Заговор двух сердец - Кэтрин Куксон

Жозефина ушла, Стив ушел, теперь и Вилли оставил ее. Что с ней такое? Почему беды сыплются на нее градом? С чего все началось? Почему ее перестали понимать — стали ее осуждать? Почему мужчины любили ее и почему ненавидели? Почему за ней всюду следовала смерть? Все началось с денег… Да, с денег. Тилли утвердительно кивнула, признавшись себе в этом. Как будто она впервые отчетливо увидела, откуда взяла начало ее судьба. Украденные Макгратами деньги, которые нашел ее дед и которые они с отцом Симона Бентвуда вытащили из укромного места и спрятали в колодце на ферме. И именно она, тогда совсем еще ребенок, наивно рассказала миссис Макграт, что у нее есть соверен, с которым она пойдет в магазин. А ведь все знали, что ее дед уже много лет не работает, и, что они еле сводят концы с концами. После этого Макграты захотели вернуть то, что считали своим, а когда попытки не удались, Хэл Макграт решил получить все, женившись на ней. Вот с чего все и началось. Хотя не совсем. Она еще хотела научиться читать и писать. Это привлекло к ней внимание жены пастора, которая была молода сердцем и научила ее не только грамоте, но и танцам. Именно из-за танцев жители деревни прозвали ее ведьмой. И ведь если вспомнить, то она, как ни странно, никогда больше не танцевала. Ей уже пятьдесят, но она никогда не танцевала. Много лет назад она надеялась потанцевать на встрече Нового года, но шахту залило, на вечеринку она не попала, зато в ту ночь Стив впервые поцеловал ее.

— Тебе завтра нужна карета?

— Что?

— Я спросил, тебе завтра нужна карета?

— Нет, нет.

— Я могу взять дрожки, мне все равно.

— Бери, что хочешь.

— Извини.

— Да ладно… Иди спать. Я тоже иду.

Вилли встал и тихо сказал:

— Я ничего не могу с собой поделать, мама. Я бы хотел, но она… Я ничего не хочу от жизни, кроме нее. Странно, когда я с ней, у меня такое чувство, как будто… я вернулся домой. Не могу объяснить. Я теперь понимаю, почему Жозефина решила уехать в Техас.

Вилли замолчал, склонив голову набок, как будто неожиданно появилась Жозефина. В этот момент он вспомнил очень яркий сон, который видел накануне. Проснувшись, он почти сразу же забыл его, но осталось какое-то смутное, странное и беспокойное ощущение. Сейчас он припомнил сон четко: он искал в незнакомом месте, но не Норин, а Жозефину. Вилли приложил ладонь ко лбу. Последнее время ему частенько казалось, что он не только полностью ослеп, но и рехнулся.

Вилли почувствовал руку матери на своем локте, послушно вышел с ней из гостиной и поднялся по лестнице. Всю жизнь его вели и направляли. И ему вдруг захотелось сбросить эту руку, на которую опирался всю свою жизнь, и закричать: «Господи, ниспошли мне свет, чтобы не нуждаться ни в чьей направляющей руке».

Шли недели, месяцы. Тилли с беспомощным отчаянием каждый день наблюдала, как сын садится в карету и едет или в Ньюкасл, или в Гейтсхед, или Дархэм. Поиски Норин превратились у него в манию: Вилли стал предметом сплетен. Некоторые даже заключали пари — найдет он девушку раньше, чем это сделает ее отец, или нет. Потому что Симон Бентвуд тоже искал. Его поиски были не столь интенсивны, но продвигались с большим успехом.

Но вот уже две недели карета ни разу не стояла у подъезда — Вилли оставался дома. Он сидел в своей комнате или гулял по парку один, поскольку наизусть знал каждую дорожку.

Эти недели дали возможность немного отдохнуть Неду Споуку — он устал бродить по улицам и вглядываться в прохожих. Однажды Тилли хотела расспросить его об этом, но он не стал рассказывать, как именно проходили поиски. Нед был слишком предан Вилли, и ясно продемонстрировал это, когда однажды она сказала: «Ты бы проследил, чтобы он нормально ел». На что Нед ответил: «Он отказывается заходить в гостиницы, мэм. Понимает, что мне туда с ним нельзя, я ведь не так одет. Да и я себя там плохо буду чувствовать, в энтих ресторанах. Так что мы обычно перекусываем: пирожки там, или еще что, но это сытно, и он ест. — И добавил: — Он знает, мэм, что должен есть, если хочет продолжать искать».

Иногда Неда подменял Стив. По крайней мере раз шесть он ездил с ним по воскресеньям, включая последнее. День выдался дождливым. Сентябрь заканчивался, деревья облетели, трава пожухла. Земля готовилась к зиме. Вернувшись, Стив сказал Тилли:

— Надо что-то делать. До холодов положить этому конец, иначе он из болезней не будет вылезать.

— Но что я могу? — спросила она.

А он ответил:

— Не знаю, не знаю. Вилли сам должен решить. — Потом добавил: — Одно обидно — он считает, что если не заполучит Норин, ему вообще никого не видать. Он и представить себе не может, что из-за своего здоровья он будет кому-то нужен. Отсюда все трудности. Я ему говорил, может, не теми словами, что в море куда больше рыбы, чем можно поймать, но он пропустил мое замечание мимо ушей.

Куда больше рыбы, чем можно поймать. Он наверняка пришел к такому выводу и относительно себя самого. Поймал другую рыбку, так?

С той поры как Вилли начал свои поиски, Стив ни разу не упоминал о своей даме сердца или о женитьбе. Но Тилли знала, что он не выбросил эту идею из головы. Пока Стив болел, она дважды видела эту женщину в коттедже — ее лошадь была привязана к столбу у калитки. Поэтому Тилли разворачивалась и уезжала. О ней как-то раз упомянула Фэнни.

— Я не стала оставаться, мэм, там была эта леди.

Фэнни не сказала «женщина», она назвала ее леди, а Фэнни умела отличить леди от простой женщины.

Сама Тилли не хотела бы встретиться с «леди» Стива лицом к лицу и поэтому ездила на шахту кружным путем. Здесь она видела его, по меньшей мере, раз в неделю, по пятницам, когда он, его помощник, Джон и она сама устраивали совещания в новом здании конторы. Раньше пятым участником таких совещаний был Вилли, но он перестал приезжать, и Джон каждый раз удивлялся, как будто такое случилось впервые.

Каким бы милым ни был Джон, но порой он раздражал Тилли, особенно когда во всеуслышанье высказывался относительно поведения Вилли. По меньшей мере, она расценивала это как бестактность. С точки зрения Джона, вся эта история выглядела скверно. Бегать за фермерской дочкой! Она не стала напоминать ему, что его Анна тоже была дочкой фермера и проявила к нему интерес в тот момент, когда он окончательно решил, что никому не нужен из-за заикания. И он поступил бы так же, как Вилли, случись с ним нечто подобное. Тилли из собственного опыта знала, что годы притупляют память о неудачах и собственном отношении к ним. И только поэтому молодые никогда не могут понять стариков.

Наступил день, когда Тилли все-таки встретилась с леди Стива. Случилось это в начале ноября. Она сама чувствовала себя неважно, вдобавок пришлось ухаживать за простуженным Вилли — боялись воспаления легких. Одно радовало: сын вроде бы наконец понял, насколько бесполезны его поиски. Он был слаб физически и угнетен морально. Поэтому, когда принесли почту, Тилли обрадовалась, что там были два письма из-за границы. Одно от Кэти, второе от Жозефины.