Змеиный зуб - Фэй Келлерман

— Должно быть, вы задели ее больное место.

— Да, похоже, я угодил ей в какой-то нервный центр.

— Выходит, вы разрабатывали не только ее?

— Нет, не только. Капитан, я никогда раньше не знал эту женщину. Поверьте, ничего личного в нашей встрече не было.

— А Уэбстер, значит, разговаривал с ее братом?

— Да, конечно.

— Что ж, хорошо. Это усиливает вашу позицию... нашу позицию. — Стрэпп сложил ладони домиком. — И все же у вас на нее ничего нет. Более того — если бы даже и была какая-то связь между ней и Манцем, это не означает, что она заказчица убийства.

— Вы ведь знаете, сэр, мы говорим о деле, в котором фигурируют тринадцать убитых. Эта женщина потеряла родителей. Думаю, если она ни в чем не виновата, ей по идее должно быть очень интересно узнать, как идет расследование.

— Это было бы так, если бы расследование не касалось лично ее. Даже людям, которые не чувствуют за собой никакой вины, не хочется, чтобы их имена ассоциировались с именем убийцы. Ну подумайте сами, Декер.

Лейтенант вспомнил, что буквально то же самое ему недавно говорил Оливер.

— Она лжет насчет того, что ее преследуют и оказывают на нее давление, — сказал Декер. — Значит, вам следует задать себе вопрос, в чем еще она лжет и почему хочет вывести меня из игры.

— Потому что вы действуете так, будто подозреваете ее в очень неблаговидных и даже страшных делах. Она заявила, что устроила вам торжественный прием, специально выкроила время в своем весьма загруженном графике, была с вами вежлива и отвечала на все ваши вопросы. А вы почему-то никак не желали уходить. Она не знала, что ей делать, предложила вам выпить — ничего крепкого, просто стакан вина...

— Я не пью на работе.

— Вы выпили стакан вина, потом еще парочку, а затем попытались назначить ей свидание. Она была шокирована, изо всех сил старалась вести себя в рамках приличий, но вы настаивали, и ей в конце концов пришлось отвергнуть ваши ухаживания, после чего вы разозлились и стали распространять о ней гнусные слухи.

— Все ее обвинения просто смешны! — воскликнул Декер. — Я вовсе к ней не приставал, не пытался задержаться дольше необходимого и вообще ничего не пил, не говоря уже о вине. Еще раз повторяю, я не пью на работе, потому что это грозит увольнением. С какой стати мне делать подобные глупости?

— Потому что мы, мужчины, думаем не головами, а членами.

— Сэр, мне вовсе не чужды сексуальные переживания. Тем не менее я никогда не распускаю ни язык, ни руки и всегда держу ширинку застегнутой. Потому что я люблю свою жену, своих детей и счастлив в браке. Больше мне нечего сказать, сэр. Что вы еще от меня хотите? Чтобы я пошел на попятную? Хорошо, я пойду на попятную.

— До тех пор, пока мы не урегулируем все вопросы с ее адвокатами, держитесь подальше от Жанин Гаррисон.

— Сука поганая...

Декер сжал пальцы в кулаки.

— Будем считать, что я этого не слышал, — сказал Стрэпп. — Прекратите распространяться о фотографии, на которой она заснята вместе с Харланом Манцем, — мы все-таки не журналисты из желтой прессы. И держитесь подальше от друзей Жанин Гаррисон. Это приказ.

— А как насчет ее врагов?

— Слушайте, Декер...

— С кем вообще я могу разговаривать?

— О Харлане Манце можете разговаривать с кем угодно. И если во время ваших разговоров о Манце каким-либо образом всплывет имя Жанин Гаррисон... если кто-нибудь захочет сообщить что-то о ней... думаю, вы можете это выслушать.

Войдя в дом, Декер услышал, как где-то в комнатах Рина тихонько напевает. Это была колыбельная — жена укладывала Ханну, чтобы девочка поспала немного днем. Он представил себе их обеих — улыбку на губах жены, огненно-рыжую головку Ханны на подушке детской кроватки и то, как Рина осторожно убирает растрепавшуюся морковного цвета прядь со лба дочери. От этой картины, в которой все дышало подлинной, бескорыстной любовью, у лейтенанта едва слезы не навернулись на глаза.

Проглотив застрявший в горле сухой комок, Декер уселся за стол в столовой и стал ждать, но никто не появлялся. Он зажал руками голову, пытаясь унять пульсирующую боль. Живот Декера сводили спазмы. Наконец в комнату вошла Рина. При виде мужа лицо ее вспыхнуло радостным удивлением.

— Сначала розы, а теперь еще и... Боже, Питер, да ты весь серый. Что случилось? — спросила она, и радость в ее голосе сменилась тревогой.

Декер ответил не сразу.

— Помнишь ту женщину, с которой я встречался и беседовал пару дней назад? Ну, ту самую, что сумела меня переиграть?

Рина побледнела и, опустившись на стул, с шумом выдохнула:

— Да, помню.

— Ну так вот... не исключено, что она подаст на меня в суд за сексуальное домогательство.

— Слава богу, — пробормотала Рина, прижав руку к груди.

— Слава богу?! — Декер с изумлением уставился на жену.

— Нет, конечно... это ужасно. Но что произошло?

— Мне показалось или ты в самом деле подумала, будто я собираюсь признаться, что у меня с ней роман? — после недолгой паузы спросил Декер.

— Я не знаю. — Рина с трудом перевела дыхание. — Понимаешь, сначала ты ни с того ни с сего подарил мне розы. А сейчас у тебя был такой виноватый вид...

— Спасибо за доверие.

Декер встал и направился на кухню. Рина пошла следом за ним.

— Прости, Питер, — мягко обратилась она к мужу. — Мне очень жаль. Но я ведь не могу управлять своими чувствами.

— Скажи, ты веришь мне?

— Разумеется, верю.

— Тогда как ты могла подумать такое?

— Питер, я тебя очень люблю... но в последнее время у нас все было как-то... сложно, что ли. Наверное, я просто испугалась. — Рина вытерла рукой выступившие на глазах слезы. — И потом, когда ты заговорил о ней, ты покраснел.

— Неправда.

— Правда.

— Ну хорошо, сдаюсь.

— Она красивая?

— Да.

— Сексуальная?

— Может быть — для того, кто ее не знает. — Декер стиснул зубы. — Сейчас я готов убить эту тварь.

— Значит, тебе показалась привлекательной другая женщина.

— Вот именно — показалась. Показалась — не более того. Причем в прошедшем времени.

— Не надо пытаться подсластить пилюлю. Все в порядке. Я ведь знаю тебя, Питер. И не сомневаюсь, что все это ее домыслы. Ты настоящий профессионал и никогда не позволишь красивой женщине заставить тебя отступить от твоих принципов и правил и тем самым повредить интересам дела.

Декер молча смотрел на жену. Рина пожала плечами.

— Обвинять тебя в сексуальном домогательстве — это просто несерьезно, так что можешь на этот счет не беспокоиться. Как насчет кофе? Тебе обычный или без кофеина?