Рота Его Величества - Анатолий Дроздов

За дверью послышались голоса, и в сарае возник новый тип. На вид самый обыкновенный: немолодой, бритый, украшенный лысиной и заметным животиком под пиджаком. Тип казался мирным и добродушным, только я не обманывался. Незнакомец остановился и несколько секунд нас разглядывал. Взгляд у него был холодный и равнодушный. Так смотрят на препятствие, нечаянно возникшее на дороге. Шофер сейчас выскочит и уберет…

— Князев! Нотариус! — Подскочивший Ахмед указал пальцем. — Вот! — Он протянул лысому перстень.

Незнакомец взял, рассмотрел и надел на палец.

— Идем! — сказал властным тоном. — Эти пусть побудут.

Незваные гости вышли, дверь закрылась, и я услыхал звук навешиваемого замка. Оставалось надеяться, что сторожить нас не станут. Надежда оказалась напрасной: в щель меж дверьми падал солнечный свет, и я увидел, как ее раз-другой заслонила тень — часовой ходил снаружи. Что ж, выбора нет. Те, кто связал нас, были профессионалами, но в МВД они не служили. Веревками вяжут пленных на войне, там наручники — лишняя тяжесть. Те, кто разъезжает на «Хаммерах», могли б и захватить. Поосторожничали: две пары наручников при осмотре полиции вызовут законный вопрос…

Я сполз на земляной пол и мягко перекатился к стене. Антон, умница, вел себя тихо. Я осторожно выдохнул, уперся в пол согнутыми в коленях ногами, приподнял спину и вытащил связанные руки к ногам. Затем сжался, пригнул ноги к туловищу и по одной освободил их из-под кольца рук. В армии мы делали это на спор. Получалось не у каждого. Нужно иметь руки достаточной длины и очень гибкие суставы. Утренняя гимнастика для того и придумана, чтоб суставы не засыхали…

Теперь руки были впереди, мне удалось сделать это, ничего не вывихнув. Опираясь руками на бревенчатую стену, я встал и осторожно снял с гвоздя косу — ту самую, которой обкашивал огород. Требовался упор: по-другому разрезать прочный шнур, которым нас связали, не получится. Я поставил косу пяткой на землю и лезвием к себе, стал осторожно приседать, держась за косовище. Если сорвусь, порез на ноге гарантирован. В этом случае не замычать от боли! Еще лучше — не промахнуться! Времени у меня немного…

Ноги дрожали от напряжения, но все же выдержали. Я ощутил, как лезвие коснулось натянутых сзади джинсов, затем разрезало их, но далеко не пошло: шов на плотной ткани устоял. В противном случае я располосовал бы себе промежность. Кожа ощутила прохладный металл меж ягодиц, я сжал ими лезвие и отпустил косовище. Коса встала, трепеща. Я приложил связанные руки к бритвенно острому лезвию. Синтетический шнур расползся на нити и лопнул. Я оперся на освобожденные руки, встал. Бросил взгляд на Антона. Тот смотрел широко открытыми глазами. Я приложил палец к губам, он кивнул. Неслышно ступая, я подошел к верстаку и взял напильник. Он был круглый и тонкий. Такими точат ножи на цепных пилах, у покойного дяди она имелась.

В кино запертые врагами пленники начинают шуметь, после чего обозленные охранники врываются в камеру и получают тупыми предметами по глупым головам. То, что хорошо для фильмов, не годится в жизни. Было б очень хорошо, если бы сторож снял замок и ворвался внутрь. Но он для начала заглянет в щелку… Если и вовсе не глупый, позовет подмогу. Такого счастья нам не нужно. Я подошел к двери и бросил взгляд меж створками. Сторож маячил неподалеку, разглядывая стоявший во дворе «Хаммер». Этот тип был пониже и поплотнее знакомого мне качка, я прикинул рост. Главное, чтоб не нагнулся…

Я с треском сорвал со рта скотч и замычал. Реакция у сторожа оказалась отменной — он метнулся к сараю так быстро, что я едва успел. Черный глаз возник в щели между створками, и я без замаха ткнул в него острием напильника. Он вошел, как шило, мягко и глубоко — почти до самой рукоятки. Тонкий стержень пронизал глаз, а затем — и мозг сторожа. Он тихо вскрикнул и сполз на землю. Напильник зацепился рукояткой за щель, вышел из раны и повис на замке. Я отбросил его и метнулся к верстаку. Ножовка по металлу едва пролезла в щель, но все же пролезла. Никогда и ничего я не пилил так яростно. Был риск сломать полотно, но риск опоздать казался страшнее. Старая петля поддалась легко и распалась, освободив левую створку. Я рывком распахнул ее, схватил убитого за ноги и втащил в сарай. Обыскал. Помимо пистолета в открытой кобуре, на поясе сторожа был обычный набор чоповца — баллончик с газом и телескопическая дубинка в кожаном чехле. Я выхватил пистолет — «глок»! Фирма снабжалась из одного источника и имела единое вооружение. Загнав патрон в патронник, я сунул пистолет за пояс и метнулся к верстаку. На то, чтоб освободить Антона, ушли считаные секунды.

— Илья Степанович! — Он покосился на труп. — Что происходит?

Я сделал строгое лицо и приложил палец к губам. Он испуганно замолк. Я снял с пояса охранника резиновую палку и сунул Антону. Помощник из него никакой, но пусть успокоится. Выглянув во двор и убедившись, что людей здесь нет, я метнулся к навесу. Ворота были заперты изнутри — Ахмед действовал предусмотрительно. Я прислушался — внутри тихо — ушли в Новый Свет.

На уточнение обстановки ушло меньше минуты. Дверь в дом оказалась запертой — значит, внутри никого. Выглянув поверх калитки, я заметил второй «Хаммер». В машине никого не наблюдалось, водитель (у таких боссов он и охранник одновременно) ушел с хозяином. Итого их четверо: Ахмед с качком, водитель и лысый толстяк. Последнего можно не считать — сомнительно, что он вооружен, а если и так, то стреляет плохо. Оставшаяся троица — серьезные противники. Действовать нужно сразу и быстро, лучше всего, неожиданно для них…

— Илья Степанович! — Антон топтался рядом. — Надо вызвать полицию!

— Что мы скажем? — Я выразительно посмотрел в сторону сарая.

— На нас напали…

— В руках охранника в момент убийства не было оружия, намерения к делу не пришьешь. Превышение пределов необходимой обороны, следствие, суд… Это еще не самое страшное. Пока суд да дело, нас убьют.

— Почему?

Таиться дальше не было смысла. Феноменальная честность Антона приведет его в полицию, после чего нам — кранты! Толстяк купит ментовку на раз-два, исчезновения парочки придурков никто не заметит. В России ежегодно исчезают без следа десятки тысяч людей…

— В прошлый раз ты хотел о чем-то спросить?

Антон кивнул.

— Спрашивай!

— Что там? — Он указал на навес.

— Проход в другой мир. Параллельный он или просто отдаленный, я не знаю. Это красивая земля, и там живут люди; миллионы таких, как мы. Они отстали в развитии и нуждаются в помощи. Сейчас там эпидемия, я покупаю им лекарства. Вечером прибудет очередная фура.

— А эти? — Антон указал на «Хаммер».

— Хотят прибрать проход к рукам. На лекарствах в период эпидемии можно хорошо заработать. И не только на лекарствах. Я им мешаю, теперь уже — и ты. Сначала они пытались меня купить, а когда не согласился, прислали убийцу. Помнишь человека, который подрядил тебя вести переговоры о доме?

— Ты и его?.. — Глаза Антона стали большими.

— Он жив. Военным трибуналом Новой России осужден к пятнадцати годам каторги.