Когда мечты сбываются - Кэти Максвелл

— Я вообще не хочу о ней говорить! Я сейчас говорю о тебе, об отце и о том, как тебя унизили, когда ты пришла в церковь. Я также хочу напомнить тебе о том времени, когда ты заперлась в своей комнате и не выходила оттуда до тех пор, пока не умер отец, — выпалил Пирс и замолчал, вспоминая тяжелые дни. — Мама, я знаю, что мой отец был законченным мерзавцем. Однако я не боялся его. Больше всего меня испугало то, что ты оттолкнула меня от себя.

— Оттолкнула тебя? — покачав головой, пробормотала миссис Пенхоллоу, и на ее глазах появились слезы. — Нет, я не тебя, а его оттолкнула. Не тебя. Я бы никогда не смогла этого сделать. Скажи, что ты веришь мне! — воскликнула она и, вскочив с кресла, схватила его за руку. — Ты должен сказать, что веришь мне. Я люблю тебя и желаю тебе только добра.

— Мама, мне не нужна Виктория Виллис. Я не хочу жениться на женщине, которую я не люблю. Я знаю, в какой кошмар превратилась твоя жизнь, когда тебя выдали замуж без твоего согласия. И я не хочу повторять твою судьбу. Вы с отцом были совершенно разными людьми, а я хочу, чтобы рядом со мной был человек, который бы любил меня, понимал и разделял мои взгляды и убеждения.

Слезы хлынули из глаз леди Пенхоллоу. Она пыталась их остановить, прижав ладони к щекам. Немного успокоившись, она сказала:

— Нет, Пирс, ты не прав. Все было не совсем так.

— А как? Ты никогда не рассказывала об этом. В этом доме никто при тебе не осмеливался даже произносить имя отца.

Тяжело опустившись в кресло, она вздохнула.

— Я не испытывала недостатка в мужском внимании. Когда я познакомилась с Гарретом Пенхоллоу, у меня уже было пять предложений руки и сердца. Пирс, я влюбилась в него с первого взгляда. Это была пылкая и страстная любовь, — сказала она и улыбнулась, вспомнив молодость. Постепенно ее улыбка превратилась в горькую усмешку. — Однако я полюбила человека недостойного, потратив на него все свои душевные силы. Вскоре выяснилось, что ему нужны были только мои деньги. Еще он хотел, чтобы жена произвела на свет наследника, которому он мог бы передать свой титул. Получив и то, и другое, он бросил меня.

Тяжело вздохнув, леди Пенхоллоу замолчала. После довольно продолжительной паузы она сказала:

— Ты считаешь меня жестокой и бездушной… — Она с грустью посмотрела на сына. — Но я не такая. Просто я поступила опрометчиво, выйдя замуж за человека, которого совершенно не знала. Я не хочу, чтобы ты повторил мою ошибку. — Она кивнула в сторону Иден. — Остерегайся этой женщины. Ты должен вести себя с ней крайне осторожно. Она очень красива, невероятно соблазнительна и слишком доступна.

— Я не наивный глупец, мама.

— В самом деле? Да за одну ее улыбку ты готов жизнь отдать, а ложась спать, ты думаешь только о ней. Да была бы твоя воля, ты давно уже уложил бы ее в свою постель. Или, может быть, скажешь, что я не права?

Пирс почувствовала, что разговор приобретает неприятный оборот. Он встал с кресла. Иден и садовник перешли в противоположный конец сада.

— Ты по-прежнему продолжаешь искать ее родственников, не так ли? — спросила леди Пенхоллоу.

— Я отправил посыльных в Лондон для того, чтобы они узнали, не разыскивает ли кто-нибудь молодую девушку, — ответил он.

Услышав это, его мать презрительно усмехнулась.

— Надеюсь, им удастся выяснить, кто такая мисс Иден. Обещай мне, что до возвращения посыльных ты будешь вести себя благоразумно и не наделаешь глупостей, — сказала она.

— Что ты имеешь в виду?

— Что ты не станешь делать ей предложение.

— Разве я говорил, что хочу жениться на ней? — покачав головой, спросил Пирс.

— О-о, я думаю, что слова здесь излишни. Ты всегда так смотришь на нее, что кажется, будто ты готов признаться в любви и предложить ей руку и сердце. Ты очень добрый, сын мой, и всегда вступаешься за слабых и обездоленных. Тебе нравится защищать несчастных, попавших в беду девиц. Я молюсь о том, чтобы та, кому ты так доверяешь, не оказалась волком в овечьей шкуре.

— Посмотрим. Думаю, что скоро все выяснится, — ответил Пирс и вышел из комнаты, так и не дав матери обещания, которого та добивалась от него.

Недалеко от Портсмута один из местных сквайров пытался выгнать Назима и Гади из своих владений.

— Проклятые иноверцы! Немедленно убирайтесь с моей земли, иначе я убью вас! — кричал он, направив свой старый мушкетон прямо на Гади и Назима.

Испугавшись, арабы немедленно ускакали прочь. Остановились они только тогда, когда уже не было видно ни сквайра, ни его дома. Это была их третья стычка с разъяренными англичанами. Вчера их едва не посадили в тюрьму, которая находилась при местной церкви. Подъехав к одному из домов, они хотели спросить у хозяев, не видели ли те молодую девушку, которую им приходится разыскивать. Оказалось, что это был дом мирового судьи.

В деревенской глуши, вдали от цивилизованного Лондона, широкие балахоны, темная кожа и ужасный акцент делали их нежеланными гостями. А как только они начинали говорить о том, что разыскивают английскую девушку, недоверчивые мужланы становились злыми и жестокими.

— Так мы ничего не добьемся, — сказал Гади.

— Мы должны найти ее след, понять, куда она могла сбежать, — вот и все, — ответил ему Назим.

— Но мы до сих пор ничего не нашли. — Гади печально вздохнул. — Англия — большая страна. Наши поиски могут растянуться на годы.

— Ты прав, — согласился Назим. — Возможно, мы что-то делаем не так. Считаю, нам нужно что-нибудь придумать.

Они вернулись в гостиницу. У двери их поджидала жена хозяина заведения.

— На вас постоянно жалуются! — заявила она, не скрывая своего раздражения. — Все люди в округе говорят, что вы разыскиваете какую-то девушку. Англичанку. Я хочу, чтобы вы немедленно убрались отсюда. Я не позволю вам жить в нашем доме.

Гади начал возмущаться и спорить с хозяйкой. Однако Назим крепко сжал его руку, заставив успокоиться. Поклонившись хозяйке, он сказал:

— Мы очень благодарны вам за ваше гостеприимство, за то, что все дни, которые мы прожили здесь, вы были любезной и радушной хозяйкой.

— Убирайтесь отсюда немедленно! — злобно фыркнув, крикнула хозяйка.

Мужчины поднялись в свою комнату, чтобы собрать вещи.

— Почему мы должны терпеть ее грубость и хамство? — закрыв дверь, возмущенно воскликнул Гади.

— Потому что мы — иностранцы. И самое ужасное, Гади, то, что в этой чужой стране мы кое-что потеряли. Кое-что очень ценное, — задумчиво произнес Назим.

— Ты думаешь, что они прячут от нас эту девицу?

— Они ничего о ней не знают. Ты сказал, что Англия — большая страна, и это натолкнуло меня на одну мысль. Ты прав, друг мой, нет смысла ходить от одного дома к другому. Мы просто напрасно теряем время.

— Тогда что же нам делать? Мы не можем вернуться к Ибн-Сибаху с пустыми руками.