Полуночный танец дракона (сборник) - Рэй Брэдбери

– Нет, милая Диана де Форе. Я хотел лишь повидаться с тобою.

– Ты говорил, что любишь меня!

– Видит Бог, это правда!

– Так в чем же дело?

– Ты так ничего и не поняла. Ты принимаешь меня за другого. А я мечтал встретиться с тобой всю свою жизнь!

– Это правда?

– Да!

– Выходит, ты ждал нашей встречи все эти годы, как ждала я?

– Выходит, так.

– Ты рад, что ждал?

– Теперь да. Хотя до этого мне было очень-очень одиноко…

– А теперь?

– Ты знаешь, сколько мне лет?

– Какое это имеет для нас значение?

– Мне уже семьдесят три.

– Так много?

– Увы…

– Но у тебя такой молодой голос!

– Это потому, что я говорю сейчас с тобою…

Я услышал какие-то странные звуки. Она плакала? Я ждал и слушал.

– Милый мой, хороший мой, – сказала она наконец, – как все это странно… Такое чувство, будто мы сидим на качелях. Если я поднимаюсь, ты опускаешься, если я опускаюсь, ты поднимаешься. Неужели мы так никогда и не встретимся?

– Разве что здесь, – ответил я.

– Значит, когда-нибудь ты сюда вернешься? Ты больше не исчезнешь?

– Нет. Я обещаю.

– Подойди поближе, – прошептала она. – Мне трудно говорить.

Я наклонил голову, и мои слезы вновь упали на ее мраморное лицо.

– Знаешь, – сказала она окрепшим голосом, – пока твои слезы дарят мне силы говорить, самое время…

– Проститься?

– Ты говоришь, тебе семьдесят три? А ждет ли тебя кто-нибудь там, за оградой?

– Нет. Меня давно уже никто не ждет.

– Значит, ты действительно вернешься и снова будешь плакать…

– Буду.

– Приходи поскорее. Нам нужно поговорить об очень многом.

– О смерти?

– Конечно нет. О Вечности, любимый мой. Ты тут же перестанешь плакать. Я расскажу тебе все-все. До встречи.

Я поднялся.

– Прощай, Диана де Форе.

Упавший лист заслонил ее лицо. Прощай.

Я поспешил к воротам и кликнул охранников, не зная, чего мне хочется больше: выйти за ограду кладбища или же остаться на нем навсегда.

Охранники появились вовремя. Они открыли мне ворота.

Дверь захлопнулась, и Джон Мартин сбросил с себя пальто и шляпу, ловко, словно заправский иллюзионист, проскочил мимо жены и повесил пальто на вешалку, одновременно вынув из кармана хрустящую свежую газету, после чего направился в гостиную, на ходу знакомясь с новостями, определяя по запаху, что будет на ужин, и разговаривая с женой, следовавшей за ним по пятам. Он все еще чувствовал слабый запах вагона и морозной зимней ночи. Усевшись в кресло, он удивился необычной тишине, напоминавшей тишину гнезд, обитатели которых – малиновки, воробьи и пересмешники – неожиданно увидели над собой гигантскую тень ястреба. Его жена остановилась в дверях.

– Села бы лучше, – сказал Джон Мартин. – Что стряслось? Господи, не надо смотреть на меня так, словно я уже умер! Что у нас нового? Кстати, как ты относишься к последнему решению этих придурков из городского совета? Они опять повысили налоги и тарифы!

– Джон! – воскликнула жена. – Прошу тебя, не надо!

– О чем это ты?

– Не говори так! Это небезопасно!

– Небезопасно?! О чем ты говоришь? Мы не в России, а у себя дома!

– Ты не совсем прав.

– Как так?

– В нашем доме появился жучок! – прошептала она еле слышно.

– Жучок?!

Джон Мартин даже привстал от удивления.

– Ну, ты понимаешь… Подслушивающее устройство.

– Ты что, рехнулась?

– Почти что, когда госпожа Томас рассказала мне о том, что происходило здесь вчера вечером! Стоило нам уйти, как позвонили ей в дверь и взяли у нее ключи от гаража. Они поставили там какие-то приборы и подвели к нашему дому провода! Жучок в какой-то комнате, а может, и во всех комнатах.

Все это она прошептала ему на ухо.

Он откинулся на спинку кресла.

– Этого не может быть.

– А вот и может!

– Но ведь мы, кажется, не сделали ничего предосудительного?

– Говори потише!

– Погоди! – сердито прошептал он. Его лицо то бледнело, то краснело. – Идем на веранду!

Выйдя на веранду, он посмотрел по сторонам и сказал, уже не таясь:

– Теперь расскажи мне всю эту дурацкую историю еще раз! Если я тебя правильно понял, ФБР решило использовать соседский гараж для слежки за нашим домом?

– Совершенно верно! Это ужасно! Боюсь, наш телефон тоже прослушивается!

– Ладно, мы еще посмотрим, кто кого!

– Что ты собираешься делать?

– Я переколочу все их приборы! Одного не пойму – чем мы их могли заинтересовать?

– Ломать ничего не надо! – воскликнула жена, схватив его за руку. – Тогда уж точно неприятностей не оберешься! Пусть послушают несколько дней, поймут, что мы в порядке, и уберутся.

– Я оскорблен, нет, я просто разъярен! Эти два слова не из моего лексикона, но, черт побери, сейчас они в самый раз. Что они о себе возомнили? И вообще, в чем здесь дело? Наши политики или наши друзья на студии? Мои рассказы или то, что я работаю продюсером? Да, мы дружим с Томом Ли, а он китаец, но это не делает опасным ни его, ни нас! Так в чем же дело?

– Может быть, они получили ложный сигнал и занялись проверкой? Если они всерьез подозревают, что мы опасны, их действия нельзя осуждать.

– Да-да, но речь-то идет о нас! Чертовски забавно, обхохочешься! Рассказать, что ли, друзьям? Найти микрофон и вырвать его с потрохами? Переехать в гостиницу? Уехать в другой город?

– Я думаю, нам следует оставить все на своих местах, ведь скрывать нам действительно нечего! Не будем обращать внимания, и только!

– Не обращать внимания? Как только я стал ругать муниципалов, ты тут же поспешила заткнуть мне рот!

– Идем в дом. Становится холодно. Успокойся. Пройдет всего несколько дней, и они в любом случае оставят нас в покое.

– Ну ладно, но лучше бы ты позволила мне расколошматить все это к чертовой матери!

Они вернулись в дом и немного постояли в прихожей, пытаясь изобразить приличествующий случаю разговор. Они чувствовали себя так же неловко, как актеры-любители на сцене дешевого провинциального театра: осветители уже включили юпитеры, недовольная публика ждет, вот-вот начнет разбегаться, а они забыли роли.