Падение Османской империи. Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914-1920 - Юджин Роган

Таким образом, между декабрем 1914 года и апрелем 1915 года османы предприняли три военные операции на разных фронтах, но везде потерпели поражение. В битве за Сарыкамыш была почти уничтожена Третья османская армия. В Синайской кампании Джемаль-паша принял разумное решение об отступлении, сохранив Четвертую армию почти нетронутой. Попытка Сулеймана Аскери вернуть Басру также закончилась неудачей. Эти кампании показали, что османские командиры строили нереалистичные планы, тогда как османские солдаты сохраняли стойкость и дисциплинированность даже в самых тяжелых условиях. Кроме того, со всей наглядностью была продемонстрирована ограниченность «сверхмощного оружия» — провозглашенного султаном джихада, — на которое так рассчитывали немцы. Неудачи османских войск отбивали у местных мусульман всякое желание восставать против держав Антанты. А решающее поражение османов при Шейбе, по мнению союзников, положило конец угрозе джихада раз и навсегда.

Решив, что турецкая армия не представляет большой угрозы, союзники по Антанте принялись за подготовку масштабной кампании, призванной окончательно вывести османов из игры. На этот раз в центре их внимания оказались Стамбул и пролив Дарданеллы, защищавший морской путь к древней столице. Это был дерзкий замысел британских военных стратегов, к которому их, как ни парадоксально, подтолкнула Сарыкамышская операция Энвера.

Второго января 1915 года в Лондоне состоялось срочное заседание Военного совета. Он должен был рассмотреть просьбу о помощи, поступившую от главнокомандующего армии Российской империи. Военный совет, в состав которого входили ключевые члены кабинета, был создан премьер-министром Гербертом Асквитом с целью руководить действиями Великобритании в войне. Хотя юридически он был всего лишь правительственным комитетом, на деле Совет превратился в орган, который самостоятельно принимал решения и ставил кабинет министров перед фактом. Все гражданские лица в Совете были весьма решительными и сильными личностями: первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль, канцлер казначейства Дэвид Ллойд Джордж, министр иностранных дел Эдвард Грей и др. Однако решающий голос в Совете принадлежал военному человеку — а именно фельдмаршалу Горацио Герберту Китченеру, военному министру.

Лорд Китченер, портрет которого со знаменитыми усами и указующим перстом в 1914 году печатали на всех плакатах о военной мобилизации, был в Британской империи культовой фигурой. Он привел англичан к победе в сражении при Омдурмане, позволившей им в 1898 году отвоевать Судан. Он командовал британскими войсками во Второй англо-бурской войне (1899–1902) и до 1909 года был главнокомандующим британской армии в Индии. Это был единственный настоящий солдат среди гражданских лиц, заседавших в Военном совете.

На заседании 2 января все внимание Совета было сосредоточено на опасной ситуации, сложившейся на Кавказском фронте. Великий князь Николай Николаевич, Верховный главнокомандующий русской армии, встретился с британским военным атташе в Санкт-Петербурге и проинформировал его о шатком положении России. Новости о победе русских в Сарыкамыше еще не дошли до столицы, а из последних докладов от 27 декабря следовало, что русская армия на Кавказе была фактически окружена турками и находилась на грани уничтожения. Великий князь Николай Николаевич обратился к Китченеру с просьбой срочно начать наступление на османов, чтобы отвлечь их внимание от Кавказа.

Политики в Уайтхолле не могли знать о том, что как раз в тот момент, когда они обсуждали османскую угрозу на Кавказе, русская армия решительно громила остатки войск Энвера. Не желая отказывать союзнику в помощи, Военный совет принял решение начать боевые действия против Османской империи. Сразу же после окончания заседания Китченер отправил в Санкт-Петербург телеграмму, в которой известил великого князя о том, что британские войска «нанесут отвлекающий удар по туркам». Приняв это судьбоносное решение, Великобритания начала разрабатывать план Дарданелльской операции[212].

Китченер с самого начала выступал за военно-морскую операцию против турок. Считая, что Великобритания не может перебросить ни одного солдата с Западного фронта, он предлагал задействовать британскую и французскую эскадры в восточном Средиземноморье. Нужно было найти такую цель на побережье, атака на которую была бы воспринята османами как серьезная угроза и заставила бы их отвести войска с Кавказского фронта. Королевский флот уже подвергал обстрелу османские позиции в Месопотамии, Адене, заливе Акаба и Александреттском заливе, однако османы не отреагировали на это сколько-нибудь значимой переброской войск. Китченер считал, что новая атака на Дарданеллы позволит добиться нужного результата, если османы воспримут ее как угрозу их столице. «Единственное место, где отвлекающий удар может произвести необходимый эффект, остановив переброску войск на восток, — писал Китченер Черчиллю, — это Дарданеллы, ворота в Стамбул»[213].

Китченер поручил Черчиллю как первому лорду Адмиралтейства проконсультироваться с адмиралами по поводу целесообразности нанесения такого «отвлекающего удара» по Дарданеллам. Однако в ходе консультаций со своими флотоводцами в восточном Средиземноморье Черчилль поднял ставки, попросив их рассмотреть возможность не только обстрела Дарданелл с моря, но и «форсирования пролива силами одних только кораблей» с перспективой дальнейшего захвата Стамбула. Другими словами, он предложил им пробиться на кораблях через хорошо защищенный и заминированный пролив в Мраморное море и взять город.

Пролив Дарданеллы протянулся на 65 км от Средиземного до Мраморного моря. Чтобы защитить Стамбул от вторжения, османы и немцы сосредоточились на обороне 22-километрового отрезка от Средиземного моря до так называемой узкости Чанаккале, где расстояние между европейским и азиатским берегами составляет менее 1500 метров. При помощи немецких союзников османы усилили оборону этого стратегически важного отрезка новыми артиллерийскими батареями. На берегах были установлены мощные прожекторы, чтобы помешать ночным операциям. Металлические подводные сети препятствовали проникновению вражеских субмарин, а плотные минные поля делали пролив почти непроходимым для кораблей.

Адмирал Сэквилл Карден, командующий британскими военно-морскими силами в Средиземном море, ответил Черчиллю 5 января. Он заявил, что, хотя преодолеть османскую систему обороны будет непростой задачей, это вполне можно сделать при условии «расширенной операции с большим количеством кораблей». Адмирал Карден предложил четырехэтапный план форсирования пролива. Операция должна была начаться с «разгрома внешних фортов», что позволило бы британским и французским кораблям открыть устье пролива и обеспечить прикрытие минным тральщикам, пока те будут расчищать путь от мин. Второй этап операции предусматривал «уничтожение внутренних оборонительных сооружений до мыса Кепез», находящегося в шести километрах от входа в пролив. Взяв под свой контроль широкую часть пролива, можно было приступить к прохождению наиболее опасного участка — узкости Чанаккале, где находились основные минные заграждения, а береговые батареи стояли очень близко к морским путям. На четвертом и заключительном этапе операции флот должен был зачистить оставшиеся минные поля, уничтожить внутренние оборонительные сооружения за узкостью Чанаккале и, преодолев оставшиеся 43 км пролива, войти в Мраморное море. Карден считал, что эти амбициозные задачи можно выполнить в течение нескольких недель при помощи одних только военно-морских сил. Тринадцатого января 1915 года Черчилль представил план адмирала Кардена на утверждение Военного совета[214].