Осенняя поездка в прошлое - Станислав Владимирович Далецкий

находится в Москве и там на всех заключённых имеется картотека. Действуйте смелее и настойчивее, всё-таки что-то Вам сообщат о нём.

В октябре я буду у Вас, обязательно зайду к Вам и подробно всё расскажу, как пришлось нам с ним пережить все трудности.

Вы, если будете ехать через моё село, обязательно остановитесь у меня. Я живу у самой дороги, как только въезжаете в село мой первый дом на левой руке.

Ну, на этом кончаю, передайте привет Марии Алексеевне.

Будте здоровы, не печальтесь.

До свидания.

С приветом Евгений Харченко

1/Х-55г

P.S.

Если что будет неясно в розыске Ивана Петровича, пишите мне, я постараюсь более подробно описать что нужно и как нужно действовать».

В этом письме политзаключённого 30-х годов поражает оптимизм автора, его человечность и участливость к судьбам других и конечно уровень развития. Он закончил только среднюю школу и после этого почти 20 лет провёл в лагерях, ссылках и на жительстве в небольшом посёлке, но имеет развитый стиль изложения мысли и грамотность, недоступную современным выпускникам школы.

Анна Антоновна последовала совету Евгения Харченко и в 1957 году, когда Хрущев неистово разоблачал культ личности Сталина, вместо поиска и наказания ретивых исполнителей репрессий на местах, Анна Антоновна попробовала узнать судьбу своего мужа и обратилась с письмом в КГБ. Вот это письмо:

«В Комитет Государственной Безопасности При Совете Министров СССР от гр-ки Домовой Анны Антоновны.

Заявление

Прошу Вас сообщить мне о судьбе моего мужа – Домова Ивана Петровича. Вот необходимые сведения о нем:

гр-н Домов Иван Петрович родился в 1887 году в Могилевской области, Мстиславского района, Мозолевский с/совет, деревня Сохон.

Осужден в 1935 году 19 июля по ст. 192а УК и 107 УК на 10 лет.

В 1935-36 годах он отбывал срок наказания на ДВКа в Бамлаге на строительстве вторых путей в 11 отделении Бамлага НКВД ст. Архара. Это последние сведения о его местопребывании.»

А.А.Домова 27 июня 1957г.

Интересна судьба этого письма и ответа на него, а именно: областная прокуратура сделала запрос в Амурскую область, где находился Бамлаг. Амурская прокуратура ответила, что Иван Петрович был осужден «тройкой» к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор приведен в исполнение. Далее Амурская прокуратура пишет: «Но не надо лишний раз будоражить людей известиями о расстрелах их родственников в 1937 году. Сообщите жене, что ее муж в лагере простудился, заболел и умер от воспаления легких в сентябре 1937 года и похоронен в г. Свободном Амурской области на лагерном кладбище, могилу установить невозможно».

«Заботливая» областная прокуратура пошла еще дальше и, зная о письме Харченко Е., которое наверняка в 1955 году было вскрыто и прочитано в МВД, письмом по месту жительства Анны Антоновны просила передать, что Иван Петрович, отбывая срок в Бамлаге совершил побег в 1937 году, перебрался в Китай, а оттуда в Америку, где через некоторое время заболел и умер.

Этот ответ и был передан внучке Анны Антоновны, которой было в этот момент 17 лет и она училась в 10-м классе, здесь в городке (приехав на лето к бабушке она захотела остаться и, закончив школу вернулась к родителям в Подмосковье).

Так и родилась легенда, что Иван Петрович убежал в Америку и возможно даже жив, а Анна Антоновна так и не узнала правду о судьбе своего мужа.

Характерно, что все это враньё местные прокуратуры творили по собственной инициативе, якобы в интересах государства, также как ранее, их собратья совершали репрессии, желая выслужиться и перевыполнить якобы какой-то план. Поистине: услужливый дурак хуже врага.

Вспоминается такая притча. Беседуют русский и американец о положении в своих странах. Русский сетует, что в России никак не наладится жизнь, а почему? На это американец отвечает: «У нас в Америке только 5% людей нормальных, а остальные дураки, но у власти всегда находятся нормальные люди, а у вас в России 95% процентов нормальных людей и только 5% дураков, но у власти всегда находятся именно эти 5% дураков.

И с этим можно только согласиться, добавив, что российские властные дураки инициативны, вороваты и обычно правят вместе с предателями и проходимцами всех мастей.

Но вернемся к биографии Анны Антоновны. Самые тяжелые военные и послевоенные годы прошли, жизнь как-то налаживалась и в 1957 году Анна Антоновна закончила работу библиотекарем и окончательно вышла на пенсию в возрасте 63 лет. Представляет интерес, что это была за пенсия, и как можно было прожить на одну пенсию втроем: мать и внук на иждивении.

Насколько ему помнится, ее учительская пенсия была 360 рублей, да за престарелую мать была доплата 50 рублей. Итого 410 рублей в месяц. Что значили эти деньги в 1957 году, в сибирском городке:

Буханка хлеба весом 0,8-1 кг стоила 1,5-2 рубля; литр молока – 1 рубль; мясо – 10-15 рублей килограмм; сахар – 7 рублей килограмм; литр керосина – 60 копеек: летом всю еду готовили на примусах или керосинках; дрова для отопления дома – 40-50 рублей за кубометр: для дома с двумя печами нужно было 12-15 кубометров на зиму – это 2 пенсии. Жить на пенсию можно было очень скромно, но и не нищенствовать как сейчас. Еще Анна Антоновна сдавала комнату квартирантам за 100 рублей в месяц (обычно это были 2-3 студента местного сельхозтехникума).

Тем не менее, содержать большой, по местным меркам, дом было накладно, и в 1958 году Анна Антоновна указанный дом продала, и купила там же меньший (6×3 м, кухня и комната) куда все трое и перебрались.

В 1959 году ее внук поступил в местный сельхозтехникум, а это стипендия 160 рублей. В 1961 году внук начал работать слесарем, а потом токарем и материальные проблемы решились.

Затем внук поступил в институт в Москве, в этом же году, в возрасте 96 лет умерла мать Анны Антоновны – Евдокия Платоновна. Дом был продан и с тех пор Анна Антоновна жила, так сказать, в гостях у детей, в основном у старшей дочери в Подмосковье, иногда приезжая летом на свою родину.

Эти годы, вероятно, были самыми спокойными и человечными в жизни Анны Антоновны.

Каких-то определенных забот и обязанностей уже не было. Она много гуляла, читала книги, что любила делать и раньше, но не хватало времени, а начав скучать, переезжала к другим детям и внукам, не будучи в тягость никому. Нужно отметить, что характер Анны Антоновны был спокойный и выдержанный, что объяснялось врождёнными качествами и воспитанием. Никто и никогда не видел