Охотничий билет без права охоты - Мария Мусина

Громкая связь была включена. Но она не подавала признаков жизни. Какое-то время.

– Кто говорит? – прошелестели, наконец, на том конце связи.

– Сергей Дмитриевич, это вы? – промурлыкала Ира. – Голос у вас приятный. Но очень настороженный. Вы чего-то опасаетесь? Боитесь?

– Что!?

С полки свалилась чашка. И разбилась. Не столько от децибелов, сколько от силы смолинского возмущения.

– Ну, и чудненько! Нам надо встретиться и утрясти кое-какие формальности. Да! Они имеются. Но мы их ликвидируем. Вы же хотите встретиться с Василием? Наконец?

– Что значит – наконец? – Смолин, конечно, возмутился, но чашка никакая не свалилась.

– Короч, – вздохнула Ирина, – надо повидаться, перетереть кое-что. Через час вам удобно будет? В небезызвестной вам «Дольче вите»?

– Буду! – коротко бросил Смолин. И отключился.

– Ира, – заныла я, – что ты задумала?

– Наливай, – кивнула подруга на бутылку коньяка. – И мы с тобой сейчас разработаем план действий…

* * *

Мы долго обсуждали с Ириной – брать ли пистолет Василия. Возможно, создастся ситуация, когда ногтями и газовым баллончиком не отобьешься. При пистолете-то надежнее! С другой стороны, таскать с собой оружие… Не взяли, в общем.

До «Дольче виты» ехали молча.

– Ты боишься? – спросила меня Ирина каким-то неестественным шепотом.

– Нет, – быстро ответила я.

– Только я тебя умоляю: молчи!

Мольбы были излишни: я и так не в силах была произнести ни полслова.

И мы вошли.

В углу сидела группка мужчин. Ирина решительным шагом направилась к ним.

– Здравствуйте, господа! – возвестила моя бедовая подруга. – Как вас много, однако! Мы вообще-то с одним договаривались встретиться.

Мужчины недоуменно переглянулись.

– Ну, предложите же дамам присесть!

– Садитесь, конечно…

Неизвестно сколько длилась бы это кви-про-кво, но тут кто-то прикоснулся к моему плечу:

– Вы, наверное, ко мне?

Перед нами стоял невысокий крепыш и улыбался. Если, конечно, так можно назвать его щерение. Вот так бы и тюкнул нас с Иркой по башке – но народ кругом.

– Сергей Дмитриевич? – переспросила на всякий Ира.

Хотя и так было ясно, что это он! Не такие уж мы с подругой ужасные, чтобы совершенно незнакомый человек на нас так смотрел!

– Прошу, – Смолин сделал широкий жест в противоположный угол кафе.

И я остолбенела. Там за столиком сидел человек, которого я встретила на притравке. Который претворялся охотником, а потом назвался «главным». Однако, Ирина – прозорливейшая! Я, действительно, должна молчать! Да и думать (а было о чем!) сподручнее молча.

Все расселись. Мы с Ириной мило улыбались. Надеюсь, что мило.

– Что будут пить дамы? – поинтересовался Смолин, не переставая щериться.

– Дамы будут пить коньяк, – радостно сообщила Ирина.

Я достала телефон и отправила ей СМС: «Не пей ничего здесь. Здесь нас могут отравить».

Эсэмэска тренькнула в Ирином телефоне. Подруга взглянула.

– Да, у нас очень мало времени, – деловито сказала. – Итак. Мы все знаем. Про канадцев и Насдак. Акции еще растут, но скоро начнут падать. Времени у вас практически не осталось. Помнишь моего однокурсника Борьку Моисеева? – Ира больно ткнула меня в бок. – Ну, того, который был в меня влюблен, как Ромео. Так вот он сейчас в «Вашингтон пост» работает. Одна статья про вашу аферу – и бумажками можно будет подтереться. А будет жалко – речь ведь идет о нескольких миллионах? И даже не деревянных?

На лицах Смолина и того, с притравки не отразилось ничего.

– Простите, – подала я голос, – я забыла, как Вас зовут…

– Дмитрий, – коротко бросил мой знакомец.

Я видела, что ему неловко. Дмитрий не смотрел мне в глаза. Еще бы!

– Итак! – воскликнула Ирина, – мы ждем ваших предложений! Встречных. Наше предложение – тридцать процентов. И это будет еще по-джентльменски! Иначе вы вообще ничего не получите! – Ира помахала пальцем близко от носов Смолина и Дмитрия.

Вот это она напрасно сделала. Какой-то в этом был перебор. Натяжка какая-то, надуманность…

И Смолин со товарищем сразу это почувствовали. Я просто физически ощутила, как они расслабились.

– Это все, что вы имеете нам сообщить? – нехорошо ухмыльнулся Смолин.

– Нет, – сказала я. – Еще мы знаем, где можно найти Василия.

Ира схватилась за телефон. Ее эсэмэска не замедлила дренькнуть: «Где ты его возьмешь?»

Я даже глазом не моргнула на эти Иркины панические настроения.

А победно посмотрела на мужиков: дескать, я выложила аргумент, а вы там кумекайте, как ему соответствовать.

– Хорошо, – сказал Дмитрий, – как вы видите механизм передачи доли? Пока Василия нет – мы не сможем этого сделать.

– Почему же не сможем? – резонно заметила Ирка, – вы нам отдаете свои акции. Свои тридцать процентов.

Это, конечно, была наглость с ее стороны. Но, как ни странно, наши визави именно в этот момент почувствовали всю серьезность своего положения. Ведь если акции рухнут – они, действительно, ничего не получат.

– Хорошо, – сказала вдруг Ирка, – я предлагаю вашей корпорации супервыгодную сделку. Меняю двадцать из наших тридцати процентов вашей сомнительной аферы на реальные двадцать процентов моей фирмы «Чистая вода». И, знаете ли, по профилю вашей деятельности «Чистая вода» вам больше подходит, чем какие-то научные изыскания. Все же заниматься в этой жизни надо тем, в чем разбираешься, к чему душа лежит…

Ни один мускул не дрогнул на моем лице. Хотя Иркино предложение было неожиданно. Но поскольку я Ирку знаю много лет – было бы странно удивляться. Ирка была бы не Ирка, если бы не тянула одеяло на себя.

– Ольга тоже соучредитель вашей фирмы? – поинтересовался Дмитрий.

– Ольга? – Ирка задумалась только на секунду, – нет. Она – специалист слишком высокой квалификации. Мы пока ее не можем себе позволить.

Не подруга, а ехидна!

– Нас, значит, можете, а Ольгу, значит, не можете, – с некоторой угрозой в голосе спросил Смолин.

Ирка посмотрела на него, как солдат на вошь.

– Хм, вам надо объяснить, почему мы можем позволить себе вас? Да вы спалились на корню. Придумали, вроде, неплохое дело, на Насдак вышли… А дело до конца довести не можете… Ну, без нашей, конечно, помощи не можете. Короч. Нечего тут порожняки гонять. Надо, чтобы наши юристы встретились, составили договор. Куда вам моих прислать? И учтите, двадцать процентов – это, конечно, не контрольный пакет, но реальная возможность влияния!