Украденные ночи - Виктория Холт

Я сразу отметила, что двуколка и в самом деле проста в управлении и что это очень удобное транспортное средство.

Мы проехали через плантацию и вскоре уже подъезжали к дому, ранее принадлежавшему моему отцу и очень похожему на тот, который мы только что покинули.

К нам подбежал слуга, чтобы принять лошадь и двуколку. Клинтон спрыгнул на землю и помог спуститься мне. Мое сердце бешено колотилось в груди в предвкушении долгожданной встречи с моей сводной сестрой. Я обернулась к дому. В дверном проеме стояла хрупкая и невысокая фигурка. Эта изящная женщина была на голову ниже меня, а впрочем, я всегда считалась высокой. Я подумала, что еще никогда в жизни не видела такого прелестного и утонченного создания.

Она была закутана в шелковое сари цвета лаванды, расшитое серебряной нитью. Она направилась ко мне, и все ее движения были пронизаны такой грацией, что я немедленно почувствовала себя огромной и неуклюжей. Ее черные волосы были завязаны в тяжелый узел. Если бы она их распустила, они упали бы ниже колен. Она протянула ко мне маленькие ручки, украшенные серебряными браслетами. Не меньше десяти браслетов позванивало на каждой руке.

Но когда она заговорила, я от удивления потеряла дар речи.

— Я Клития, — произнесла она.

«Но ведь ты не англичанка, как ты можешь быть дочерью моего отца?» — чуть было не вырвалось у меня.

— Моя… моя сестра, — выдавила из себя я. — Я так давно жду этой встречи.

Она заговорила, и я отметила, что у нее не только чудесный голос. Ее английский был безупречен, если бы я ее не видела, я бы ни за что не догадалась, что передо мной уроженка Азии.

— Я тоже очень рада, — прозвучало в ответ на мое заикающееся приветствие. — Мы же сестры… пусть и сводные… значит, должны общаться. Наша общая утрата должна нас сблизить. Все это время я оплакивала отца, но твой приезд должен положить конец трауру.

Мы как зачарованные смотрели друг на друга. Видимо, я казалась ей такой же странной, как и она мне. Но, по крайней мере, она ожидала увидеть англичанку, и она ее увидела.

— Клинтон, — обернулась она к моему мужу. — Поздравляю. У тебя очень красивая жена.

— Спасибо, Клития, я полностью с тобой согласен. Правда, сначала она меня отвергала, но я сумел ее завоевать.

— Мы все знаем силу твоего убеждения, — улыбнулась она. — Сэйра, пойдем со мной. Я хочу познакомить тебя с сыном. Маленький Ральф тоже с нетерпением тебя ждал.

— Ральф — ее гордость и счастье, — сообщил мне Клинтон.

— Им гордилась бы любая мать… если бы ей досталось такое счастье, как он.

У нее был необычайно мелодичный голос, и я была уже очарована ею. Ее внешность могла объясняться только одним. Первая жена моего отца была цейлонкой. Вот почему тетя Марта отказывалась о ней говорить.

Будто услышав мои мысли, она обратила мое внимание на портрет, висящий на стене. На нем была изображена прекрасная грациозная женщина в синем сари, с черными волосами, в которые были вплетены яркие цветы.

— Это моя мама, — произнесла Клития. — Она умерла, когда я была совсем маленькой. Я знаю ее только по этому портрету. Нам предстоит многое сказать друг другу, Сэйра.

Мы поднялись по лестнице и вошли в детскую.

— Шеба! — позвала она. — Шеба! Ральф! Где вы?

Распахнулась какая-то дверь, и к нам с визгом восторга бросился маленький мальчик. Он обхватил Клитию за колени, и мне показалось, что от такого напора она может упасть.

— А вот и мой Ральф! — воскликнула она. — Ральф, а что бы ты сказал, если бы я сообщила тебе, что у тебя есть тетя, которая пришла к тебе в гости?

Его английское происхождение сомнений не вызывало. У него были темные, но не иссиня-черные, никогда не встречающиеся в Англии волосы, темно-карие, но не черные глаза и розовые, хотя и несколько смуглые щеки. Я залюбовалась крепким и здоровым мальчуганом. На вид ему было года четыре.

— У меня никогда не было тети, — произнес он, подозрительно косясь на меня.

— Теперь будет, — улыбнулась я и протянула ему руку, которую он крепко пожал.

— Ты приплыла из Англии? — спросил он.

Я признала, что это так и есть.

— Мой дедушка уехал в Англию и так и не вернулся. Вместо этого он ушел на Небеса.

— Да, — медленно ответила я. — Зато вернулась я и с радостью обнаружила, что у меня есть племянник.

— Так, значит, я — племянник?

Мальчик засмеялся, радуясь этой идее.

И тут я заметила, что за мной пристально наблюдают. В дверях стояла женщина. Мне трудно было определить ее возраст, но она была далеко не молода. В зеленом сари, с черными завязанными в узел на затылке волосами, с большими черными и бездонными глазами.

— Это Шеба, — сказала Клития. — Раньше она нянчила меня, а теперь перенесла свою заботу на Ральфа. Шеба, это моя сестра. Сэйра, Шеба тебя помнит.

Шеба приблизилась к нам, шурша складками шелкового сари. Ее движения были легкими, быстрыми и грациозными, как у кошки.

— О да, — пробормотала она. — Хорошо помнить. Маленькая мисс Сэйра. Но вы и в самом деле быть вот такой маленькой, — она показала рукой, какой маленькой, — когда уехать отсюда.

К моему глубокому сожалению, я ее совсем не помнила.

— Шеба знает, как я счастлива, что ты теперь будешь жить на Цейлоне, — продолжала Клития.

Она улыбалась мне, и в этой улыбке было столько тепла и любви, что я не могла не испытать к ней ответных чувств. Тем не менее, мне показалось, что ее следует остерегаться. Хотя она держалась почтительно, что-то подсказывало мне, будто она не рада моему появлению.

— Шеба, — обратилась Клития к няне, — моя сестра с мужем останутся к обеду. Предупреди слуг на кухне. — Клития застенчиво посмотрела на меня. — Мы надеялись, что ты сегодня к нам приедешь, хотя уверены до конца не были. Но мы готовились. Я хотела, чтобы ты впервые села за стол именно в этом доме. Ты тут родилась. В этой самой комнате, верно, Шеба? Я тоже тут родилась. Мы же сестры. Я надеюсь, что Клинтон не будет возражать против того, что я тебя монополизирую… хотя бы первое время.

— Моя дорогая Клития, — заговорил Клинтон, — лишь бы тебе было хорошо.

Он улыбался ей, как любой мужчина улыбался бы на его месте такой красивой женщине, как моя сестра.

Ральф бочком подобрался ко мне и завладел моей рукой.

— Ты моя тетя, — заявил он и зашелся в приступе веселья.

— Я хочу показать ей сад, — заявила Клития всем присутствующим.

— Мисси Клития и ее растения, — пробормотала Шеба. — Если бы господин Сет ей не мешать, у нас быть полный дом ползучих лиан. Мы бы в них запутаться.

Она говорила немного нараспев с мелодичным, характерным для английской речи сингальцев акцентом.