Противостояние - Стивен Кинг

Ник вытащил из кармана блокнот и написал: Что с ними такое?

– Не знаю. – Соумс медленно скомкал листок и бросил в ливневую канаву. – Но похоже, все в городе заболели этой хренью, и еще никогда в жизни мне не было так страшно. Я и сам заразился, но сейчас больше всего страдаю от усталости. Я уже не молод. Не могу так долго работать без перерыва и оставаться свеженьким, знаешь ли!.. – В его голосе появилась нотка усталого, тревожного раздражения, но Ник, к счастью, не мог ее слышать. – И жалеть себя тоже без толку.

Ник, который и не подозревал, что Соумс жалеет себя, в недоумении смотрел на него.

Соумс вышел из машины и ненадолго оперся на руку Ника, чтобы устоять на ногах. Слабые стариковские пальцы чуть подрагивали.

– Пошли на ту скамейку, Ник. С тобой приятно беседовать. Полагаю, тебе об этом уже говорили.

Ник указал в сторону тюрьмы.

– Никуда их не увезут, – вздохнул Соумс. – А если они больны, придется им дожидаться своей очереди в самом конце моего списка.

Они сели на скамейку, выкрашенную в ярко-зеленый цвет, с рекламой местной страховой компании на спинке. Соумс с удовольствием подставил лицо теплому солнышку.

– Озноб и жар, – продолжил он. – С десяти часов прошлого вечера. В последнее время – просто озноб. Слава Богу, хоть без диареи.

Вы должны поехать домой и прилечь, написал Ник.

– Именно так. И поеду. Просто сначала хочу отдохнуть несколько минут… – Его веки сомкнулись, и Ник подумал, что доктор заснул. Задался вопросом, стоит ли ему теперь идти на стоянку грузовиков за завтраком для Билли и Майка.

Затем доктор Соумс заговорил вновь, не открывая глаз. Ник внимательно наблюдал за его губами.

– Симптомы у всех самые обыкновенные. – Он начал перечислять их, распрямляя пальцы, пока все десять не растопырились перед ним, будто веер. – Озноб. Температура. Головная боль. Слабость и ухудшение общего состояния. Потеря аппетита. Болезненное мочеиспускание. Увеличение гланд, прогрессирующее. Увеличение лимфатических узлов под мышками и в паху. Дыхательная недостаточность.

Теперь он смотрел на Ника.

– Это симптомы обычной простуды, гриппа, пневмонии. Все это мы умеем лечить, Ник. Если пациент не слишком молод, или не слишком стар, или, возможно, не ослаблен предшествовавшей болезнью, антибиотики безотказно справляются со всеми этими симптомами. Но не в этот раз. Болезнь может протекать быстро или медленно. Похоже, это не имеет значения. Ничего не помогает. Болезнь прогрессирует, отступает, снова прогрессирует, общее состояние ухудшается, лимфатические узлы и железы все увеличиваются, и наконец – смерть. Кто-то допустил ошибку. И они пытаются ее скрыть.

Ник с сомнением смотрел на доктора, не уверенный, что правильно прочитал слова по движениям губ, и думал, не бредит ли тот.

– Похоже на бред параноика, правда? – спросил Соумс, глядя на него с усталой улыбкой. – Я привык к страхам молодого поколения, знаешь ли. Всей этой боязни, будто кто-то подслушивает их телефонные разговоры… идет за ними по улицам… пробивает их по компьютеру… А теперь выясняется, что правы они, а не я. Жизнь – это прекрасно, Ник, но я нахожу, что возраст взимает слишком большую дань с дорогих нам предрассудков.

Что вы хотите этим сказать? – написал Ник.

– Ни один телефон в Шойо не работает.

Ник не мог понять, то ли это был ответ на его вопрос (доктор лишь мельком взглянул на последнюю записку Ника), то ли Соумс переключился на какую-то другую тему. Вероятно, температура нарушала целостность мыслительного процесса.

Доктор посмотрел на озадаченное лицо Ника и, похоже, решил, что глухонемой ему просто не поверил.

– Истинная правда, – продолжил он. – Если набрать номер абонента за пределами этого городка, услышишь записанное на пленку сообщение. Кроме того, оба съезда в Шойо и выезда на шоссе перегорожены барьерами, на которых написано: «РЕМОНТ ДОРОГИ». Но никакого ремонта нет. Одни барьеры. Я туда подъезжал. Наверное, можно отодвинуть эти барьеры, но что-то этим утром на трассе слишком мало машин. Причем большинство из них – армейские. Грузовики и джипы.

А другие дороги? – написал Ник.

– Шестьдесят третье шоссе на восточном выезде из города раскопано. Меняют водопропускную трубу, – ответил Соумс. – На западном выезде, похоже, произошла серьезная автомобильная авария. Две машины посреди дороги, и объехать их невозможно. Выставлены дымящиеся садовые грелки, но ни дорожных полицейских, ни ремонтников нет.

Он замолчал, достал платок и высморкался.

– Работа по замене водопропускной трубы продвигается крайне медленно, по словам Джо Рекмана, который живет неподалеку. Я заезжал к Рекманам около двух часов тому назад и осматривал их маленького сына, состояние которого очень тяжелое. Джо говорит, что люди, занятые заменой трубы, на самом деле солдаты, хотя и одеты в форму дорожных рабочих штата и приехали на грузовике, принадлежащем дорожной службе.

Почему он так думает? – написал Ник.

– Рабочие редко отдают друг другу честь. – С этими словами Соумс встал.

Ник поднялся вслед за ним.

Проселочные дороги? – написал он.

– Возможно, – кивнул Соумс. – Но я врач, а не герой. Джо говорит, что видел оружие в кабине грузовика дорожной службы. Армейские карабины. И если кто-то попытается выехать из Шойо по проселочным дорогам, а они тоже охраняются, что из этого выйдет? А что нас ждет за пределами Шойо? Повторяю: кто-то допустил ошибку. И теперь это пытаются скрыть. Безумие. Безумие. Разумеется, такие новости в конце концов выходят из-под контроля, причем быстро. Но сколько людей умрет за это время?

Испуганный Ник только и мог, что смотреть на доктора Соумса, который вернулся к своему автомобилю и медленно сел за руль.

– А ты, Ник? – спросил Соумс, вновь глядя на него через окошко. – Как ты себя чувствуешь? Тебя знобит? Чихаешь? Кашляешь?

Ник покачал головой.

– Попробуешь покинуть город? Я думаю, это можно сделать полями.

Ник снова покачал головой и написал:

Эти люди заперты в камерах. Я не могу их так оставить. Винсент Хоган болен, но двое других, похоже, в норме. Я отнесу им завтрак и пойду проведать миссис Бейкер.

– Чуткий мальчик, – кивнул Соумс. – Это редкость. А еще реже в наш век упадка встречаются молодые люди, готовые взять на себя ответственность. Она оценит твою чуткость, Ник, я знаю. Мистер Брейсман, методистский священник, тоже говорил, что зайдет к миссис Бейкер. Боюсь, до конца дня ему придется посетить много домов. Ты будешь осторожен с теми, кто сидит у тебя под замком, да?

Ник с серьезным лицом кивнул.

– Отлично. Я постараюсь навестить тебя во второй половине дня. – Он включил передачу и уехал, усталый, с покрасневшими глазами, дрожащий от озноба. Ник какое-то время встревоженно смотрел ему вслед, а потом вновь зашагал к стоянке грузовиков. Кафе-закусочная работала, но один из двух поваров отсутствовал и три из четырех официанток не вышли на утреннюю смену. Нику пришлось долго ждать, чтобы получить заказ. Когда он вернулся в тюрьму, Билли и Майк выглядели очень испуганными. Винс Хоган бредил. К шести вечера он был уже мертв.