С тобой? Никогда! - Елена Сокол

Я с удовольствием оглядела свой дивный сад.

– Женщинам такое нравится, – пояснила ему, пытаясь не улыбаться уж слишком широко, – и цветы, и внимание.

– Ну и что тут может нравиться? – скривился Тим. – Спустить столько денег на эту… траву! Ее даже выкурить нельзя! Постоит денек-два – и на помойку. В чем прикол?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Зато запомнится надолго.

– Ты что, улыбаешься? – воскликнул Левицкий. – Умоляю тебя! Да ладно! Ты еще и покраснела!

– Да? – Теперь уже не стесняясь, улыбнулась я.

– Это ужасно. Да ну тебя!

– Это просто ухаживание, Тим. Нормальные люди всегда делают что-то подобное. Теперь я знаю, что обо мне кто-то думает. Мне приятно. У меня хорошее настроение.

– Скупить целый магазин, чтобы просто трахнуть кого-то? – Он отодвинул вазы от дивана и упал на него. – Это каким надо быть неуверенным в себе дебилом? Мне обычно хватает улыбки и пары комплиментов!

– Тим! – воскликнула я. – Перед тобой раздвигали ноги и за меньшее! Не сравнивай.

– Да ты этого чувака за такой подгон теперь должна обслужить по полной, – усмехнулся парень, с отвращением разглядывая нежные бутоны и морща нос.

– Я ничего никому не должна, – покачала я головой. – Это в твоей вселенной девушки расплачиваются собой за ужины и подарки, а у меня все по-другому.

– Ага, – ухмыльнулся Тим и недовольно глянул на меня. – Так, я не понял. Ты же сейчас вроде как моя девушка? Почему этот кто-то шлет тебе цветы? Кто этот козел?

Я скрестила руки на груди:

– Давай так: если ты поможешь своей девушке разгрести все неотложные дела в клубе и ресторане, я позволю тебе предъявлять мне любые претензии, идет?

– Ну, Колбаса-а-а! – протянул он жалобно.

Малыш Тима не любил, когда его заставляли работать.

– А пока, – улыбнулась я, наклоняясь к одному из букетов, – заткнись и дай мне насладиться.

К вечеру персоналу все-таки удалось кое-как усмирить цветочное сумасшествие. Вазы с букетами всех мастей расставили вдоль входа в ресторан, в холле, а в моем кабинете осталось совсем немного – штук двадцать, как их назвал Тим, веников, а на мой взгляд – островков красоты.

Виновник этого буйства флоры не подавал и виду, что сей щедрый жест был его рук делом. В какой-то момент я даже засомневалась, а не ошиблась ли, приписав подвиг Ярославу, потому что, когда зашла в репетиционную, Ярослав словно между делом заметил:

– Красивые цветочки.

– Угу. Ты тоже их видел? – спросила я.

– Крутой у тебя ухажер, – заметила Леся, – у меня после концерта столько не бывает!

– Да, но он невнимательный. – Я развела руками с досадой. – Не посчитал нужным спросить, нравятся ли мне цветы.

– А тебе не нравятся? – Наконец-то Ярослав заинтересовался хоть чем-то, кроме инструмента.

А вот и беспокойство во взгляде. Попался!

– Нравятся, – ответила я и улыбнулась, – полевые.

Ярик тоже улыбнулся.

– Кажется, кто-то напрасно спустил свой гонорар на пафосные розы, – хмыкнул Майк, настраивая гитару.

– Я даже песню об этом слышал, – наиграл несколько аккордов Боря.

И Леся чувственно и медленно запела в микрофон:

– Миллион, миллион, миллион алых роз…

Ник, не выдержав, громко заржал.

Никто из них не смотрел на Ярика, но все знали, о ком и о чем идет речь.

– А вообще я конфеты люблю, – заметила я и подмигнула ребятам.

«Бам-ба-ба-бам!» – сыграл Ярик, признавая собственный промах.

– В умеренных количествах. Сдержаться-то трудно, и если их будет пять килограммов, то съем пять. И все они отложатся на моей заднице. Мне-то по фиг, но ухажеры нынче привередливые пошли…

Парни посмотрели на Ярика, а Леся рассмеялась.

– Так что одной коробочки хватит, Яр! – хлопнув его по плечу, сказала она. – Дерзай!

Я вышла из репетиционной, закрыла дверь. Подумала пару секунд, затем открыла ее, просунула голову и с улыбкой надиктовала:

– Молочный шоколад, пралине, цельный фундук было бы идеально.

Вечером прекрасный принц ждал меня у кабинета с конфетами.

– Все как ты заказывала. – Он протянул мне коробочку.

Я взглянула сначала ему в глаза, затем на часы и потом уже на конфеты.

– Разве твоя репетиция не закончилась еще… – посчитала в уме, – четыре часа назад?

От вида конфет, таких вредных для фигуры, у меня закружилась голова. Хотя кому я вру! Она закружилась от вида упругих мышц Ярика. Они выделялись даже под футболкой, и по ним хотелось немедленно провести рукой.

– Я уходил, но вернулся. – Его бархатистый голос разнесся по пустому коридору, а мне почему-то захотелось, чтобы Тим в своем кабинете его не услышал. – Искал твои любимые конфеты и нашел. Пришел тебя угостить и украсть.

– С какой целью? – поинтересовалась я.

– С целью соблазнения. – Он смущенно кашлянул. – Я что, так и сказал? Я хотел сказать, что мы могли бы прогуляться, посидеть где-нибудь. Ты мне обещала.

– Разве? – Теперь я открыто покосилась на дверь кабинета Левицкого. – Помнится, я давала согласие сходить с тобой к твоим родителям. В качестве моральной поддержки. Нет?

– Да? – Он задумался. – Мы обязательно сходим, но сегодня я хочу тебя украсть.

– Не думаю, что это хорошая идея. – Я снова покосилась на злосчастную дверь кабинета выдуманного бойфренда. – Тим меня не отпустит.

Челюсти Ярослава сжались, желваки заиграли. Было заметно, как неприятна ему эта ситуация, но он все же сохранял лицо. И улыбку – дерзкую, уверенную и хитрую.

– Как друзья, – предложил он. – Ему мы не скажем, чтобы не психовал, но между собой будем иметь в виду: мы – друзья.

– Это как-то неправильно, – вздохнула я, протягивая руку, чтобы взять конфету. – Знаешь, я не из таких, кто за спиной своего парня крутит…

Не могу поверить!

Стоило мне потянуться за конфетой, как Ярик сделал шаг назад.

– Собирайся, мы валим! – прошептал он. – Жду тебя внизу.

– Я… я никуда с тобой не пойду! – прошипела я и сглотнула слюну – мне очень хотелось сладкого.

Он наклонился к конфетам и, состряпав самую довольную мину, жадно втянул носом шоколадный аромат:

– М-м-м… Почему-то мне кажется, что пойдешь.

– Ни за что! Меня так запросто не купишь… – неуверенно сказала я.

И пусть это было всего лишь забавной игрой, меня манило: и к конфетам, и еще больше – к этому наглецу.