Парни с обложки - Ольга Ветрова

Катя решила, что можно быть самой собой. Не стараться ни для мужчин, ни для престарелой тетушки. И при этом получить что-то, кроме отдельной комнаты в квартире родителей. Смешно!

Вот Горчаков и веселился. Особенно когда встретил ее с мусором. Что он тогда сказал? «Ну тогда вы – первая барышня в этом доме и в окрестностях, кому это элитное жилье досталось не по наследству и не от спонсора».

Ха! О наследстве ей остается только мечтать. Она – содержанка Горчакова. Причем дело не в том, что мужчина увлекся женщиной и подарил ей уютное гнездышко для романтических встреч. Ее содержат не из-за любви, а чтобы поиздеваться. Или с какой-нибудь еще далеко идущей мерзкой целью. В лучшем случае, из чувства вины.

– Тетя Груша, вы можете возвращаться из своей элитной ссылки, – сказала Катя. – Или сдавать эту квартиру и самой оплачивать свой санаторий.

– Это твоя квартира, Екатерина, – нахмурилась тетушка. – Я бы все равно тебе ее завещала. Не совсем же я бесчувственная. Представляю, как вы там живете. В подъезде пахнет кошками, лампочки не горят. То воду отключат, то свет. Под окнами благоухают мусорные баки. И до работы ты добираешься полдня... Так что квартира твоя, даже и не сомневайся. Но мне было приятно, что о моей племяннице заботится такой милый молодой человек.

Вот в это Катя верила. Для тетушки ценность женщины определяется мужчиной, который рядом с ней. Ведь с ней-то рядом был генерал.

– Вернее, я думала, что он милый, – продолжала Агриппина Ивановна, – но сегодня по телевизору увидела этого убийцу из театра. И вспомнила, что они вместе с Горчаковым мне не раз и не два на глаза попадались. Вдруг они – одна шайка?

– И вы решили меня предупредить об опасности? – умилилась племянница.

– Вот именно. Хотя у нас был уговор, что я как бы умерла. И даже консьержка должна была это подтвердить. Я не смогла усидеть на месте. Вдруг тебе грозит опасность? Кому тогда мои хоромы достанутся? Мамаше твоей? Чтобы она сдавала их и покупала папаше водку?

– Папа, между прочим, сегодня в клинику лег. Сам, – сообщила Катя. – Печень подлечить, сердце проверить. Я завтра ему кефир и бананы повезу.

– А давай вместе отвезем, – неожиданно смягчилась тетушка. – И вообще, раз я тебе такой трехкомнатный подарок сделала, будь добра меня раз в неделю навещать. Бананы и кефир я не люблю. А вот от клюквенной настойки и персиков не отказалась бы. Но сначала успокой меня: не опасен твой ухажер-то?

– Тетя, ну какой он мне ухажер!

– А зачем же тогда он тебя по соседству поселил?

– Чтобы поиздеваться... Или назло своей невесте. У него невеста есть. Так что мне он никто.

– Надо поблагодарить его за такое издевательство.

– При первой же возможности я это и сделаю, – зловеще пообещала Катя.

– Делай что хочешь. Только не сомневайся: эта квартира – твоя. И по документам, и вообще.

* * *

Тетушка заставила Катю вызвать такси, проводить себя до машины, оплатить дорогу в Подмосковье и помахать ручкой вслед отъезжающему автомобилю. Да, похоже, жилплощадь Кате еще придется отработать. Наверное, это честно. Квартира в обмен на возможность помыкать родней.

И как она могла поверить в такое совпадение? Ее тетя жила на одном этаже с Горчаковым. Как бы не так! И что ей теперь делать с соседом?

Катя вздрогнула от звонка своего мобильника. Почти полночь. Неужели что-то с папой?

Номер был незнакомый. А вот голос в трубке принадлежал Елизавете Алексеевне Горчаковой.

– Здравствуйте, Катенька. Я бы хотела вас попросить... – не слишком уверенно начала она. – Мне сказали, что вы теперь живете рядом с моим Алексеем. Так вот, не могли бы вы зайти к нему и попросить его связаться с нами? Я больше не в состоянии слушать этот механический голос, вещающий, что абонент временно недоступен. Это «временно» становится постоянным. Я понимаю, нелегко пережить эту историю с Олегом. Но почему он отгородился ото всех нас? Это надо прекратить...

У Кати сегодня аншлаг. Все звонят и приходят к ней, но на самом деле интересуются Горчаковым. А она, словно образцовый дворецкий, обязана быть в курсе – дома ли князь, как почивать изволили, не замышляют ли чего дурного. Да успокойтесь уже! Его светлость купила невесте «Феррари» и отправилась на пробный заезд. Накатается – вернется, включит свой мобильник, устроит вечеринку. В отсутствие Черкасского ему достанется больше и вина, и улыбок. Но, конечно, Катя не сказала всего этого бабушке-княгине.

– Хорошо, если я увижу вашего внука, я ему передам, – церемонно ответила она.

* * *

«Феррари» с ревом подкатил к дому часа в два ночи. Но Катя не спала. Слишком много всего случилось в последнее время, чтобы спокойно спать по ночам. Она надела очки, натянула свою старую майку и потертые джинсы и прошлепала в коридор. Передавать приветы от своей и чужой родни.

Когда Алексей увидел на лестничной площадке соседку, он улыбнулся первый раз с вечера воскресенья.

– Если бы я знал, что меня тут ждет, я бы вернулся быстрее, – признался он.

– Что?! – нахмурилась Катя. – Я подозревала, что женщина для вас – предмет неодушевленный.

– Что – это встреча с вами. Или встреча – это кто?

– Давайте будем выяснять это не на лестничной площадке.

– Вы зайдете ко мне? – поразился он. – Или боитесь угодить в притон? Я бы на вашем месте боялся. Скажи мне, кто твой друг...

В его тоне больше не было иронии.

– И я бы на вашем месте не стала меня приглашать. Ведь моя подруга свистнула мою диссертацию, – вздохнула Катя. – Ну, открывайте. На выходе можете проверить мои карманы.

– Можно, я сделаю это и на входе? – Такая перспектива Алексею явно понравилась. – Думаю, карманами дело не ограничится. Нужно проверить всю одежду и под одеждой тоже.

Он подошел к ней так близко, что она заметила все детали. Он явно не брился с вечера воскресенья, не исключено, что пил, и во взгляде пряталась тоска. Но даже в слегка помятом виде Алексей Горчаков все равно никак не подходил Кате с ее очками, неаппетитными формами и майкой, надеваемой при мытье полов.

– Не обманывайте себя и меня. У меня под одеждой не затерялась грудь Памелы Андерсен. Не пора ли закончиться и вашей игре, Алексей Сергеевич? – спросила Катя.

– Проходите. – Он распахнул перед ней дверь.

Разумеется, его квартира оказалась модной, дорогой и стильной. И свет включился автоматически. В гостиной, опять-таки, сочетались белый и черный цвета. Добро и зло? Свет и тьма?

Катя с независимым видом опустилась на кожаный диван.

– Вот, зашла вам привет передать, Алексей Сергеевич. С того света. Агриппина Ивановна объявилась. Велела кланяться.

Он на секунду замер, но потом достал из бара пару узких высоких бокалов и бутылку шампанского.