то, как у него отняли гражданство. Подтвердил свою неизменную пацифистскую позицию и выступил против только что сооруженной Берлинской стены.

На будущий год Полетт снималась в Риме — играла мать героини Клавдии Кардинале в фильме по роману Моравиа «Равнодушные». В это время у Ремарка, жившего в Порто-Ронко, случился инсульт. Но он выкарабкался и вскоре даже смог принять делегацию из Оснабрюка, приехавшую в Аскону вручать ему почетную медаль. Отнесся он к знаку признательности без восторга, записал в дневнике, что с этими людьми ему было не о чем говорить, что он устал, скучал, хотя и был тронут.

В октябре 1964-го ушли из жизни два французских друга Дитрих. Одному она была любовником, другому — приятелем на протяжении всей своей сознательной жизни.

Марлен оплакивала Пиаф с глубокой скорбью.

«Воробушек» лежал в гробу с тем самым золотым крестиком на шее, который она подарила в день свадьбы.

Текст умершего Кокто Марлен вставила в рамку и вместе с его портретом повесила на «стене почета» возле Хемингуэя.

Вскоре состоялась премьера Дитрих в Королевском театре в Лондоне. Переполненная драматическими переживаниями, Марлен пела великолепно. Подобно ослепительно сверкающему бриллианту, она стояла перед алым бархатным занавесом в хрустальном платье, и каждый звук ее голоса проникал в сердца зрителей. Лондон лежал у ее ног. Как и Москва, и Ленинград, в которых Марлен побывала в 1964 году. «В душе я русская», — любила повторять она.

Скандинавские страны, Англия, Франция, Япония, Италия, Испания, Мексика, Австралия, Гавайи, Южная Америка, Голландия, Бельгия, ФРГ, Израиль, СССР — вот неполный перечень покоренных Марлен территорий, подтверждение не только могущества легендарной Дитрих, но и личного мужества этой хрупкой и далеко не юной женщины.

В 1965-м у Марлен обнаружили раковую опухоль. Врачи настаивали на срочной операции, но она решительно отказалась, не зная о диагнозе. Марлен до конца жизни считала врачей шарлатанами и отказывалась верить в то, что ее может настичь серьезная болезнь. Она так привыкла быть исключительной. И в самом деле — после простейшей радиотерапии рак отступил к удивлению врачей и больше никогда не возвращался. Марлен так и не узнала, на краю какой пропасти подхватил ее ангел-хранитель.

20

Ремарк предпочитает оставаться в Швейцарии, в то время как Полетт разъезжает по свету, обмениваясь с ним романтическими письмами. Ремарк подписывал свои послания «Твой вечный трубадур, муж и поклонник». Некоторым друзьям казалось, что в их отношениях было что-то искусственное, наигранное. Если в гостях Ремарк начинал пить, Полетт демонстративно уезжала. К тому же она ненавидела, когда он говорил по-немецки, и не хотела жить в Порто-Ронко, где ее недолюбливали за экстравагантную манеру одеваться и считали высокомерной. Похоже, и этот брак не соответствовал идеалу «вечного союза», воспетого Эрихом в письмах к Марлен. И все яснее становится, что духовное и телесное единение с любимой — утопия, особенно для натуры Ремарка, не умеющего приспосабливаться и довольствоваться имеющимся.