Тень, дракон и щепотка черной магии - Павел Георгиевич Козлов

успев даже почувствовать ее вкуса. Вскоре он заснул.

На следующий день (что это было? утро? вечер? сумерки?), на следующий день Серый вернулся. Снова последовала бессмысленная, бесконечная беседа, состоявшая из одних и тех же вопросов и бесконечных отрицаний со стороны Зигфрида. Когда он устал отвечать, Серый удалился, а охранник снова принес кашу.

Третий визит прошел немного иначе. Серый поначалу не стал его ни о чем спрашивать, а вместо этого рассказал о страшных, ужасающих способах «узнать правду». Зачем Зигфриду было знать это? Неужели они хотели сделать это с ним? Он же ничего не знал! Он не знал, что лежало в сундуке и никогда не спрашивал, потому что это было не его дело. Как звали его компаньона?

Зигфрид задумался. Если Альберто попадет в лапы к этим дракончикам, они точно не будут с ним церемониться. Но вдруг Альберто и вправду нехороший, вдруг он что-то украл? Почему они его ищут?

– Анри, – сказал наконец Зигфрид, и гордо посмотрел в глаза своему обидчику, – мы везли сундук вместе с Анри.

Вот так, он не соврал, и одновременно не выдал Альберто.

– Как давно вы знали его?

– Я же сказал вам, что мы познакомились на дороге.

– При каких обстоятельствах?

– Я уже говорил.

– Скажите еще раз.

– Я был на ночлеге, а утром мы встретились, потому что Анри остановился поблизости.

Это было почти неправдой, но первоначальную историю Зигфрид изменить не мог.

– И вы уверены, что он сообщил вам свое настоящее имя?

– Нет. Но мне все равно.

– Вы понимаете, что если нам не удастся его обнаружить, мы будем вынуждены продолжать беседовать с вами?

– Нет, – соврал Зигфрид, хотя он все замечательно понял, – отпустите меня, я рассказал вам все, что знаю.

– Вы также отказываетесь назвать цель вашего путешествия. Это говорит против вас.

– Неправда. Я говорил, что это связано с нашим солнцем, и я собираюсь доложить об этом только королю лично. Вы все равно мне не поверите.

– Не поверю, потому что думаю, что вы задумали что-то преступное.

Зигфрид бессильно опустил голову. Он понял, что его никогда отсюда не выпустят. А если они все же… найдут «способ» вызнать у него всю правду, им станет известно о покровительнице, и о Тибо, и о том, что Альберто, по его словам, работал в табличном департаменте, и о многих других вещах, которые Зигфрид никак не мог объяснить.

– Я готов говорить с королем в присутствии всех стражей замка, – устало пробормотал Зигфрид. – Я уверен, что он мудр, и придаст моим словам должное значение. Посадите меня в клетку, свяжите мне лапы, но дайте мне доложить его дракошеству дело государственной важности.

– Мне начинают надоедать ваши сказки, – невозмутимо покачал головой Серый. – У вас есть время до завтра. Продумайте хорошенько свои ответы. Мы все равно докопаемся до истины, и чем раньше вы расскажете ее нам, тем лучше будет лично для вас. Я вполне мог бы допустить, что вы никак не замешаны в этой истории, но с каждым таким разговором в это верится все труднее. Отдохните хорошенько, вам предстоит трудный день.

Дверь темницы захлопнулась.

Зигфрид закрыл глаза и улегся на койку, накрывшись грубым шершавым одеяло. Этим вечером он остался без ужина. Может быть, он проспал визит надзирателя, а быть может ему просто дали понять, что с этого дня отношение станет другим. Ему было все равно.

Ночью дверь отворилась.

– Пойдем за мной, – сказал тюремщик.

Зигфрид медленно поднялся, потирая заспанные глаза.

– Уже? – спросил он. Тюремщик ничего не ответил; он смотрел прямо перед собой, не обращая на Зигфрида никакого внимания.

Зигфрид пожал плечами и поднялся. Он вышел из камеры, но тюремщик не двинулся с места. Наверное, его тоже подняли посреди ночи, и ему сильно хотелось спать.

– Я готов, – объявил дракончик.

Тюремщик странно вздрогнул, отсутствующе огляделся по сторонам и направился к выходу. Зигфрид покачал головой – зная, что ведешь дракончика на пытку, можешь быть и поразговорчивее. Это очень невежливо, устало решил он и поплелся вслед за надзирателем. Они прошли по темным коридорам, поднялись по нескольким узким лестницам и оказались перед массивной дубово-железной. Словно пребывая в сне, тюремщик отыскал нужный ключ во внушительной связке, медленно поколдовал над замком и отошел в сторону, пропуская Зигфрида. Снаружи сияла луна.

Зигфрид недоверчиво переступил порог и обнаружил себя на вершине каменистого холма. Над головою высилась темная башня, по неровным камням которой плясали лунные блики, а вниз убегал крутой склон, вдоль которого сквозь валуны и редкие деревья вилась узенькая тропинка. У самой стены неподалеку от двери лежала его котомка.

– Что это значит? – потребовал Зигфрид. – Вы отпускаете меня?

Стражник ничего не сказал. Он так же молча притворил за собой дверь и четыре раза повернул ключ. Зигфрид остался один.

Все еще не веря в происходящее, он подошел к своей котомке и взял ее в лапы. Развернул, проверил содержимое. Все было на месте, даже древняя карта. Но что это – это не его! Записка!

Зигфрид аккуратно развернул небольшой кусочек пергамента и прочел:

«Тотчас же отправляйся в Медовый квартал.

Иди в таверну "Совиная мудрость".

Благоразумно представься Гилбертом Дульфи.

Опосля действуй. У тебя один день и одна ночь.»

Зигфрид почесал затылок. Решительно не хотелось никому доверять. Только вот стали бы злоумышленники освобождать его из собственного плена, вот вопрос. Или это какие-то другие злоумышленники? Зигфрид задумчиво повертел пергамент в лапах и еще раз посмотрел на записку. Первые буквы каждой из строчек сложились в имя: Тибо. Сунув пергамент в котомку, Зигфрид засеменил вниз по склону.

***

Темница возвышалась за чертой города. Могучие холмы усеивали подножие Царь-пика и расползались дальше, немного припадая к земле и утопая в долинах. На одном из таких холмов поскромнее древние драконы воздвигли зловещую башню с намерением содержать в ней преступников и прочих нежелательных лиц. Когда город разросся и обзавелся стенами, башню намеренно исключили за его пределы. Даже самые бедные дракончики старались строить свои жилища поодаль от недоброго места, а потому окрестности были немноголюдными и даже мирными.

Спустившись к подножию холма и поднявшись по соседнему склону, Зигфрид увидел Хныкельбург.

Могучая Гора королей владычествует на небосводе. Пики монаршей крепости кажутся маленькими и тонкими на фоне каменного гиганта, но Зигфрид знает, что это не так – это огромные, могучие башни.

Лунный свет орошает черепицы домов, скользит по трубам и штандартам, растекается по лачугам, что льнут к городской стене в бесконечной и тщетной попытке быть принятыми, утопает в разрозненных огоньках, которые полыхают здесь