Мама для крошки-дракошки, или жена Хранителя Севера - Светлана Рыжехвост

— Мой скромный ветерок. Как вы поняли… Как ты оказалась здесь?

— Не знаю. — Я спрятала лицо у него на груди. — Мне было страшно, голова кружилась до тошноты. И Лерро предложил съездить и убедиться, что у детей все в порядке. Но ехать долго, поэтому он нес сани в лапах. Его сбил ёж, а он все равно нес нас. Мы кричали ему, просили разжать лапы и спасаться: нас трое магов! А он все равно летел, кровь лилась…

Я коснулась своей головы и плеч, где коркой запеклась кровь Лерро.

— Но он готов был умереть. Мне пришлось приказать ему. Приказать, как Предназначенной. И все равно, даже раненый, он уничтожил ежа. Затем мы разделились, я спрыгнула вниз и левитацией отнесла себя к развалинам ледяного замка.

Я говорила и говорила, и страшная, черная ночь как будто уходила. Оставляла меня. Отступала перед лицом моего сильного, любимого и любящего дракона.

— Слушайте все, — голос Харелта разнесся на плато. — Слушайте внимательно. Эта ночь не стала Ночью Скорби лишь благодаря моей будущей супруге Фредерике Альтинии Дьерран, ее духовным наставникам Лисанне Шавье и Норберту Рифасу и капитану храмовой стражи Лерро Тинрану.

В этот момент на плато приземлились два крупных дракона. Они превратились в восточника и западника.

— Лерро Тинран еще жив, как и нон Рифас, — голос Хранителя Севера был все так же силен, — но сейчас, перед лицом всех собравшихся драконов, я дарую Лерро Тинрану право тени. Желания Норберта Рифаса мне не известны, но он также будет мною одарен. Как и Лисанна Шавье, с которой сейчас работают целители. Но я спрошу тебя, Фредерика Альтиния Дьерран, чего ты желаешь в награду за свою храбрость?

А я… Я так заслушалась, так обрадовалась за Лерро, что, опешив, сказала вслух то, о чем подумала:

— Ты с ума сошел? Я шла сюда за Энни, какая награда?!

Над плато повисла тишина, и я, смутившись, поспешила исправить ситуацию:

— Харелт, я не сильна в драконьих традициях. Я назвала себя матерью, и Энни согласилась, давай мы не будем приплетать сюда никакие награды? Мне будет неприятно, но я знаю, знаю, что ты очень щедрый и богатый, и…

— Сними перчатку, — звенящий голос Эрвитара разбил мою сбивчивую речь. — Ты Предназначенная, и твой дракон еще не известен.

— Я будущая супруга Харелта Феррана Фойртелерн, Хранителя Севера, Привратника Морского Разлома. Я буду принадлежать ему или никому, и чья печать сияет на моей руке — это не имеет значения ни для меня, ни для него. Ни для нашей дочери. Да и нашим друзьям на это тоже плевать.

Говорила я громко и жестко. Истекающий кровью дракон, страх за дочь, поиски и бой с измами — все это изменило меня.

Хотя…

Нет, не изменило. Убрало наносное, лишнее. Я стала чуть меньше думать о том, как будет лучше другим, и чуть больше о том, как будет лучше мне и моим близким. Харелт уверен, что наша свадьба не развяжет войну. И всяко в этом он понимает больше, чем юная девушка, которую даже в Академию Магии не отпустили.

— И все же, — скрипуче произнес Хранитель Востока, — снимите перчатку.

— Из уважения к вам, — я склонила на мгновение голову, — но это будет нелегко.

И это действительно было нелегко: перчатка, как и почти вся моя одежда, пропиталась кровью Лерро. Кровью, которая частично запеклась, а частично замерзла!

В итоге срывала я ткань кусками и из-за той части крови, что осталась жидкой, рисунок рассмотреть смогла не сразу.

Наклонилась, зачерпнула снега и принялась ожесточенно тереть руку. Пальцы заледенели, по коже потекли розоватые струйки талой воды, а потом…

Потом я выпрямилась, криво усмехнулась и, подойдя к Эрвитару, протянула ему ладонь.

— Иней, милорд. Вы искали Предназначенную не там.

Хранитель Юга дернулся было ко мне, но вскинутая ладонь восточника остановила его.

— Как тебе и было сказано.

— Это было возможно, — тихий мурлыкающий голос второго молодого господина заставил меня вздрогнуть. — Но годы и годы назад юная Фредерика изменила свою судьбу.

— Изменила? — Я посмотрела на бэйфэй.

— Вы помните, как вы получили свой ожог?

— Да, он окончательно рассорил меня с семьей. — Я криво улыбнулась. — Оказывается, в ту ночь моя сестра сгорала от высокой температуры, а ее золотой рисунок на краткие мгновения пропал.

Второй молодой господин кивал в такт моим словам.

— Вы обе подходили Хранителю Юга, и ни одна из вас не подходила Хранителю Севера.

— Вы хотите приоткрыть завесу тайн Предназначенных? — оскалился Хранитель Юга. — Не убоитесь реакции храма?

— Мое время завершилось, — бэйфэй встопорщил усы, — пора уходить. Что вы решили, Фредерика? Тогда, днем.

Нахмурившись, я попыталась вспомнить и…

— Кажется, я поняла, что буду выбирать сама. Что буду искать самостоятельности, что-то такое. Решение потом крепло и… О.

— Как и сейчас, вы решили сами. Метки Предназначенных чаще прячутся, чем горят так ярко, как они горели у вас. — Бэйфэй улыбался. — Вы выбрали не быть бессловесной тенью при муже — и вот, теперь вы здесь. Уставшая, измученная, запас ваших жизненных сил опасно низок, но… Вы счастливы?

— Да, — коротко выдохнула я. — Жизненные силы можно восстановить, усталость уйдет после отдыха, а целители исправят оставшееся. Главное, что… Что рядом со мной будут те, кого я люблю и кто любит меня.

— Жизненные силы? — Восточник подался вперед. — О чем вы?

— Мне пришлось пережечь жизнь в магию. — Я пожала плечами, а после обвела рукой плато. — Сильным крылатым драконам легко справиться с измами. Но что было делать нам? Мужчины сражались впереди, а мы с нонной Шавье стояли за их спинами и добивали тех, кого не успевали убить они. Но после, когда Лерро и Рифас пали, что было делать нам?

И в этот момент все, абсолютно все драконы, за исключением Хранителей, склонили свои головы. По ушам ударил гортанный рык, вырвавшийся из их глоток!

— Это уважение, — шепнул бэйфэй, — а за жизненную силу не бойся, у северян есть свой благословленный храм Пресветлой Матери.

— Спасибо, что рассказали. Но я все равно не поняла, что с метками не так, — тихо-тихо сказала я, видя, что в драконьих рядах наступает какая-то суета.

— Если говорить проще, то метка дракона видна дважды. Первый раз — когда она касается души выбранного ребенка. И в этот самый первый раз Небесная Искра ориентируется на созвучную магию. Затем дитя растет, взрослеет, и, если душевные качества девушки и ее дракона становятся созвучны, метка проявляется. Обычно драконам запрещают искать своих Предназначенных, хоть на родовых гобеленах и отпечатывается рисунок их душ.

— Почему запрещают?

— Если метка не появилась сама, значит, Предназначенная еще не готова. Не сделала какой-то свой выбор, не пережила какое-то потрясение или же, напротив, не оправилась от чего-то. Вот и бегают потом девушки от преследующих их драконов, — тут бэйфэй хихикнул, — или же их матери со швабрами на Небесные Искры бросаются.