Прэтти вумен по-русски, или Лабиринт одной судьбы - Лидия Беттакки

— Знаю, мама. Помнишь, я тебе рассказывала, когда в первый раз у Марко была. Словно на другой планете побывала.

— Помню, Светочка. Но как же всё красиво и ухожено! — мама смотрела из окна на пейзажи, дороги, дома.

— Мама, ты кушать хочешь?

— Нет, родная. Меня в самолёте хорошо покормили.

— А как ты хоть полёт перенесла?

— Отлично. Даже поспала часа два. А то ведь не спала всю ночь. Мы с Васей в час ночи выехали, чтобы к шести уже быть в аэропорту. Я специально не спала и старалась разговаривать с Васьком, чтобы, не дай бог, не заснул ещё за рулём.

— Понятно, мамуль. Ну ничего. Теперь отоспишься у меня и отдохнёшь по полной программе.

Машина мчалась по скоростной автомагистрали к нашему городку.

Ансельмо остановил такси у нашего дома. Я вышла и взяла на руки Алессию. Моя дочь плакала оттого, что её разбудили, к тому же пришло время менять ей памперс.

— Бабушкина курочка, не плачь, — мама также уже вышла из машины и заботливо взяла у меня дочурку.

Ансельмо вытащил из багажника мамин чемодан, я расплатилась, поблагодарила его, и мы, любезно распрощавшись с ним, направились к моему коттеджу. Я открыла ключом дверь в подъезд и впустила вперёд маму с дочкой.

— Доченька, какая красота! Я только в голливудских фильмах такое видела, — мама оглядывалась по сторонам, — как же чисто у вас, а запах какой витает в воздухе, так приятно пахнет жасмином, ни одного окурка, полы сияют. Не то что у нас — грязь повсюду в подъездах, бычки разбросаны, да и нагадить тоже могут.

— Согласна, мама. Я тебе рассказывала, что здесь быт устроен.

Я поднялась по сияющим чистотой мраморным ступенькам и распахнула дверь в наши апартаменты.

— Мамуля, а вот и наши хоромы, милости прошу.

Мама с Алессией вошла в квартиру, а следом и я.

— Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях, — хихикнула я, — шучу, мама. Этот дом также и твой.

Мама продолжала ахать да охать, восхищаясь интерьером.

— А где же Марко? Он не рад визиту тёщи? Почему он нас не встречает? Вышел куда-то?

— Мамуля, ты раздевайся. Снимай пальтишко. Обувай тапочки, вон я специально для тебя приготовила. Пойди в туалет, если хочешь. Можешь душ принять, — я старалась отвлечь маму и оттянуть разговор о Марко.

— Сейчас, мои ласточки, — мама сняла с себя дублёнку и положила её на диван, — Уф, жарко у вас в Италии, следует заметить. А у нас в Украине минус пять уже. А я нарядилась в меха-то. Пойду в туалет и руки ополосну.

— Конечно, мамочка, ступай. Там в конце коридора санузел.

Я раздела дочку, а она всё продолжала плакать.

— Мамина кисонька, моё солнышко маленькое, — протирала я её пухленькую попочку влажной салфеткой для детей, — устала моя девочка после дороги, упрела вся. Сейчас мама тебя переоденет, накормит.

Я присыпала тальком Алессину попу, одела на неё свежий памперс, поцеловала моё чудо и принялась кормить грудью. Дочка вцепилась ротиком в мой сосок и стала жадно причмокивать. Вошла мама и расплылась в улыбке.

— Какие же вы славные, мои девочки. В самый раз запечатлеть вас. А кстати, я взяла наш «Полароид»? Не помню. Света, ну а где же мой зять, в конце-то концов?

— Сейчас, мама, одну минуту.

Я завершила кормление дочери, одела Алессию в домашний байковый костюмчик красного цвета с нарисованными зайчиками, похожий на пижаму, и дала ей в ручки её любимого резинового мышонка «Жижио», персонажа знаменитого итальянского мультфильма шестидесятых годов, который у итальянских детишек не выходит из моды и по сегодняшний день.

— Мамуль, присядь, пожалуйста, рядом со мной, — я готовилась к важному разговору с мамой. — Сделать тебе чаю? Может, будешь кушать? Не проголодалась ещё?

— Нет, Светочка, спасибо. Пока не хочу. Я недавно в машине съела яблоко и грушу. Водички минеральной дай мне, пожалуйста, если есть. Жажда мучает постоянно от диабета. Но от него уже никуда не деться. Благодаря твоей финансовой поддержке я немного подлечилась у нас дома и в последнее время чувствую себя неплохо.

— Мама, ты, главное, не волнуйся и всё, о чём я сейчас тебе буду говорить, воспринимай как должное, договорились? — я набрала в грудь как можно больше воздуха. — Мы с Марко больше не живём вместе. Он ушёл от нас ещё три месяца назад. Прости, что не сказала тебе раньше, но я боялась тебя расстроить.

— Как ушёл? Куда? У него появилась другая женщина? — мама побледнела.

— Мама, я же тебя попросила, чтобы ты реагировала спокойно.

— Хорошо, хорошо, Светочка. Продолжай, — мама снова налила себе стакан воды и залпом его выпила.

— Всё гораздо сложнее и серьёзнее. Марко болен.

— А что с ним? Что-то смертельное?

Я, ничего не тая, рассказала маме, как Марко узнал о своей болезни и что с того момента в наших отношениях образовалась трещина. Мама, ни разу не перебив меня, внимательно слушала, то и дело меняясь в лице, то бледнея, то краснея.

— Ай-ай-ай-ай, бедноё ты моё дитё! И кто бы мог подумать, что это случится именно с ним и тебе выпадет на долю потом мучиться и одной растить ребёнка в чужой стране! Ну, слава богу, вас не заразил, хоть это радует.

Мама притянула меня к себе и обняла. Я не хотела и не могла больше сдерживать эмоции и, прижавшись к маме, дав волю слезам. Мама гладила меня по волосам и успокаивала, а я всё содрогалась в рыданиях и никак не могла остановиться. Словно что-то прорвало внутри меня. Малышка молча смотрела на нас и ничего не могла понять, лишь хлопала своими большими с чёрными ресничками глазёнками и сжимала ручками своего мышонка.

— И как же он всё-таки смог оставить тебя с крошкой на руках? Это же как-то по-негодяйски получается. Оставить одну, зная, что у тебя никого нет здесь, в Италии. И он же сам настоял на твоём переезде к нему. Какая же он сволочь! Я была о нём другого мнения.

— Мама, не надо его строго судить, — я достала из тумбочки бумажный носовой платок. — Он таял буквально на глазах. У Марко развивалась жуткая депрессия, и он чувствовал себя изгоем, отбросом общества. Никого не хотел слушать и закрывался в себе с каждым днём всё больше и больше. Это был уже не тот Марко, которого ты видела и знала.

— Я всё понимаю, Света. Безусловно, страшный диагноз добивал его морально, но ведь ты же была рядом с Марко и не собиралась его бросать. И как же теперь идти по жизни одной с деточкой?

— Мама, Марко оставил больше тридцати тысяч долларов на моё имя в банке. Так что на первое время я обеспечена материально. За жильё буду выплачивать, как и положено хозяину квартиры. Подрастёт Алессия, отдам её в садик, получше выучу язык, сама на работу куда-нибудь устроюсь, — успокаивала я маму, поясняя ей свой план действий на будущее.