Гаврош - Владимир Поселягин

После запуска я то работал с системой жизнеобеспечения, где дроид восстанавливал часть оборудования, то писал программы для корабельных дроидов, пока находящихся на зарядке. В принципе, как доложил управляющий искин, они были, скажем так, в ожидающем режиме после проведенного ремонта, когда крепость была захвачена и включилась глушилка. Несколько раз те пытались докричаться до кого-нибудь, но безуспешно. Два года прождали и, согласно заложенным программам, начали проводить консервацию судна, причем из-за глушилки сделали это вкривь и вкось. Дело в том, что их «руки», а это корабельные ремонтные и технические дроиды, были им недоступны. Связи-то с ними не было, дистанционное управление не работало, так что консервация прошла с нарушениями. Я не скажу, что сильными, но поработать придется. Пока мой универсал возился с системой жизнеобеспечения, к счастью запасные части были, я работал с дроидами, к которым получил доступ как капитан и программист судна. Пусть с приставкой «юнга», но все же выполняю свои обязанности, а это главное.

С дроидами я поступил так же, как со своим планшетом для связи с искинами. Написал программку, и те, когда закончат зарядку, после каждого выполнения задания или если у них возникнут вопросы, будут подключаться с помощью шнуров к выходам локальной внутрикорабельной сети и получать от искинов новые задания или ответы на вопросы. Задачка-то плевая, для слабенького программиста, зато много проблем решил. Потом возился с доставкой воздуха и кубов льда из чистейшей воды. Ведь как хранят такие запасы? Воздух, конечно же, в сжатом виде в баллонах, а вот воду как? Да просто замораживают, режут в кубы и хранят в контейнерах. Так что на складе судна и в доке были такие запасы. Они по умолчанию должны быть. Я использовал запасы дока, не трогая НЗ судна, чтобы дать атмосферу, и через одиннадцать часов после запуска реакторов на борту уже можно было дышать, да и лед растопили и залили в систему жизнеобеспечения. Судно разогревалось, но скаф я пока не снимал, хотя отопление начало работать, но еще не достаточно потеплело, замерзну. В общем, я был в предвкушении. Расконсервировал двухкомнатные апартаменты капитана и подготовил к проживанию. Потом переставлю все по своему желанию.

Усталость уже сильная была, шатало, гравитация заработала, тяжеловато с непривычки после стольких дней в невесомости. Когда привыкну, приду в норму. Почти сутки прошли, как проснулся, стимуляторы начал колоть, но работал, когда управляющий искин судна, наконец, сообщил, что жилой модуль приведен в порядок и в нем можно ходить без скафа. Тут же свернув все работы в трюме и не обращая внимания на мельтешение дроидов – ими искины управляли через локальную сеть, – я сразу заспешил в апартаменты. На входе стянул скаф, бросил его у входа, бытовой дроид сразу же потащил его отмывать – я отдал такой устный приказ искину, и забрался в душевую. Как же я об этом мечтал! К собственному амбре я уже привык, хотя внутренняя система скафа старалась поддерживать чистоту тела. Почти удавалось, но все равно я мечтал о воде и скрипящей коже. Так что в душе релаксировал почти час. Потом добрался до кровати – двуспальной, застеленной свежим бельем – и завалился спать, велев не будить, пока сам не проснусь. Если только какая тревога будет. Дальше основную мелочевку по судну пусть сами решают.

Проснулся я сам, позевал немного, потянулся и с удовольствием выдохнул. Все же замечательная эта штука – атмосфера и тепло. Спать голышом в кровати и в скафе – это абсолютно разные вещи, можете мне поверить. В такие моменты это чувствуешь особенно остро.

Привстав на локтях, я обнаружил на стуле рядом с кроватью новенький флотский офицерский комбинезон-маломерку с педантично нанесенными на него знаками должностей и специальностей, которые числились за мной на борту судна. Да еще одиночный погон с маленькой золотистой звездой на правое плечо. Это знаки различия юнги, правда, на груди был еще и капитанский значок. Хмыкнув, я легко соскочил с кровати и быстро натянул комбез. После чего надел ботинки, наблюдая, как те сращиваются с комбезом, поприседал, походил, чтобы тот ужался по фигуре, и вслух обратился к главному корабельному искину – имена я им пока не давал, не заслужили, станут моими, там видно будет:

– Доклад по ситуации на судне.

– Работоспособность узлов восстановлена на восемьдесят процентов. Через сутки доведем до ста, господин капитан-юнга. Также через сутки реакторы выйдут на стопроцентный режим работы, однако док можно покинуть уже сейчас.

– Торопиться не будем, – спокойно ответил я искину. – Приказа покинуть док пока не поступало, задача состоит в вывозе части имущества базы. Доставкой этого имущества к судну я буду заниматься лично.

– Принято, господин капитан-юнга.

– При обращении ко мне не нужно добавлять юнга.

– Устав флота, – напомнил искин.

– Я помню, но не нужно.

– Как пожелаете, господин капитан. Ваш приказ внесен в судовой журнал.

– Законник чертов, – ругнулся я про себя, после чего сообщил: – Приступайте к расконсервации медбокса, я им займусь до обеда. Потом вернемся к работе по дооборудованию трюма. Все вынесли, что я приказал?

– Так точно, господин капитан. Все лишнее вынесено на территорию дока и складировано отдельно. Трюм полностью пуст.

– Хорошо. Сегодня я покидать борт не планирую, завтра с утра подготовьте скафандр с запасом расходников. Возможно, я буду отсутствовать от суток до двух. Крайний срок – пять дней.

– Хорошо, господин капитан, эта информация также внесена в судовой журнал.

– Ну, точно законник, – хмыкнул я и направился в кают-компанию, решив позавтракать. Там вроде неплохой пищевой синтезатор стоял. Наконец-то нормальная пища!

Следующие двое суток я занимался делами. Первый день провел на борту судна, привел в порядок медбокс, заодно прошел диагностику. Причем перед этим отключил капсулу от управления корабельным искином, один из четверки контролировал медбокс. Если появятся сообщения о псионе такой силы, искины и запаниковать могут. Когда я им скидывал свои данные, результаты исследований показывали, что я слабый псион, государству такие не интересны, а тут другие показатели будут. Как и ожидалось, диагност легко вскрыл мою защиту, правда, ее влияние все же дало результат, показатели оказались заниженными. Меня это заинтересовало. Я, конечно, удалил результаты исследования, но изучил их перед этим. Нужно поработать с защитой, усовершенствовать, может, тогда и в капсуле при диагностике будет выдаваться устраивающий меня результат? Сейчас пока не устраивал, все равно диагностика выдавала, что я сильный псион – А-8. Вся линейка «А» – сильные псионы.

Кстати, диагностика показала, что у меня слегка ухудшилось здоровье, но это из-за приема стимуляторов и усталости, однако решил не пренебрегать возможностью восстановиться. Так что лег в лечебную капсулу на полчаса, она тонус мне подняла. Вылез вполне здоровым и отдохнувшись. А прежде чем идти на обед, оставил одну лечебную капсулу в режиме ожидания, а остальные слегка законсервировал, но так, чтобы быстро можно было привести их в полную работоспособность. Это чтобы ресурс не тратить. Ведь даже в режиме ожидания, хоть и крайне медленно, но ресурс утекал. Установил внутрикорабельное время. Вот проснулся сегодня, теперь это утро, восемь часов. Так что на борту появилось свое время, по которому теперь буду жить. У меня внутренние часы давно сбились, с тех пор как планету покинул.