Самоубийство исключается. Смерть в аренду - Сирил Хейр

Завершив эту тираду, мистер Дэдмен небрежно подвинул в сторону Стефана отчет Элдерсона, продемонстрировав всем своим видом, что потерял всякий интерес к этому делу. Более того, адвокат казался удивленным, что посетители до сих пор не ушли. Отступление возглавила Анна, поскольку Стефан, казалось, мог находиться в кабинете адвоката целую вечность, а Мартин, как обычно, не понял намека.

– Спасибо, мистер Дэдмен, что уделили нам столько времени, – сказала Анна с подкупающей искренностью в голосе. – Теперь по крайней мере мы ясно представляем свое положение и обязательно известим вас о нашем решении.

После этих слов она направилась к выходу. За ней потянулись и молодые люди. Мистер Дэдмен отметил уход гостей едва заметным кивком и, еще до того как Анна переступила порог, снял со стоявшего на столе телефона трубку и принялся что-то торопливо диктовать своей секретарше. Прислушавшись, Анна поняла, что речь идет совсем о другом деле. Похоже, пока Стефан повествовал о Парсонсе, адвокату пришла в голову свежая мысль, которую он и поторопился зафиксировать. Способность думать о разных вещах одновременно позволяла ему в течение дня справляться с объемом работы, рассчитанным на несколько человек. При этом, он никогда не задавался вопросом, почему в конторе его недолюбливают. Даже он не мог думать о трех вещах сразу.

Четверг, 31 августа

Нельзя сказать, что инспектор Маллет забыл о разговоре со Стефаном Дикинсоном. Инспектор вообще никогда ни о чем не забывал. С другой стороны, нельзя сказать и о том, что он слишком часто возвращался мыслями к этому делу. Так что снова он сосредоточил на нем внимание лишь после одного происшествия – весьма неприятного и имевшего важные последствия. Надо признать, что происшествие относилось к разряду крайне редких и неожиданных и уже по одной этой причине достойно упоминания. По крайней мере Маллет посчитал его в тот момент очень важным.

В то утро инспектора Маллета – по мнению коллег, одного из величайших энтузиастов службы, – что называется, скрутило. Симптомы оказались настолько незнакомыми и непривычными, что инспектор некоторое время не мог понять, что с ним. Еще какое-то время он безуспешно пытался понять, что послужило тому причиной. Он мысленно воспроизвел свое вчерашнее меню, состоявшее из многочисленных блюд, но ни к какому выводу так и не пришел. Потому что не обнаружил в них ничего необычного – такого, что могло бы причинить ему вред. Маллет всегда так завтракал, обедал и ужинал, поскольку любил, чтобы еда была обильная и плотная. Правда, вчера служебные обязанности заставили его приступить к ленчу – по его понятиям, довольно скромному, – не ранее полудня, и перенести куда более обильный ужин аж на два часа ночи, но и в этом он тоже не нашел ничего особенно странного. Поэтому на следующее утро ровно в семь тридцать Маллет уселся за привычный завтрак, после которого испытал весьма неприятные ощущения, заставившие его впервые в жизни задуматься о возможном принятии какого-нибудь лекарства, производство которого, как известно, способствует обогащению фармацевтических фирм.

В половине одиннадцатого страдания усилились до такой степени, что инспектор уже не мог их терпеть. Надо было срочно что-то делать, чтобы унять боль, делавшую его существование невыносимым, а работу невозможной. Ясное дело, инспектор не имел ни малейшего представления о том, чем и как лечить эту болезнь, с которой ему ранее не приходилось сталкиваться, и его первым побуждением было обратиться к кому-нибудь за помощью. Он сразу вспомнил о сержанте Уиксе, чья диспепсия являлась в Скотленд-Ярде столь же известной, как и аппетит Маллета. Уикс никуда не ходил без коробочки с чудодейственными таблетками, которые, хотя и действовали на него по-разному в зависимости от сезона и степени испытываемого дискомфорта, позволяли тем не менее исполнять свои обязанности. Во всяком случае, когда разговор заходил на эту тему, Уикс, понизив голос, неизменно отвечал, что только эти пилюли и позволяют ему до сих пор переставлять ноги. Надо сказать, что инспектор частенько смеялся над мучениями бедняги Уикса с неосознанной жестокостью непосвященного. Но теперь он, засунув свою гордость в карман и согнувшись пополам от боли, отправился в соседний кабинет за советом и помощью.

Так уж случилось, что инспектор оказался в кабинете Уикса в тот самый момент, когда сержанта соединили с полицейским отделением Мидчестера. Если бы Маллет проявил чуть больше или чуть меньше терпения по отношению к боли, то, возможно, не попал бы в кабинет сержанта в нужное время и не услышал бы этого телефонного разговора. В самом деле, приди он к Уиксу двумя минутами позже, то его собственные проблемы почти наверняка помешали бы ему обратить внимание на этот звонок, так как магические таблетки облегчали боль отнюдь не моментально, хотя именно об этом говорилось в инструкции. Но таблетки, к счастью, подействовали именно тогда, когда сержант заговорил, а получивший желанное облегчение инспектор Маллет начал отдавать себе отчет в том, что происходит вокруг него.

Телефонный разговор – во всяком случае, на лондонском конце линии – поначалу не представлял ничего особенно интересного. Он преимущественно состоял из слова «да», повторяемого несколько раз с различной интонацией, и иногда «о’кей», поскольку сержант гордился своей современностью. Во время разговора он торопливо записывал поступавшие с того конца провода сведения, и лишь в самом конце, скептически посмотрев на свои каракули, произнес: «Погоди, старина. Повтори, пожалуйста, фамилии помедленнее. Я должен быть уверен, что записал их совершенно точно».

Абонент, находившийся на другом конце провода, судя по всему, внял просьбе сержанта и принялся диктовать фамилии снова. Уикс на этот раз записывал информацию печатными буквами, а когда закончил, сказал:

– Итак, Стефан Дикинсон и Мартин Джонсон. Спасибо, старина. Посмотрим, что тут можно сделать… Да… Да… О’кей… Всего хорошего…

Он положил трубку и с улыбкой повернулся к инспектору.

– Ну как? – спросил он. – Уже лучше? Все-таки эти таблетки здорово помогают. Говорят, в них входит активированный уголь, очищающий организм. Если вы сейчас посидите спокойно полчасика, то боль уйдет окончательно. Но такому крупному мужчине, как вы, времени для этого потребуется, возможно, больше. Кстати, могу дать вам еще одну, на всякий случай. Если, например, пойдете на ленч. – Тут он с иронией посмотрел на Маллета и добавил: – Хотя сомневаюсь, что в ближайшее время у вас появится аппетит.

– Благодарю, – отозвался инспектор. – Мне уже полегчало. Что же касается ленча, то, как говорится, поживем – увидим. Но скажите мне одну вещь: какое дело вы сейчас обсуждали по телефону?

– Разговаривал о свидетелях, которых необходимо опросить по делу Парсонса в Мидчестере, – ответил Уикс. – Похоже, коронеру срочно требуется помощь.

– Насколько я понял, фамилия одного из свидетелей – Дикинсон?

– Точно. Стефан Дикинсон из Лондона. Думаю, он окажется очень полезным в этом деле.

– Возможно. Ребята из Мидчестера дали его описание? Хотел бы послушать.