Очарованная вдова - Кирилл Казанцев

Где-где, а за его пределами им всем было о чем поговорить. И о сути дела, и о том, действительно ли Валерию Максимилиановичу так уж все равно, назначат ли его заместителем министра внутренних дел или нет.

О грядущем повышении генерала говорил не только краснощекий подхалим. В беседах его коллег было куда больше определенности, да и привязка назначения к успешному раскрытию громких дел там не фигурировала. Все были уверены, что Кущенкова назначат заместителем министра независимо от результатов расследования.

Тот самый микроавтобус с тонированными стеклами ехал в сторону Москвы. За рулем сидел Денис. Рядом с ним устроилась Аня, потрясенная всеми событиями и открытиями. Позади их лежал Архип, связанный брючным ремнем.

Дениса трудно было узнать. Лицо его после драки опухло и отдавало синевой. Могло показаться, что это даже не он, а какой-то другой человек. Когда ему пришлось вызволять вдову из подвальчика, та сперва даже испугалась, подумала, что ее обнаружил кто-то из преследователей. Только голос его не изменился. Да и норов тоже.

Когда женщина узнала, что он получил удар в висок, она сразу же загорелась желанием обработать рану, перевязать ее и так далее. Тем более что в микроавтобусе оказалась неплохая аптечка.

На это ее спутник и спаситель сказал, что это всего лишь небольшая царапина, что в горячих точках он и не с такими ранениями оставался живым. Спорить с ним был бессмысленно. Денис согласился лишь на промывание раны.

Основное внимание Анне пришлось уделить побитому и раненому врагу. Лицо хрипатого типа опухло не меньше, а может, даже и больше, чем у Короба. Плюс многочисленные ссадины да отстреленный кусок уха.

Тверская с отвращением и ненавистью смотрела на того негодяя, который совсем недавно гнался за ней и стрелял из пистолета, но Денис убедил ее в необходимости оказать этому уроду срочную медицинскую помощь. Все бинты и пластыри, все обезболивающие лекарства из заветной аптечки ушли на это. Во время дезинфекций и перевязок Архип орал как резаный и ругался как сапожник, но ему все равно была оказана необходимая помощь.

После этого Карбалевич отправил спутницу немножко прогуляться, а сам остался, желая поговорить по душам с этим уродом. Когда Анна вернулась, хриплоголосый негодяй держался тише воды ниже травы, да еще и поблагодарил женщину за оказанную помощь.

Теперь они втроем ехали в сторону Москвы. Денис уже успел поведать Анне о том, кто на самом деле является виновником всех ее бед. Услышав знакомые имя и фамилию, она сначала даже не могла поверить, переспрашивала, уж не злая ли это шутка.

Короб объяснял, что никаких шуток в этом нет. Анна слушала и снова сокрушалось. Настолько сильно не стыковались ее представления о том человеке с информацией о нем, озвученной Денисом. Не верить своему спутнику она уже никак не могла.

— У меня это никак не укладывается в голове, — продолжала сокрушаться Анна. — Как этот человек мог пойти на такое? А ведь творил свои гадкие черные делишки и при этом старался выглядеть достойно. Я никогда не смогла бы заподозрить его во всем этом. Какая же я наивная все-таки!.. Так ты знаешь, кто именно исполнил его заказ на убийство Володи?

— Знаю. — Денис кивнул, не отводя взгляда от вечерней дороги. — С трех раз догадаешься?

— Что? — встревожилась вдова и указала на заднее сиденье. — Вот этот вот? С отстреленным ухом?

— Да-да, именно он и был исполнителем, — подтвердил ее спутник. — Ты только не начинай сейчас истерик. Володю ведь в любом случае не вернуть. А этот гад еще свое получит.

— Сволочь! — воскликнула Анна, обращаясь к убийце мужа, и сквозь град неудержимых слез продолжила: — Ненавистная скотина! Да ты же мне жизнь разрушил! Чем тебе Вова мешал?! Я же уверена, что ты все его песни наизусть знаешь. Они тебе нравятся. Как же ты пошел на то, чтобы лишить жизни их автора? Неужели даже на секунду не усомнился? Ты же понимал, что после этого не будет новых песен, так нужных многим миллионам слушателей?! Как ты мог? Зачем я тебя только перевязывала? Лучше бы ты издох, истекая кровью!

— Да, я любил его песни, — подал голос Архип. — Но деньги-то я люблю гораздо сильнее. Да и вопрос стоял так, что либо я убираю твоего мужа…

— Вашего! — не преминул поправить его Денис. — Ты, скотина, с Анной Александровной на брудершафт не пил, чтобы ей тыкать.

Хриплоголосый тип кивнул и на ходу перестроил свою фразу:

— В общем, я должен был устранить вашего супруга. А если бы я этого не сделал, то у меня самого возникли бы проблемы. Променять приличную сумму на их появление мне вовсе не хотелось. Бизнес есть бизнес. Кто-то пишет блатные песни или кормит фраеров бычьими яйцами, фаршированными креветками и семгой, а кто-то подпевает этим песням, отнимает бабло у этих самых фраеров.

— Ты, как я погляжу, просто непризнанный философ, — неодобрительно проговорил Короб. — Только философия у тебя гнилая, как и твое чертово поганое нутро. Поэтому лучше всего тебе сейчас заткнуть хлебало и не болтать своим грязным языком.

Архип сразу осекся и замолчал, а Карбалевич обратился к спутнице:

— Ты зря на него накидываешься. Он всего лишь пешка. Слабовольный исполнитель. Даже если бы этот скот отказался убить Володю, то заказчик все равно нашел бы другого. Более сговорчивого. Так что главная вина все-таки лежит именно на заказчике.

— Да-да, — успокаиваясь, проговорила вдова. — Ты знаешь, я поражена твоей проницательностью. Ты ведь давно определил, кто заказчик. Я правильно понимаю?

— Ну, не так уж и давно, — отвечал ей спутник. — Определенные подозрения у меня имелись. Но их нужно было как-то обосновать, найти доказательства. Помнишь, мы собирались остановиться в придорожном мотеле?

— Конечно, — подтвердила она. — Я еще тогда имела неосторожность позвонить…

— Да, и мне пришлось с мотелем передумать, — продолжил он. — Так вот, я чуть позже все-таки вернулся к мотелю. Хотел осмотреться и увидеть, что будет. Примчался этот вот урод, который лежит сейчас на заднем сиденье, а с ним несколько головорезов. Ну, ты понимаешь, что приехали эти черти туда не просто так, а по наши с тобой души. Вели себя очень развязно. Стволами, конечно, не размахивали. Все-таки не лихие девяностые на дворе. Однако то, что у каждого из них есть оружие, лично я определил с ходу. Пока они разбирались с администрацией мотеля, я записал номер их машины. Понятно, что встревать тогда в разборки с ними было бы слишком глупо. Я решил не дурить и под явные пули не полез. Сосредоточился на другом. Пробил автомобильный номер. Выяснил, на кого зарегистрирована машина, на которой они приезжали к мотелю. Правда, пришлось мне ради этого оставлять тебя одну и ехать в Москву.

— И как ты сумел все выяснить? Это ведь не так просто, — заметила Тверская.

— С одной стороны, непросто, с другой, не так уж и сложно. Ты не забывай, что до первой ходки на зону я был начальником разведки полка. Это все-таки что-то да значит. Одним словом, пробить записанный мной автомобильный номер особого труда не составило. А остальное, как говорится, дело техники.