Принцы и нищая, или Золушка на двоих - Лидия Миленина

Как когда-то, ее выкинуло из тела. Она словно со стороны смотрела на себя, усталую и тонкую, и двух принцев, замерших напротив друг друга.

— Не собираемся. И Ева не собирается обратиться и растерзать тебя. Прошу, убери пистолет, — повторил Грайнор. — Ты хозяин положения. Ты теперь знаешь нашу тайну. Но… Убери его, Бор, прошу. Иначе я достану свой. И… Не думаю, что нашей покойной матери понравилось бы, если бы мы направили друг на друга оружие. Брат на брата… Но я не позволю угрожать Еве. Ей и так слишком много досталось.

Грайнор протянул руку к дулу пистолета и мягко попробовал опустить его.

А у Евы в голове тут же всплыла картинка, как Бормиас и Грайнор стоят друг против друга с оружием в руках. И на их лицах — злость и ярость. Ненависть друг к другу.

Из-за нее. Все из-за нее!

Будь что будет, но она не допустит этого.

— Бормиас, прошу! Я расскажу тебе всю правду! Если захочешь потом — я отдам тебе… свое сердце! Я так и собиралась сделать… — крикнула она и бросила туда, в маленькое пространство между Бормиасом и Грайнором.

В тот же миг рука Бормиаса с пистолетом опустилась. Машинальным движением он поставил его на предохранитель и убрал. А Еву остановил Грайнор — взял за плечо и поставил рядом.

— Стой, Ева. Уверен, — от пронзительно посмотрел на брата. — Никому здесь не нужно твое сердце. Вернее, — его губы сложились в тонкую многозначительную улыбку. — Нужно, видимо, обоим. Но только в переносном романтическом смысле. Так, брат?

Бормиас обессиленно махнул рукой и… медленно опустился на траву, как человек доведенный до отчаянья.

— Говорите, — произнес он, на мгновение приложив ладонь ко лбу, словно хотел смахнуть жестокое наваждение. — Я хочу, по крайней мере, знать, как мой брат и моя невеста меня предавали.

— Бормиас! Я скажу всю правду… — Ева бросилась к нему, обняла за плечи и села рядом.

Одновременно заметила, как Грайнор слегка поморщился.

— Говорить буду я, Ева, — резковато сказал он. — Ты сама слишком расстроена и напугана…

…Ева понимала, почему так.

Понимала, что Грайнор хочет скрыть свой план лишить Бормиаса престола. Но… не стала спорить.

Ей хотелось раскрыть Бормиасу все целиком. Раз и навсегда поставить точку в этой истории. Но…

Сейчас братья еще любят друг друга. Бормиас думает, что Грайнор обманул его, что прикрывал ее, Еву. Что — возможно — хочет себе его, Бормиаса, невесту. Но понять, что Грайнор хотел защитить девушку, Бормиас сможет. Любовь сохранится.

А что Грайнор хотел подставить Бормиаса и лишить престола, старший принц не знает. Если узнает — это его убьет. Этого он уже точно не сможет понять.

А дальше придет злость и желание отомстить. И тогда действительно эти двое встанут брат на брата.

Поэтому Ева смолчала, морщась внутри от необходимости скрывать полную правду. Потому что теперь она больше всего боялась, что братья возненавидят друг друга.

Грайнор подошел к коню, достал плащ из небольшой седельной сумки и расстелил на земле. Указал Бормиасу и Еве на него. И устроился сбоку от брата.

Бормиас все это время напряженно молчал, но не отказался от предложения Грайнора пересесть на плащ. Казалось, ему стало все безразлично, но выражение лица выдавало, что он сам опасается узнать правду. Что внутри него кипит буря, что его разрывают противоречивые, убивающие чувства.

— Понимаешь, Бор, — начал Грайнор. — Я не мог не помочь Еве. Уверен, ты поступил бы также. Просто так вышло, что на моем пути она встретилась прежде.

— Это я уже понял, — едко усмехнулся Бор. — И как так вышло?

— Как ты знаешь, чуть более года назад Марета объявила, что принц Майремский готовил мятеж. Король осадил его замок, во время битвы принц и его жена погибли. Дочь же — Евелина Мауретта Киния — пропала без вести. А спустя какое-то время пошли слухи, что истинная причина немилости Трайнира в том, что юная Евелина была бескрылым драконом, чье сердце родители отказались отдать своему суверену. А также, что ей удалось ускользнуть от короля, скрыться. То есть где-то в нашем мире бродит бескрылый дракон.

— Я это знаю, Грайнор, — небрежно бросил Бормиас и зло поглядел на брата. — Я тоже умею складывать два и два. Ты всегда был хитрым мальчиком, но сегодня тебе не удастся заговорить меня.

— Я всего лишь расставляю все точки над «и». И… по правде, я сам до сих пор не знаю, как Еве удалось убежать от Трайнира. Возможно, — теперь уже Грайнор позволил себе свою обычную усмешку, — Если мы будем хорошо себя вести, Ева нам об этом расскажет сама. Итак… Принцессе Майремской оставалось спрятаться в лесах в драконьей ипостаси. Но… дракон слишком заметное создание. К тому же, наверняка, Трайнир устроил на нее магическую охоту…

— Так и было! — встряла Ева. Грайнор прекрасно восстановил последовательность событий, хоть она ничего ему не рассказывала.

…Только он не знал, каково это было — прятаться в лесу. Слышать, как сперва обычная облава с собаками и факелами ищет тебя. А потом — магическая… Как в последний момент она ускользнула из зоны, на которую накинули магическую сеть, и неслась к границе… К границе страны, за которой хотела спрятаться среди людей, затеряться на чужбине.

Ведь Ева понятия не имела, где найти природный край — первозданный настолько, что ни один человек не увидит ее там.

— Разумеется, принцесса догадалась отправиться за границу и затеряться среди бедняков. А сделать это легче всего в столице, — продолжил Грайнор. — Но жизнь принцессы среди бедняков непроста. Ева не смогла найти работу, свое место, ей пришлось… — Грайнор замолчал, чтобы подобрать наименее обидное слово.

— Побираться. Стать нищей, — жестко сказала Ева. — Будем называть вещи своими именами. У меня был выбор — оказаться на панели или просить милостыню. Я выбрала просить.

— Что?! — кажется, Бормиас, наконец, выскочил из своей глубокой жесткой отрешенности, и в изумлении уставился на нее. — Ты была нищей? Тебе… было нечего есть, пить и…

— Именно так, — ответил за Еву Грайнор. — Однажды Ева шла мимо моего дома и твой лихой братец, Бормиас, просто сбил ее на карете… Я не мог оставить несчастную девушку умирать на улице или в больнице для бедных. Распорядился, чтобы Еву отнесли в мой дом и вылечили. А потом… Я узнал правду и предложил Еве помощь — выдать ее за тайно умершую дочь маркиза Гуадор. Так Ева смогла бы жить достойно, и в то же время не выдать свое истинное имя.

— Весьма похвально — спасти девицу в беде, — усмехнулся Бормиас, но Ева заметила, что его лицо уже не выражало такой жесткости. Видимо, он достаточно хорошо представил себе ее злоключения, чтобы не судить очень уж строго. — Так что же, Ева, ты жила в доме Грайнора? И… вы познакомились поближе…

— Бор, мы… — начала Ева.

— Да, между нами сложились достаточно доверительные отношения, — перебил ее Грайнор. — Но сделать шлюху из принцессы — это слишком даже для меня.