Чистая любовь - Виктория Лукьянова

Дома стянув с себя ботинки, я вновь помог Кире разуться, после снял пальто. Она дрожала, растирала себя руками. Смущалась каждый раз, когда я касался ее. А мне было приятно, пусть и вынуждено, я мог дотрагиваться до девушки. До ее ног, сырых, ледяных, и как она уверяла грязных. Все равно. Поднимаясь, я велел ей отправиться переодеться. А лучше принять горячий душ. Сам же планировал приготовить для Киры горячий чай.

Постучав в дверь свободной рукой, а во второй держа кружку чая, я ожидал, что Кира уже переоделась. Она же сидела на краю кровати в том же платье и горько усмехалась.

– Кира, что случилось? – я был раздражен оттого, что она по-прежнему оставалась в мокрой одежде.

Поставив кружку на комод, я присел рядом.

– Это самый ужасный день, – прошептала она.

Спрятала лицо в ладонях. Я же не решался к ней прикоснуться.

– Лучше бы осталась с вами тут, – продолжила она.

Я был согласен с ней. Я жаждал этого, но не мог ее остановить. Не мог помешать. Не мог сказать об этом вслух.

– У вас что-то случилось там? – насторожено поинтересовался я, а ладони сжались в кулаки.

– Нет, – хмыкнула она. – Тут случилось.

Рассмеялась, заливисто и громко, не пытаясь бороться со смехом. Потом повернулась ко мне полубоком и показала на молнию.

– На куртке молния сломалась, поэтому я вымокла насквозь. А эта молния отказывается расстегиваться. Я даже хотела распороть платье, чтобы вылезти из него, но жалко.

Я выдохнул. Так вот в чем была причина.

Протянул руку вперед, коснувшись ткани.

– Я помогу?

Она согласно кивнула. С трудом, но все-таки расстегнул молнию, случайно зацепился за крючок белья, и оно тоже поддалось мне. Обнаженная спина, ахнувшая от неожиданности девушка. И мой поцелуй, коснувшийся ее кожи.

– Герман, – она повернулась ко мне и потянулась, коснувшись губ.

Наш первый поцелуй. Не уверен, что многие придают этому значение. Но не я. Сладкие, прохладные губы девушки навсегда запомнятся мне. Моя девочка. Моя Кира.

Я поцеловала его. Сама. Первая.

Черт! Что же я натворила?!

Пусть и секундное прикосновение, но оно обернулось для меня неожиданным образом. Вместо паники, которую я готова была увидеть на лице Германа, я встретила его одобрительный нежный взгляд. Уголки губ дрогнули.

– Простите, – прошептала я, пытаясь избежать пытливого взгляда.

– Кира, – выдохнул мужчина, заставляя вновь на него посмотреть.

Сглотнула вставший в горле ком, ожидая приговора.

– Я просил вас не говорить этого слова?

Я кивнула. Да, столько раз он напоминал мне об этом, но я все никак не могла запретить себе бесконечно извиняться перед Германом. Захотелось вырвать себе язык. Пусть буду немой, чем с пылающими от смущения щеками.

– Я помню, – выдавила из себя слова, понимая, что они ничего не изменят.

– Хорошо, – усмехнулся мужчина. – Иначе мне придется придумать для вас наказание.

Заигрывает? Лукавый взгляд подсказал мне это, заставляя смущаться еще сильнее. Да куда там?! Я пылала от стыда и внезапного ощущения, охватившего меня. Другое, которое никогда еще не испытывала, поселилось под кожей, проникая в самую суть.

– Какое? – насторожено поинтересовалась, не сводя глаз с тонких улыбающихся губ.

– Такое, – Герман заметил, на что я косилась.

Прикоснулся длинными пальцами к подбородку, вынуждая взглянуть в его глаза. Склонился немного вперед и поцеловал. Сам.

Я желанна им.

Через нежный долгий поцелуй я ощутила, как дорога ему. Как он нужен мне. Волшебное, непередаваемое, волнительное ощущение. Моя мечта.

– А теперь срочно переодевайтесь, – отстранившись от меня, проговорил мужчина. Его серьезный тон заставил меня напрячься. – Или я придумаю более суровое для вас наказание, – и по его хитрому взгляду, скользнувшему по платью, я догадалась о чем именно он говорил.

Подскочив на ноги, я наблюдала, как Герман неторопливо покинул комнату, тихо притворив за собой дверь. Я же наспех избавилась от платья и прочей сырой одежды, натянув на себя теплые штаны и водолазку, залпом выпила немного остывший, но вкусный чай и осторожно выбралась из комнаты.

Германа отыскала в гостиной. Он словно ждал моего появления. Расслабленный, довольный, указал на свободное рядом с собой место.

– Присаживайтесь, – и я выполнила его просьбу, но оставляя между нами достаточно безопасное расстояние.

Герман уловил этот момент и тут же сдвинулся немного с места, приблизившись ко мне. Улыбнулась, заметив маневр мужчины.

– Как прошел вечер? Как концерт? – нейтральная тема, которая позволила мне выдохнуть и почувствовать себя в безопасности.

Склонив голову на бок, я рассказала о том, как прошла студенческая осень и дискотека после. Вот только упоминание о продолжении заставило Германа нахмуриться.

– Там были парни?

– Конечно, – улыбнулась я, замечая, как потемнело лицо мужчины. Ревность?

– И ваш друг?

– Да, – протянула я.

– И вы с ним общались? – голос низкий, серьезный.

Должна ли я была испугаться? Наверное. Но я не боялась Германа. Такое внимание позабавило меня.

– Да, общалась. Он даже попытался меня познакомить с другим парнем, – я шла по тонкому льду.

Герман склонился ко мне, всматриваясь в лицо.

– И вы познакомились?

– Нет, – рассмеялась, заметив, как просветлело лицо мужчины. – Вы ревнуете?

– А вы дразните? – тут же парировал он.

Кивнула, понимая, что все равно проиграла ему. Потому что позволила вновь себя поцеловать. Прижавшись к груди, я довольная, в тепле и заботе, задумалась, а надолго ли все это?

– Герман, – чуть позже привлекла внимание мужчины, который продолжал гладить и пропускать через пальцы волосы.

– Да, – прошептал он, прикоснувшись губами к виску.

– Я нарушаю правила, – вот и призналась в том, что так беспокоило последние дни.

– Мои правила, – поправил мужчина. – Если это так принципиально, то в понедельник расторгну с вами контракт.

Вздрогнув и отдалившись от мужчины, я испугано посмотрела на него.

– Мне нужна эта работа, – взмолилась я, понимая, что потерять такую работу с высокой зарплатой будет самым ужасным поступком.

– Я могу предложить вам альтернативу, – произнес он, не выпуская из объятий. – Стажировку в моей компании.

Услышав его слова, на мгновение я обрадовалась, но после вынуждена была отказаться.