Персидское дело - Сергей Булыга

И Филиппов опять повернулся к слону, шагнул было вперёд…

Но слон поднял хобот, рыкнул, и Филиппов сразу отступил, сказал:

– Зверь он и есть зверь, это верно.

Потом осмотрел Маркела и прибавил:

– Приодеть надо тебя, Маркел Петрович.

Маркел поморщился, сказал:

– Об этом после. А сперва надо скорей к воеводе!

– А как же слон? – спросил Филиппов. – Слон к нам не поместится.

– Это ещё как поместится, – сказал Маркел. – Да ты у кого хочешь спроси… – Но тут же вспомнил, что теперь спрашивать не у кого, и тут же продолжил: – Ладно, сейчас буду показывать. Где сходни?

На струге засуетились, из-под скамьи вытащили сходни. Маркел показал, как их ставить. Потом сказал, кому где становиться, чтобы слон их не перевесил. Потом показал, где и куда надо расступиться. Они расступились. Тогда он взвёл слона на мостки, осторожно перевёл его через борт и поставил к мачте. Потом велел ему лечь, и слон лёг, там же и Маркел сел рядом и велел отчаливать – мало-помалу, конечно, – и отчалили. Ох, руки у них тогда дрожали! Ох, зубы скрипели…

Но струг понемногу плыл, а слон лежал смирно и только глазами посверкивал. Потом струг так же понемногу поворачивался, потом совсем повернулся и поплыл всё быстрей и быстрей, а слон закрыл глаза и затаился. Потом они даже подняли мачту и поймали ветер. Потом, когда слон задремал, Маркел поднялся и вышел на кичку, долго смотрел вперёд, потом спросил, сколько им ещё до Астрахани. Филиппов ответил, что дня два примерно. Маркел согласно кивнул и подумал, что у Кирюхина такого не было, у Кирюхина всё было точно, да только где теперь Кирюхин – и перекрестился. Потом вернулся к слону и сел рядом. Слон спал. К ним тут же подсел Филиппов и спросил, как слон, не буен ли. Маркел ответил, что не буен, если не дразнить.

– Это хорошо, – сказал Филиппов, – а то прошлогодний был буен: чуть что, сразу на рога!

Маркел не удержался и сказал, что не на рога, а на бивни.

– Это да, – согласился Филиппов и тут же спросил, а как там в Персии.

Но Маркелу это не понравилось, не любил он пустую болтовню и поэтому сразу сказал, что про служебные дела он крест целовал молчать.

– Эх! – только и сказал Филиппов. – Беда какая! Ну да ладно! Слово надо держать, в слове сила. А то вот у нас в прошлом году…

И начал длинно и нудно рассказывать про одного купца, который ездил от них, из Астрахани, на Тюб-Караган, это морем, а дальше на верблюдах через пески в Хиву, и там накупил жёлтой травы-дурмана, и как Филиппов скрытно за ним езживал, высматривал…

Ну и так далее. Но Маркел заснул и дальше не запомнил.

Вечером они причалили, поели, и Филиппов вновь сказал, что Маркелу надо приодеться и что у него, Филиппова, есть вот такой запасной кафтан, Маркелу будет как раз, а у Никифора Крота есть для него такие сапоги, а у Ивана Рыбы вот такая шапка, а…

Ну, и опять так далее. Так что пока готовилась еда, Маркел приоделся. Теперь он был в чужом кафтане, в чужих сапогах, в чужой шапке и даже с невесть чьим чужим ножом. Неудобно ему было очень! А тут ему как раз подали в одну руку миску наваристой ушицы, во вторую чарку…

И Маркел не удержался и сказал, что когда они жили в персиянском стольном городе Казвине и ходили на обед к Даруге, а это у них, у персиян, так называется главный боярин, то там перед обедом руки моют водкой.

– Зачем это? – недоверчиво спросил Филиппов.

– Такой обычай, – ответил Маркел.

– А как у простых людей? – спросили.

– А простые люди моют ключевой водой, – сказал Маркел, отставил миску с ушицей и одним махом выпил чарку. Стало жарко.

Потом он много ещё чего рассказывал – и про то, как он слона выбирал, и как на слоне ездил, и как в Персии много слонов, и как ещё больше слонов в Индии, и как дальше за Индией есть такая страна, в которой живут одни слоны…

Но на этом он настаивать не стал, потому что сам не видел, а вот как ездят на слоне, он показал. А потом даже давал желающим попробовать. И слон их всех, конечно, сбрасывал – под общий смех.

Потом стемнело. Все легли, а Маркел ещё отвёл слона к ближним кустам и велел пастись. И слон там пасся всю ночь, а все за ним с интересом подглядывали.

На второй день и на второй же вечер они тоже не скучали, но Маркел уже знал меру. Да и про само своё дело он им ни словечка не сказал же, а так, только одни байки баял. Также и слон молчал и только иногда ревел, это когда был голодный, и ему давали ведро каши.

А потом, это уже на третий день пути, в воскресенье, на мученика Андрея Стратилата, они увидели Астрахань.

И было это августа в двадцать девятый день. Погода стояла солнечная, жаркая, Волга была широкая. Маркел расстегнулся, снял шапку. Они подплывали к городу с полуденной стороны, рассмотреть их было трудно. То-то воевода удивится, когда они ближе подойдут, подумалось.

Но неожиданно у них не получилось, потому что слон, как только почуял Астрахань, вдруг почему-то начал реветь как сумасшедший. Решили его унять и, по совету Филиппова, дали ему немного водки. Но слон начал орать ещё громче. Побежали к Маркелу, спросили, что делать. А что теперь, теперь только терпеть, сказал Маркел, и ждать, когда это из него выйдет. А про себя подумалось: больше ему водки не давать, дуреет.

А пока что слон ревел, от города палили из пушки, а на берег мало-помалу собирался народ. Маркел крестился на купола и думал: шутка ли, три месяца крестов не видывал!

Потом он стал смотреть на пристань. Воеводы среди встречающих не было. Был только, сказал Филиппов, таможенный староста Фома Ильин да ещё сотник Крюков. Ну ещё бы, подумал Маркел, будет воевода ноги бить, а как же!

Зато народу навалило множество. Это же, сказал Филиппов, от народа не скроешь, народ знает, что должны везти слона, а тут его уже и слышно, и видно.

И верно – слон стоял посреди струга, вместо мачты, и громко ревел, как сто быков.

А струг тем временем пошёл на поворот, начал причаливать. Слон поутих, стоял как истукан, поглядывал по сторонам, хлопал ушами, щурился. Народ на пристани на всякий случай отхлынул.

И вот струг причалил. Маркел вывел слона на мостки. Слон встал на дыбы, постоял, опустился, мотнул головой, зарыкал. Народ опять отхлынул, и пока молча. Маркел свёл слона с причала на пристань, на землю. Слон остановился, стал осматриваться – слава богу, молча. Люди ждали, что будет дальше…

Но ничего особенного дальше не случилось. Маркел повернул слона, повёл по дороге вверх, к кремлю. За слоном шёл Филиппов, за ним его люди, с полдесятка. И тут из народной толпы вышел Крюков, очень скорым шагом, остановился посреди дороги, развёл руки и заговорил крикливым голосом:

– Да вы это что, куда прётесь?! Кто позволил такую дикую скотину в кремль вводить?!