Танго дьявола - Эрве Жюбер

Министр выждал пять минут прежде, чем включил сигнал тревоги на своем устройстве. Милиционеры приблизились, чеканя шаг. Он указал им на мужчину, привязанного к столбу, и женщину, которая в бессознательном состоянии лежала на земле.

— Немедленно отправить ее на каторгу, — приказал он. — Поместить в одиночку. Сообщница Туманного Барона. Я лично займусь ею.

В это самое мгновение какой-то мужчина вскарабкался по фасаду дома 42 по улице Мимоз. Этот некто пролез в приоткрытое окно и тихо спрыгнул на пол комнаты. Потом присел на корточки и прислушался.

С первого этажа доносился легкий шум, почти неслышный из-за дождя. А ведь дом должен был быть пустым. Человек спустился вниз так, что не скрипнула ни одна ступенька, и заглянул в гостиную. За столом кто-то писал.

— Пишенетт, что вы здесь делаете?

— Ой! — воскликнул журналист, оборачиваясь.

На незваном госте был комбинезон, перчатки и шлем из коричневой кожи. Глаза закрывали очки с темными стеклами.

— Мишо? Вы меня так напугали…

Водитель снял очки и склонил голову набок, разглядывая писателя. В его облике что-то изменилось.

— Вы перестали носить очки!

— А вы уже не глухонемой! — подхватил Пишенетт.

— Ну что ж. Надо думать, мы чудом исцеленные.

— Чудо, скорее, видеть вас здесь. Я думал, мы встретимся под Барометром.

— Я тоже. Но у господина министра были иные планы.

— И он подписал вам пропуск, чтобы развязать руки?

— Нет, нет. Он у цыган. Я оставил его у Исторического квартала.

Мишо, как и Роземонд перед этим, принялся изучать книжные полки. Пишенетт следил за ним, жуя кончик карандаша, уже превратившийся в мочало.

— Не говорите, что все еще не нашли то, что искали.

— На следующий день после смерти майора его досье были отосланы — в Архив, — ответил Мишо, перебирая книги. — Все сгорело. Но я слышал, как резервисты говорили о том, что Грубер хранил дубликаты дел у себя дома. Они должны быть здесь.

Он бросил вопросительный взгляд на Пишенетта.

— Нет, я их не нашел. И советую вам набраться терпения. Если он хранил дела, как книги в библиотеке, вы попали в нужное место!

Мишо отступил на два шага и, уперев руки в боки, оглядел книги. Он не замечал ничего странного в полках.

— Что вы хотели сказать?

Пишенетт встал и показал на три книги, стоявшие в разных рядах.

— Райнер Мария Рильке. Полное собрание сочинений. Том 1, проза. Том 2, поэзия. Том 3, переписка. Стоят в нарушение здравого смысла.

Три книги стояли в одну линию, но по диагонали. Мишо опрокинул тома, взявшись за верхнюю часть. Послышался щелчок. В нижней части полок в сторону ушла одна панель.

— Флаг Корнета, — довольно буркнул водитель.

Пишенетт разглядывал механизм с глупой улыбкой, а Мишо, стоя на коленях, извлекал из тайника папки с делами. Он уложил их на стол и принялся перелистывать. Писатель почесывал лоб, переводя глаза с тайника на стол, а со стола на тайник…

— Вот она.

Мишо схватил два скрепленных листка, рассказывающих о предпоследнем подвиге майора: арест пирата, пойманного на месте преступления — кража и вооруженное нападение на торговца природными редкостями на плавучем рынке полгода назад. Дело 01-03, как свидетельствовала красная печать в верхнем левом уголке рапорта. К документу была приложена расписка от тюремных властей в получении преступника.

— Он действительно на муниципальной каторге, — проворчал он. — Камера… Черт, номер не указан!

— Покажите.

Пишенетт прочел документ, удовлетворив свое природное любопытство. И, усмехнувшись, сообщил пирату:

— Он в одиночке, в центре каторги. Придется потрудиться, чтобы добраться до него.

— Зная, где он, у меня трудностей не возникнет.

Мишо сложил рапорт и сунул его в карман комбинезона. Порылся в делах, наткнулся на дневник и на всякий случай прихватил и его. Пора было уходить. Он извлек из кармана синюю капсулу и, зажав между большим и указательным пальцами, поднес к носу Пишенетта.

— Пошли, я возвращаю вас в родное гнездо.

Писатель поспешно собрал наброски пятнадцати задуманных романов и сложил их в кожаный саквояж, принадлежавший Груберу.

— Капюшон обязателен? — с отвращением спросил он.

— Вы правы. — Мишо убрал капсулу. — Сделаем так, словно мы не виделись. Фулд когда-то отыщет вас. Уверен, что вы очаруете его в момент знакомства.

— Согласен, согласен.

Пишенетт зажмурился, зажал рот и уши. Мишо разбил капсулу о макушку его черепа. Содержимое капсулы потекло по лицу, одежде, ботинкам и полностью накрыло его поблескивающим синтетическим панцирем.

— Фу! — сказал он, проводя пальцем по потерявшим чувствительность губам. Тонкий, прозрачный слой менял голос и дыхание. — Отвратительно.

— Пока мы не нашли ничего лучшего, чтобы скрыться от метчиков.

Они вышли из дома. Автомобиль министра стоял на улице поодаль. Писатель крутанул ручку и сел рядом с Мишо, который отпустил ручной тормоз. Машина покатилась вниз по склону. Капли с оглушительным шумом ударялись о капот.

— Наверху лучше! — сообщил Пишенетт.

Погруженный в свои мысли Мишо не ответил.

— Над облаками дождя никогда не бывает! — Никакой реакции. — Вы онемели или опять оглохли?

Мишо медленно повернул голову к своему пассажиру. Пишенетт уже встречался с этим взглядом буканьера в таверне южных морей. А потому решил замолчать и углубился в собственные мысли… заглянув на мгновение в комнату, где стояла кровать с балдахином. Увы, пустая.

— Крошка моя! Маринетта! — позвал он.

Но Мата Хари не шла на зов. Он подождал, потом добавил:

— У меня сюрприз! Я весь запанцирен! Жемчужный занавес едва шелохнулся, и писатель вздохнул.

— «Таковы пять обязательств, которые я берусь соблюсти, если вы проголосуете за меня во втором туре. Первое: снизить все налоги на тридцать процентов на два первых года моего муниципата».

— Не вижу, почему он должен лишать себя удовольствия обещать неисполнимое, — прокомментировал Отто Ванденберг.

— «Второе, — продолжил Штруддль, — безопасность для всех».

— Удивительно, что он не поставил это на первое место, — заметила Сюзи.

— «Третье — муниципальный приоритет. Все иностранцы будут отправлены за пределы плотины. Вакантные квартиры передадут нуждающимся в жилье базельцам».