Вивиана. Наперекор судьбе - Элайн Нексли

– Ты преувеличиваешь. Не забывай, что я тоже англичанка, но ко мне ты относишься, как к родной.

– Нет, ты другая. В конце концов, у тебя в жилах ведь течет индийская кровь, пускай ее и мало, – я печально улыбнулась, медленно начав развязывать шнуровку на корсете: – Ах, Сарасвати, если бы все было так просто… Я давно хотела тебя спросить, но не решалась. Прости, но…ты что-то чувствовала к Лиану? – индианка уже открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент дверь открылась и в комнату вошла Грейс, неся полотенца и разные благовония для тела. Сзади нее шли два крупных, высоких мужчин, таща деревянную лохань.

– Благодарю, Грейс.

– Это моя работа, миледи. Я сейчас принесу еду. Вы пока помойтесь, – когда слуги ушли, я, переступив через груду одежды, взобралась в лохань.

Приятная, теплая вода окутала мое тело, нежно скользя по каждому изгибу. Я закрыла глаза, наслаждаясь тем, что могу, наконец, отдохнуть после долгих дней скитания. Сейчас бремя забот свалилось с плеч, но не покинуло разум. Я тщательно обдумывала каждое слово, которое скажу графу при встрече. Я не понимала, как можно поведать его светлости, что его лучший друг замешан в убийствах. А, что будет, если я ошиблась? Может, Ричард Зинг и его племянницы невиновны? А сэр Курио? Замешан ли он в этих грязных делах? Выбравшись из лохани, я одела мягкое домашнее платье, оставленное внимательной рукой на диване. Сарасвати помылась позже меня, ворча и говоря, что мыться в этих «мисках» невозможно. Я понимала, что индийцы никогда не купались в лоханях, но здесь индианка должна была приспосабливаться жить так, как живут европейцы. Принесенный Грейс обед состоял из изысканных лакомств: запеченная в виноградном соусе куропатка, яблочный пудинг, сыр и фрукты. На подносе возвышался серебряный графин с густым, бургундским вином. Поев, я отправилась в постель, заснув долгим сном без сновидений.

Меня разбудил нежный голос леди Грейс. Девушка, откинув полог моей кровати, тихо шептала: – Просыпайтесь, миледи, уже вечер.

Я сонно потянулась, лишь потом открыла глаза: – Что случилось? Зачем вы меня разбудили?

– Его светлость уже приехал. Через час начнется торжество. В наш замок пожалует Юдард Мак’Манус и его сестра Мейгрид.

– Кто это?

– Вы разве не знаете, что лорд Юдард – будущий муж леди Клодии? Сегодня жених и невеста впервые увидят друг друга, а через несколько недель состоится свадьба, – я в недоумении смотрела на служанку. Я знала, что старшая дочь графа выходит замуж, но то, что ее будущим мужем является…шотландец, было мне неведомо.

– Если я правильно поняла вас, то зятем его светлости станет житель Шотландии? – я надеялась, что ошиблась, хотя прекрасно понимала, что фамилия Мак’Манус сугубо шотландская.

– Да, лорд Юдард приехал из Эдинбурга, там у него очень много поместий, земель и лавок.

– Он торговец?

– Нет, что вы. Разве достопочтенный граф выдал бы свою дочь замуж за торговца? Жених леди Клодии очень богатый, титулованный аристократ. Он является первым рыцарем на своей родине. Несколько лет назад на турнире Юдард победил самого короля Якова.[24]Злые языки поговаривали, что именно после поражения монарх стал злым и нетерпеливым, а его отношение к сэру Мак’Манус резко ухудшилось. Также ходили слухи, что сестра Юдарда – очаровательная, юная Мейгрид, состояла в греховной связи с молодым королем. Брат же, благодаря верности государя, молчал и лично отводил сестру в покои его величества. Это может показаться полным абсурдом, ибо ни один уважающий себя человек не станет закрывать глаза на распутство близкой родственницы, но его светлость очень любит Мейгрид, он позволяет ей пить неразбавленное вино и эль, флиртовать с мужчинами, разъезжать в карете с посторонними лордами, – я удивленно подняла бровь, вставая с постели и садясь за туалетный столик. Сарасвати же сидели в дальнем углу комнаты, перебирая полудрагоценные камни и не обращая на наш разговор никого внимания.

– Получается, Клодии в какой-то степени повезло с женихом? Возможно, Юдард даст ей больше свободы, чем мужья дают своим женам. Раз его сестра живет так, как хочет, выходит, Клодия тоже не будет под тщательным присмотром, – улыбнулась я, примеряя золотое колье.

– Увы, это далеко не так. Лорд Юдард уже был однажды женат. Его супруга Луиза умерла спустя год со дня свадьбы. К сожалению, француженка, страстно любившая своего жениха до свадьбы, охладела к нему после месяца совместной жизни. Юдард же не давал ей и шагу сделать без его позволения. Женщину выпускали в сад только в присутствии горничных и личного охранника, на прогулку ее отвозили почти под военным конвоем. Неизвестно, почему лорд сделал из любимой женщины чуть ли не пленницу. То ли он ее так страстно любил, что боялся измены, то ли считал, что жена должна быть в полной власти мужа. Не привыкшая к шотландскому климату, Луиза заболела туберкулезом. Она прожила со своей болезнью еще несколько месяцев, но потом скончалась. Говорят, у нее изо рта так обильной шла кровь, что все подушки и простыни были багрово-красными. А сама больная зашлась приступом страшного кашля и захлебнулась слюной. Позже выяснилось, что у нее были травмированы легкие еще до болезни, вследствие тяжелой простуды. Юдарда было не узнать после смерти жены. Он сказал, что больше никогда не жениться, чтобы не испытывать горе вдовца второй раз. Прошли годы, раны немного зажили и теперь все надеяться, что Клодия сможет заменить Юдарду покойную Луизу, – рассказывала Грейс, расчесывая мои волосы. Я так резко повернулась, что гребень выскользнул из рук горничной:

– Сколько ему лет?

– Тридцать шесть.

– А сколько Клодии?

– Шестнадцать, – я горько улыбнулась, встав со скамьи и подойдя к окну: – Выходит, еще два года и меня тоже ждет неизбежное замужество за старика.

– О чем вы, леди? Неужели вы уверены, что родители выдадут вас замуж против вашей же воли? Ведь не все девушки становятся женами нелюбимых стариков.

– К сожалению, почти все. Моя старшая сестра Патрисия в возрасте семнадцати лет была вынуждена отправиться в Москву, принять православие и жить так, как живут славянки. Я уже долгое время не получала никаких известий о сестрице, но я уверена, что жизнь при московском дворе – далеко не сахар, – желая закончить неприятную беседу, я уклончиво спросила: – А, разве у графа всего одна дочь? Насколько я помню, у него была еще одна, младшая, – лицо Грейс мгновенно побледнело, а в глазах промелькнул странный огонек: – Да, у его светлости есть младшая дочь Стефания. Ей сейчас пятнадцать.

– Она еще не обручена?

Горничная покачала головой, явно занервничав. Заикаясь и путая слова, она проговорила: – Уже пора собираться… Я принесу вам наряд…

– Вот же он, – в недоумении ответила я, смотря на изысканное, темно-синее платье из нежного бархата, висевшее на спинке стула.