Ядовитая - Анна Одувалова

– Клэр сказала, у Брил кто-то был. В тот период, не раньше… – задумчиво отозвалась я, внимательно вслушиваясь в разговор. Стройная теория рушилась на глазах.

– Это не я, – отмахнулся Грейсон. – В тот день я приходил на вечеринку, пытался поговорить с ней. Но меня выгнали, как шавку. По твоему, между прочим, приказу! – обратился он к Кэлзу.

– По твоему? – Я ошарашенно уставилась на парня.

– А ты не знала… – Грейсон засмеялся. – Маленькая и глупая наивная девочка. Вот ты кто. Такими всегда играют богатые мальчики. Он был там, и это он подсыпал тебе дурман.

– Не мели чушь! – возмутилась я, но Кэлз промолчал, а Грейсон, повернувшись к нему, припечатал.

– Думаешь, никто не слышал твой разговор с рыжим прихвостнем Маррисом! Это ведь он тебя подговорил подсыпать Яд дурман! Так все стало проще! «Это будет весело!» – так ведь он сказал?

– Откуда ты знаешь? – потрясенно пробормотала я, чувствуя, как останавливается сердце. Такой поворот оказался для меня слишком неожиданным. Я предполагала что угодно, но не это.

– Какая разница откуда? – Грейсон подошел ближе и швырнул меня в объятия Кэлза. – Главное, это правда.

– Я не убивал Брил! – Кэлз практически кричал, но Грейсон уже запрыгнул на подоконник, бросив напоследок:

– Ты ведь все равно откупишься. Но Яд… Яд не даст тебе жить спокойно. Месть удалась. Убить тебя сейчас – это милосердие. Так что живи со страхом и ожиданием справедливого возмездия.

Грейсон выпрыгнул в окно, а Кэлз, сжимая меня в объятиях, зашептал в волосы.

– Я не убивал ее! – Но я не желала его слушать, поэтому вывернулась и тихо спросила:

– А дурман… Дурман подсыпал мне тогда ты?

Я развернулась и посмотрела Кэлзу в глаза. Ответа не требовалось, и я отступила.

– Яд… Яд, дай я все объясню…

– Не стоит. Ты был на той вечеринке. Ты подсыпал мне дурман, и ты знал о романе Брил и Грейсона. Я иду к законникам. У тебя была возможность и мотив, и ты все скрыл от меня.

– Яд… я не убивал ее! Правда. Все было не так, как хочет показать Грейсон. Она его бросила и не собиралась возвращаться. Я не знал, кто он, не подозревал Грейсона… думал на Зверя и уж точно не знал, что у нее был еще кто-то третий…

– Пятый! – раздраженно бросила я. – Я достаточно была дурой.

– Ты же знаешь, что меня никогда не заберут законники, – прибег он к последнему аргументу.

– Мне наплевать. – Слезы душили, и было невероятно сложно не показать слабость. – Я буду копать так долго и так тщательно, что рано или поздно найду доказательства.

– Не найдешь. Потому что это сделал не я.

– Ты мне врал.

– Не в этом.

– Прости, но я не хочу тебе верить.

Я развернулась и пошла к выходу. У самой двери наткнулась на Нориса, но оттолкнула его плечом и продолжила путь. Мне было необходимо остаться одной, порисовать и решить, что делать дальше.

Мне было плохо. Нет. Не физически. Все полученные мною травмы оказались несущественными и уже почти не давали о себе знать. О произошедшем напоминали лишь несколько синяков. Я страдала душевно. Очень давно я настолько сильно не ошибалась в людях, давно не подпускала к себе никого так близко, как сумел подобраться Кэлз, а я ведь знала, каков он. Знала, что способен на любую подлость и удар в спину. Даже предательство Триона ранило не настолько глубоко.

Я соскочила с подоконника и раздраженно отправила в мусорную корзину очередной смятый листок. Я опять рисовала. Уже неделю каждое утро начинала не с кофе, а с карандаша и чистого листа бумаги, и каждый раз, какие бы картины ни выводила моя рука, везде на них мелькали знакомые глаза, упрямый подбородок и соблазнительный изгиб губ – Кэлз. Ни разу не получилось воссоздать точную картину, ни разу не удалось нарисовать его портрет и убедиться в том, что виноват именно он, но и убрать образ с рисунков не выходило. И это выводило из себя.

Я, как и обещала, сдала его законникам. Я не бросала слова на ветер и не врала Норису, когда говорила, что для меня закон превыше всего. После открытой Грейсоном истины слова преподавателя о близком человеке, виновном в преступлении, заиграли новыми красками. Интересно, он подозревал младшего брата или ткнул пальцем в небо и случайно попал? Это я пока не выяснила.

Поговаривали, будто Кэлза сегодня отпустят за недостаточностью улик. Странно, я думала, он вырвется быстрее, и боялась его возвращения. Теплота Кэлза была обманчивой, и я знала, сейчас все изменится. Парень не простит мне. Я поверила Грейсону, а не ему. Он меня спас, а я оттолкнула.

И дело не только в Брил, но и в сером дурмане. Я не могла целоваться с человеком, который несколько месяцев назад по приколу или для того, чтобы целенаправленно подставить, опоил меня наркотиком, а потом во всеуслышание обвинил в том, что Брил погибла, так как я не пришла.

Думать обо всем этом было мучительно, а забыть невозможно. Это дело засосало меня, словно гиблое болото. И я понимала, что не смогу справиться с трясиной. Грейсон не виноват в смерти Брил. Стоило копнуть чуть глубже, и становилось ясно – его не было на той вечеринке, а Кэлз присутствовал. Он сам не отрицал этого и вел себя очень осторожно. Как я поняла, видел парня только Маррис, но ни сам Кэлз, ни Маррис ничего не расскажут, кроме того, что уже поведали законникам. И где искать новые доказательства? Я не имела ни малейшего представления. Это выводило из себя, и я злилась, не в силах побороть ощущение беспомощности.

Я варила кофе, когда в голову стрельнуло. Очень странная, непонятная боль, словно кто-то чужой пытается постучаться в твой мозг. Я поморщилась, тряхнула головой, прежде чем поняла – просто со мной кто-то хочет связаться.

– Нужно поговорить! – Перед мысленным взором появилась Клэр. Девушка была уже полностью одета и безупречно уложена, не то что я – растянутый еще папин свитер и носки. На голове воронье гнездо, а на глазах остатки косметики.

– Зачем? – Я бы солгала, если бы сказала, что соскучилась по Клэр. Я ее по-прежнему недолюбливала.

– Возможно, у меня есть то, что может тебя заинтересовать, – ответила она. – Встретимся через час в кофейне «Три кренделя» в центре?

– Хорошо. – Я все еще сомневалась, но отказать не смогла. Клэр кивнула и исчезла.

Ее поведение удивило. Оно было подозрительным, но я успокоила себя тем, что если бы блондинка готовила бы мне очередную пакость, то назначила бы встречу не в таком людном месте. Может быть, она действительно хотела поговорить. И даже не нужно гадать о чем, если единственная наша точка соприкосновения – это смерть Брил. Ну и Кэлз. Интересно, если бы Клэр знала о поцелуях, была бы она так любезна и захотела бы делиться сведениями со мной? Интересный вопрос.

Дорога до центра города на пересечении трех улиц у грандиозного правительственного дома, в котором заседал градоправитель, заняла практически весь час. Я даже собраться толком не успела. Все же моя жизнь после того, как платформа почила, стала намного сложнее – передвигаться пешком я отвыкла и постоянно опаздывала. Вот и сегодня, когда вбежала в уютную маленькую кофейню с видом на центральный парк города, Клэр уже сидела за столиком и пила кофе из маленькой чашки. Девушка была безупречна. Искусный макияж, гладко уложенные волосы, кокетливая алая шляпка и такой же костюм: приталенный пиджак с коротким рукавом и длинная юбка из струящегося материала, более темного, винного цвета. Я в кожаных штанах и тунике с корсетом смотрелась здесь неуместно. Взгляд Клэр говорил об этом красноречиво, но, к моему удивлению, она удержалась от комментариев и кивнула на свободный стул.