Осколки детских травм. Почему мы болеем и как это остановить - Донна Джексон Наказава

Терапия ДПДГ связана с теми же нейробиологическими процессами, что и фаза быстрого сна, и она «чистит мозг». В фазе быстрого сна мы видим сновидения, и предполагается, что именно в это время идет переработка дневной информации. Сходным образом ДПДГ «включает» переработку прошлого. Во время получения травмирующего опыта адаптивные механизмы психики «выключаются», и наш мозг продолжает жить в режиме повышенной опасности, он как будто застревает в прошлом. ДПДГ устраняет эту проблему, сокращая эпизодические воспоминания о травмирующих событиях, которые хранятся в гиппокампе, и приглушает возбужденное состояние миндалевидного тела. Есть также исследования, показывающие, что ДПДГ увеличивает объем гиппокампа (у переживших детскую травму он часто бывает ниже нормы).

Используя терапевтические приемы ДПДГ, «мы запускаем процесс, в ходе которого негативных эмоций не останется», – говорит Шапиро. Болезненные воспоминания она сравнивает со снами, которые человек больше не хочет смотреть. «Из-за того что эти воспоминания хранились необработанными, они давали большую эмоциональную нагрузку, и годы их не меняли. Но, как только старое воспоминание обрабатывается, у человека снижается уровень повседневного напряжения».

Существует «огромное количество страданий, которые передаются из поколения в поколение, однако у нас есть эффективный инструмент для перенастройки мозга», – подчеркивает Шапиро.

* * *

ДПДГ-терапия работает даже тогда, когда воспоминания запрятаны за пределами нашего сознания, поскольку произошли очень давно.

Присцилла Уорнер, которая чуть не умерла в детстве, когда мать оставила ее в больнице, страдала от повторяющихся панических атак. Она решила попробовать ДПДГ, чтобы справиться со своей проблемой (другие методы терапии, включая пятнадцать лет терапевтических бесед, ей не помогли).

– При помощи ДПДГ я смогла вызвать воспоминания, не делая на них акцент. Я начала понимать, что моя нервная система объективно существует сама по себе и ее можно успокоить. До этого моя нервная система делала то, что положено делать нервным системам, – она была гиперактивна, и я психовала.

Джина Колелли, психиатр Присциллы, училась с Фрэнсин Шапиро, также она работала с выжившими после террористического акта 9/11. У нее была «репутация человека, способного помочь людям там, где традиционная психотерапия потерпела фиаско».

При помощи Джины Присцилла смогла вызвать в памяти воспоминания о том, как мать ее покинула, – и вспомнить панические атаки, которые она испытывала в нежном возрасте.

– Я пропускала эти тяжелые чувства сквозь себя, пока мне не стало лучше, – а потом почувствовала себя живой и стойкой. Я смогла оставить позади боль моей семьи. ДПДГ помогла мне увидеть свет внутри себя, и я могла выйти в мир, неся этот свет.

Вскоре Присцилла начала сознавать, что она больше не испытывает ненависти к матери.

– Я принимала ее такой, какая она есть. Я поняла, что прощать по большому счету нечего – она просто делала все, что было в ее силах в то время.

Гнев был отпущен очень своевременно – ее мать заболела болезнью Альцгеймера, и Присцилла смогла провести с ней последний год ее жизни.

Согласно Колелли, «когда мы очищаем нервную систему, язык, эмоции и поведение переходят из субъективного опыта в объективный». Иными словами, мы можем наблюдать, что происходит, но не испытываем тех же самых болезненных эмоций. Мы можем здесь и сейчас начать жить полноценной жизнью.

ДПДГ помогает испытать чувства, сопровождающие воспоминание о травмирующем опыте, и перестроить это воспоминание таким образом, что оно будет оторвано от всепоглощающего страха, который раньше не давал жить.

В наши дни ДПДГ-терапия одобрена Всемирной организацией здравоохранения как одна из форм лечения детей и взрослых после стихийных бедствий и военных действий.

Следующие стратегии помогут вам как родителю, учителю или воспитателю избежать создания хронического непредсказуемого стресса.

Никогда не поздно оказать помощь своему ребенку или своей семье. Хорошее или плохое детство не определяется единичным событием или даже рядом событий. Вы все еще можете вмешаться и что-то изменить.

* * *

По мнению Дэна Зигеля, идеальных родителей, которые все делают с такой мудростью и тактом, что развивающийся мозг ребенка создает ничем не испорченные нейробиологические взаимосвязи, попросту нет. «В любой семье могут возникать ситуации, вследствие которых некоторые связи неизбежно распадаются, и одним только пониманием дело не исправишь. Самое лучшее – относиться к нашим детям с юмором и терпением, с открытостью и добротой. И никакого самоедства. Постоянная самокритика за “ошибки” в воспитании детей не выпускает нас из собственных эмоциональных проблем и не дает воссоединиться с детьми».

Вы не можете каждую секунду быть хорошими родителями. Вы при всем желании не сможете защитить детей от всего негатива и от всех травм. Но уберечь детей от хронического непредсказуемого стресса, от его затяжного воздействия – в ваших силах.

«Даже если вы далеки о того, чтобы стать “идеальным родителем”, – говорит Зигель, – никогда не поздно стать “нормальным родителем”. Сознание пластично – оно изменяется посредством опыта, и в любом возрасте возможен путь к оздоровлению отношений и гармонии». Первый шаг к изменению – ослабить внутреннее напряжение, связанное с вашим собственным детством. Когда вы чуть-чуть «отпускаете вожжи», создается более комфортная обстановка и для вас, и для вашего ребенка, а это дает надежду, что все будет хорошо.

Исследования ученых подтверждают это. Например, у крыс, унаследовавших эпигенетические биомаркеры стресса от своих матерей, показатели меняются, когда улучшаются условия содержания. Аналогичным образом, когда в семье кто-то страдает психическим расстройством, но при этом дети не подвергаются стрессу, скорее всего, расстройство не будет унаследовано.

Приведу личный пример. Так как я страдаю серьезным аутоиммунным заболеванием, я не могла не беспокоиться о своих детях. Дело даже не в наследственности – меня пугало то, что они видят все эти мои кризисы. Я много раз попадала в больницу и иногда месяцами не могла встать с кровати. Все это конечно же стресс, хотя я и старалась нивелировать его. Однажды я спросила Дини Лэлиотикс, психотерапевта из Вашингтона, специализирующегося на простых и сложных реакциях на стрессовые условия, будет ли моим детям нанесен непоправимый вред из-за моего печального опыта. Его слова вдохновили меня:

– Если вы переживаете сложные моменты вместе, как семья, если ваши дети чувствуют с вами прочную связь и если спокойствие – норма в семье, пластичный детский мозг выработает позитивные ассоциации, которые со временем вытеснят негативные.