Сказки о самой душевной науке - Игорь Вачков

Однажды в стране разумных черепах мне довелось предстать перед местной королевой – великолепным черно-зеленым экземпляром размерами три на четыре метра. В это время был объявлен конкурс на лучший комплимент королеве. Я не очень-то вслушивался в изысканные оды, которые читали своей повелительнице придворные черепахи, потому что был занят рассматриванием зала, стены которого были украшены огромными драгоценными камнями.

– А ты, пришелец, способен ли слагать хвалебные стихи? – вдруг обратилась ко мне королева.

Я совершенно растерялся и пробормотал что-то заумно-невразумительное, но подползший маленький паж прошептал мне: «Восхититесь ее медлительностью!» Королева ждала. Деваться было некуда, и я неожиданно для себя вдруг произнес:

Я произнес эти слова, моля Бога, чтобы не оказаться героем розыгрыша. Но оказалось, что совет пажа был абсолютно серьезным. Сказанное так пришлось по сердцу черепашьей королеве, что она повелела наградить меня килограммом изумрудов. Полтора года пришлось мне ждать, пока грузчики принесут драгоценные камни из королевской сокровищницы, взвесят и заполнят ими мой мешок.

Однако, как скоро выяснилось, я напрасно терял время: мне не суждено было довезти изумруды до родной планеты. В созвездии Лебедя я попал в разгар межгалактической войны между гуситами и уткинами. Мой звездолет подвергся одновременной атаке с той и другой стороны и, получив чудовищные пробоины в багажном отсеке (откуда и вывалились все изумруды), рухнул на планету гуситов. Едва не потеряв единственную, а потому особенно дорогую для меня ногу, я тут же был взят в качестве военнопленного и доставлен к Главному Гусекомандующему.

Мои попытки объяснить, что никакого отношения к войне я не имею и являюсь мирным странствующим психологом, не увенчались успехом. Я доказывал, что мои четыре руки ну никак не похожи на кургузые крылья уткинов, а нос, хоть, может, и великоват, на чей-нибудь придирчивый вкус, но спутать его с большим плоским клювом водоплавающих совершенно невозможно. Я применил все свои способности к убеждению… Усилия были тщетны. Моим пленителям все эти страстные речи были как с гуся вода.

По приказу Гусекомандующего меня сперва попытались ощипать (и разорвали одежду), а затем посадить на вертел и поджарить. Последнее желание меня особенно возмутило, и я, растеряв остатки дипломатичности, начал ругаться самым жутким образом – как когда-то в пиратском прошлом. Самым мягким выражением, высказанным прямо в глаза Главному Гусекомандующему, было заявление, что такого чванливого, заносчивого и упрямого гуся я сроду не встречал. В сердцах я добавил:

Мои слова совершенно неожиданно возымели эффект. Он приказал освободить меня и, не раздумывая, назначил штабным поэтом, дабы я в одах и балладах превозносил совершенные им боевые подвиги. Поскольку я был на него изрядно зол, то уже к следующему утру я сочинил абсолютно ругательную поэму, в которой, пожалуй, наименее оскорбительными были строчки:

Все остальные девятьсот восемьдесят шесть строк были наполнены язвительными насмешками, обидными (на мой взгляд) кличками и откровенными поношениями в адрес всех гуситов, вместе взятых, и персонально в адрес Гусекомандующего. Чувствуя себя поэтом-гражданином и героем, я готовился принять мученическую смерть за свои свободолюбивые и крамольные стихи.

К моему огромному изумлению, поэма вояке-гусю очень понравилась, и он пообещал отправить ее королю, что могло, по его словам, принести мне должность дворового поэта и помочь стать членом Союза писателей «Гусиное перо». Мне был пожалован орден третьей степени «Хорош гусь!» и сделан заказ на следующую поэму.

Поняв, что эта война на птичьем дворе начинает меня буквально засасывать и поворачивать мою карьеру и творческий путь совсем не в нужную мне сторону, следующей же ночью я бежал на своем барахлящем звездолете. Не успел я отлететь от планеты гуситов и на пару миллионов километров, как мой звездолет был взят на абордаж свирепыми уткинами.

…Какими комплиментами я рассыпался перед императрицей Утыкой, моля ее даровать мне свободу! Говорил и про восхитительный нос уточкой, и про сладкозвучный кряк, и про подчищенные перышки. Как вы думаете, что вызвало ее благоволение? Стихотворная фраза, сказанная мной в крайнем раздражении!

Ну кто бы мог подумать, что война между уткинами и гуситами, длящаяся уже восемнадцать веков, причиной имеет древний спор о том, у кого мозги меньше?!

Словом, вернувшись домой из этого путешествия, я понял, что прежде чем вступать в контакт с другими существами, надо хорошенько изучить их, чтобы понять, что для них важно, интересно, – и тогда удастся искренне сказать им приятные слова. Комплименты действительно станут комплиментами и помогут устанавливать добрые отношения и нормально общаться.

Слушая веселые рассказы Джека Подружителя, Юля думала, что в нем, видимо, еще много осталось от прежнего Бала Бола – пирата, которого никто не слушал. Правда, теперь у него было много внимательных и благодарных слушателей, которым он помог подружиться между собой.

Несмотря на разговорчивость и кажущуюся увлеченность своими речами, Джек Подружитель был на самом деле очень деликатным и наблюдательным человеком.

– Тебя что-то тревожит, девочка? – спросил он Юлю, улучив момент, когда поблизости никого не было. – Могу ли я чем-нибудь помочь?

– Во-первых, я переживаю за Гаф Гафыча. Где он? Что с ним? Схватили его полицейские или ему удалось скрыться? А во-вторых – время. Оно не ждет, пока мы здесь бездействуем, – вот что меня беспокоит, – призналась Юля. – Нужно как можно быстрее отыскать Ключ Понимания, иначе не только этому, но и другим мирам грозит беда.

– Где же ты хочешь его искать?

– Пси-Маг думает, что Ключ находится во дворце короля Бесконтакта. Вопрос в том, как туда попасть. Ведь стража нас ни за что не пропустит.

– Не хотелось бы тебя огорчать, но боюсь, что вы с Пси-Магом даже не успеете дойти до дворца, как полиция вас арестует. Слишком ярко написано на ваших лицах неприятие здешних порядков.

– Но и сидеть здесь, в пещерах, бессмысленно! – воскликнула Юля. – Какой толк от того, что вы здесь прячетесь?!

– Будет толк, – спокойно ответил Подружитель. – Скоро нас соберется достаточно много – дружных, добрых, сплоченных. И тогда – берегись, Бесконтакт!