Огонь и сера - Дуглас Престон

– Отстанем! – удивленно взглянул на него д'Агоста.

– Поверьте, время терпит.

Д'Агоста пожал плечами. Командовал Пендергаст, и всю операцию проводило Бюро – об этом позаботилась Хейворд.

В аллее, чуть поодаль от стоянки, тускло поблескивала стеклянными витринами горстка потрепанных магазинчиков. Какого черта Пендергасту понадобилось в этой дыре? Д'Агоста с таким трудом урвал запас времени, а фэбээровец вот-вот его разбазарит.

– Туда, – указал Пендергаст. – В дальний конец.

Д'Агоста подъехал к насквозь проржавевшему желтому мусорному контейнеру. Машина не успела остановиться, а Пендергаст выскочил и побежал к магазину. Ругнувшись, сержант ударил по рулю. Они потеряют по крайней мере пять минут. Пендергаст, конечно, эксцентрик, но это уж слишком.

– Цель направляется в Ист-Сайдский парк, – спокойно сообщили по радио из головной машины. – Там что-то наклевывается. Похоже на праздник с фейерверками.

Послышались крики, и из магазина со стопкой одежды и парой обуви в руках вышел Пендергаст. Следом, вопя, выбежала толстая женщина.

– Помогите! – верещала она. – Полиция! Гляньте-ка, ограбил Армию спасения и доволен! Отморозок!

– Я у вас в долгу, мэм! – Прыгнув на заднее сиденье, Пендергаст бросил через плечо скомканную стодолларовую купюру.

Д'Агоста газанул, оставив позади только следы от резины на асфальте да облако дыма.

– Осмелюсь заметить, мы потратили не более двух минут, – сказал Пендергаст.

– В таком деле две минуты – это целая вечность.

В зеркало заднего обзора было видно, как фэбээровец снимает пиджак и галстук.

– Чейт направляется в Ист-Сайдский парк.

– Очень хорошо. Я не совсем готов, поэтому будьте так любезны, поезжайте вокруг парка – к южному входу.

Д'Агоста так и поступил. Окрестные дома удивляли величиной и ухоженностью; они оставались реликтами эпохи, когда Патерсон служил образцом индустриального города.

Пендергаст произнес нараспев:

Он навечно уснул,

А сны его бродят по городу, где он существует,

Неузнанный.

Взглянув в зеркало, д'Агоста от неожиданности чуть не затормозил – на заднем сиденье сидел незнакомец. Напялив на себя рвань, Пендергаст чудесным образом перевоплотился.

– Вы когда-нибудь читали поэму «Патерсон» Уильяма Карлоса Уильямса? – спросил бродяга с заднего сиденья.

– Даже не слышал.

– Жаль.

Д'Агоста что-то пробормотал себе под нос. Проехав еще несколько кварталов, он вновь свернул налево и въехал в парк мимо статуи Христофора Колумба.

Парк – холм-переросток – со всех сторон обступили дома, и на его спине отбрасывали редкие тени деревья. Д'Агоста направил машину в аллею, обегавшую парк по периметру. Мимо проплывал многообразный конгломерат служебных построек на различных стадиях обветшания. Дорога плавным изгибом взошла на земляную возвышенность, которую венчал фонтан, окруженный черным забором из кованого железа. Проезд закупорили машины Бюро. Впереди между кольцом теннисных кортов и бейсбольным полем д'Агоста увидел припаркованный ТВ-фургон. На самом же поле ватага ребятишек под присмотром родителей запускала модели ракет. Стоявший у фургона оператор снимал событие на камеру.

– Они исключительно хорошо все продумали, – сказал Пендергаст, пока д'Агоста медленно вел машину. – Встреча в центре парка исключает засаду. Крики детишек и шум ракет помешают дистанционной прослушке. А тот человек с камерой, не вызывая подозрений, может наблюдать за всем парком сразу. Видно, Баллард хорошо натаскал своих людей... Ага, Винсент, притормози-ка на минутку – появились китайцы.

Черт побери, они на ты или на вы?!

В зеркале заднего вида появился длинный черный «мерседес». Машина смотрелась до смешного нелепо. Въехав на траву, она покатила по теннисному корту в противоположную от фургона сторону. Из лимузина вышли двое крупных бритоголовых мужчин в темных очках. Тщательно осмотревшись, открыли дверь третьему – малорослому, и все вместе отправились к фургону.

– Удручающее отсутствие фантазии, – заметил Пендергаст. – Этому господину следует поменьше смотреть телевизор.

Д'Агоста поехал к стоянке у выезда на Бродвей, где их машину скрыли из виду густые деревья, разросшиеся на более отлогом склоне холма.

– Жалко, я в форме, – посетовал д'Агоста.

– Напротив, вас заподозрят в последнюю очередь. Я подберусь как можно ближе, чтобы узнать больше подробностей. Купите cебе кофе с пончиком. – Пендергаст кивнул в сторону ветхого кафе на другой стороне Бродвея. – Прогулочным шагом возвращайтесь, садитесь на скамеечку у бейсбольного поля на расстоянии прицельной стрельбы и ждите – на случай, если что-то пойдет не так. Будем надеяться, при детях эти люди ничего не выкинут, но вы все равно будьте начеку.

Сержант кивнул.

Пендергаст принялся остервенело тереть глаза, пока те не утратили чистый, серебристый оттенок. На д'Агосту неуверенно смотрели слезящиеся и покрасневшие глаза пьяницы.

Пендергаст выбрался из машины и неторопливо пошел по дорожке обратно к подъему. Между лопатками на сшитой неизвестно из чего коричневой ветровке светлело пятно. Слаксы оказались на размер больше. На ноги Пендергаст надел пару поношенных мягких туфель. Волосы – непонятно как и когда – успели потемнеть, а лицу не помешали бы мыло с водой. Пендергаст превратился в человека опустившегося, но еще сохранившего остатки самоуважения. Изменилась даже походка: фэбээровец шаркал, волоча ноги. Язык тела походил на повадки дикого зверя – глаза стреляли по сторонам, будто высматривая притаившегося врага.

Изумленный д'Агоста понаблюдал еще немного, затем вышел из машины. Купив в кафе глазированный пончик и кофе, вернулся в парк. Возле бейсбольного поля он увидел, как малорослый китаец забирается в фургон через задние двери, а его компаньоны, скрестив руки на груди, бродят шагах в сорока позади.

Модель ракеты с громким «вжжж» ушла в небо под разрозненные аплодисменты и радостные детские крики. Раздался хлопок, и ракета по кривой стала спускаться на парашютике в красно-белую полоску.

Д'Агоста присел на скамейку недалеко от площадки и, сняв крышечку со стаканчика, притворился, будто любуется запусками ракет. Оператор почему-то не сгонял ребятишек в кадр. Странно, подумал д'Агоста. Уж не Чейт ли это? Впрочем, нет, правая рука Балларда наверняка в фургоне с китайцем.

Пендергаст тем временем брел по дорожке. Недалеко от фургона он выудил из кучи хлама программу скачек и, отряхнув ее, подошел к человеку с камерой, словно бы клянча денежку. Человек нахмурился и, покачав головой, прогнал бродягу. Обернувшись к детям, он жестом велел им собраться в кадр, поближе к ракетам.

Желудок д'Агосты затянулся в тугой узел. Детей сгоняли в кучу не просто так.