Брызги шампанского - Венди Хоулден

– Давайте хотя бы дадим ему шанс, – закончила она.

Миссис Ормондройд упорно молчала.

В коридоре пронзительно заверещал телефон. Почти сразу же трубку сняли. До кухни донесся приглушенный голос Сола, но слов разобрать было невозможно. Вскоре послышался щелчок – Сол положил трубку на место. Повернувшись к Тэлли своим внушительным профилем, миссис Ормондройд многозначительно подняла брови а-ля Брежнев. Тэлли доела тост в полной тишине, насколько это было возможно, учитывая скрежет зубов по углям, и вышла с кухни.

Появление Тэлли в Голубой гостиной было встречено клубами дыма. Сол со слезящимися глазами скорчился перед огромным камином, пытаясь раздуть тлеющие сырые дрова в теплый веселый огонь.

– Не знаю, кто первый сказал, что нет дыма без огня, но это полнейший бред, – недовольно бросил Сол подошедшей Тэлли. – Неудивительно, что эта комната называется Голубой. Только посмотри на мои руки.

Участки кожи, не перепачканные сажей, от холода стали синие.

– Подожди, дай мне, – ласково произнесла Тэлли, отбирая у него мехи, стараясь не обращать внимания на то, что он засунул их резными деревянными рукоятками прямо в угли. – Я уже наловчилась.

Умело послав несколько струй воздуха в нужные места, она пробудила к жизни довольно приличное пламя.

Сол с изумлением посмотрел на нее. Как Тэлли удается быть такой тощей и при этом оставаться совершенно невосприимчивой ко всем недугам, какие только может вызвать постоянное пребывание в холоде? Похоже, у нее выносливость вола. А вот внешне на вола похожа миссис Ормондройд.

– Неужели ты никогда не простужаешься? – спросил Сол.

– С начала апреля нам никогда не разрешалось надевать носки, – ответила Тэлли. – И каждый день мы обливались холодной водой. Это прекрасная подготовка к жизни в суровых условиях английского загородного дома.

– «Нам»? – переспросил Сол.

– Мне и моему брату Пирсу, – сказала Тэлли.

– Твоему брату? – встревоженно воскликнул Сол.

На это он никак не рассчитывал. У него перед глазами возник зловещий образ главы семьи, надменного, величественного аристократа в твидовом костюме из пятнадцати предметов, размахивающего хлыстом и безжалостно выпытывающего у него в мельчайших подробностях, что ему надо. Сердце Сола колотилось так, словно за спиной осталось несколько кругов напряженной скачки. Все его тщательно составленные планы задрожали, готовые рассыпаться. Балконы мансардных этажей, мощенные кирпичом дорожки, видеокамеры на въезде вихрем закружились перед ним и унеслись прочь. Цифры воображаемых банковских счетов сменили свой сверкающий черный бриллиантин на красный цвет, полный бессильного отчаяния. У Тэлли есть брат. Какой ужас! Где он, этот брат? Здесь? И шпионит за ним? Прячется где-то в этой полуразвалившейся лачуге?

– Где он? – Сол хотел произнести эти слова как можно небрежнее, но они вылетели пронзительным криком.

– О, понятия не имею, – ответила Тэлли, раздувая огонь. – Он может быть где угодно.

Сол, услышав то, чего больше всего опасался, все же каким-то образом смог сдержать на якоре крик паники, готовый вырваться из глотки. Но с кровью, отхлынувшей от лица и оставившей его белым как полотно, он уже ничего не смог сделать.

– Когда мы последний раз получили о нем известия, Пирс лежал на взлетно-посадочной полосе аэропорта Гэтуик.

Ошеломленный Сол раскрыл рот.

– Ч-что?

– Он лежал на взлетно-посадочной полосе аэропорта Гэтуик, – невозмутимо повторила Тэлли. – Понимаешь, он стал борцом за сохранение окружающей среды. Сбежал из школы, и теперь я узнаю о нем только из газет, когда он закидывает комками грязи какого-нибудь министра. Вот уже несколько месяцев, – печально закончила Тэлли, – Пирс носа не показывал в «Маллионз».

Сол испустил такой сильный вздох облегчения, что ему стало страшно, как бы не погас разожженный с таким трудом огонь в камине.

– Как замечательно… я хотел сказать, как ужасно, – выдавил он.

Но Тэлли была слишком погружена в собственные думы, чтобы обращать внимание на его слова. При мысли о брате ее захлестнула грусть. В детстве они были очень близки, держались друг друга, вместе противостояли взбалмошным выходкам матери. Тэлли регулярно писала Пирсу письма, навещала его в школе, давала советы по поводу того, как вести себя с девочками, и время от времени присылала ему деньги, хотя у самой никогда не бывало лишних. Сейчас она особенно остро страдала от отсутствия известий о нем.

– Да, кстати, а кто звонил? – спросила Тэлли, меняя предмет разговора.

Сперва она как-то совершенно не задумалась об этом, но теперь у нее сверкнула искорка надежды, а может быть, это был Пирс.

Она обессиленно опустилась на изъеденный мышами диван.

– Опять ошиблись номером, – после некоторой заминки ответил Сол.

И это действительно так, оправдался он перед самим собой. Все его деловые партнеры получили строжайшее указание звонить ему только на сотовый.

Несколько успокоившись, Сол решительно расправил плечи, как только это было возможно после нескольких смертельных для позвоночника ночей, проведенных на елизаветинской кровати. Он осторожно ощупал левую щеку. Бритье с помощью кривых, мутных зеркал «Маллионза» крайне отрицательно сказалось на симметрии его висков. Неудивительно, что при Тюдорах мужчины поголовно носили бороды. Так гораздо безопаснее. Сол прочистил горло; сухой кашель донимал его все сильнее. Тэлли выжидательно посмотрела на него.

– Тебе надо сниматься в кино, – вдруг заявил Сол. Тэлли смущенно вспыхнула. Правда, как-то раз ее действительно сравнили с Селией Джонсон. Конечно, очень мило, что Сол пытается сделать ей комплимент, но, честное слово, надо смотреть правде в глаза.

– Для кинозвезды я слишком высокая, – запинаясь, выдавила она.

Сол удивился.

– Нет, не тебе, – уточнил он гораздо поспешнее, чем хотелось бы Тэлли. – Ему. Дому.

Он сунул ей в руки брошюру. Тэлли присмотрелась внимательнее. Название «Бесподобное место для натурных съемок» было выведено шрифтом под старину на фоне знакомого сочетания золотистого камня и застекленных эркеров с перламутровой водной гладью на переднем плане. Тэлли показалось, замок поразительно похож на «Маллионз». Вот и домик привратника в глубине, беззубо улыбающийся обвалившимися местами каменными зубцами на крыше. Она присмотрелась внимательнее. Это действительно был «Маллионз».

– О боже, где ты это достал? – спросила Тэлли.

– Сам сделал, – блаженно улыбнулся Сол, театральным жестом разводя руками. – Использовав кое-какие связи в рекламном бизнесе.

– Но что это? Какой тут смысл?

Сол заскрежетал зубами. Какими же тупыми бывают порой люди!

– Эта брошюра, – с преувеличенным терпением произнес он, – предназначена для того, чтобы рекламировать «Маллионз» киностудиям.