Ненастоящий полковник - Вячеслав Жуков

– Так, может быть, в какой-то другой вечер?..

Даша улыбнулась и сказала несколько туманно:

– В этом мире все может быть.

После работы за ней заехал Глеб. Увидев выходящую из дверей Дашу, улыбнулся. На лице появилась гордость. Только двое мужчин могут иметь такую женщину. Он и этот мент, майор Туманов. Но Глеб не дурак и что-нибудь придумает, как избавиться от майора.

– Дашенька, какая ты привлекательная, – сказал Глеб, когда Даша садилась в машину. – Все мужики на улице таращатся на тебя. Вот какая ты у меня. – В его голосе сквозило бахвальство.

– У тебя? – Даша поразилась такой наглости. – Не говори так. Я тебя очень прошу. Я люблю Федора, и буду любить, даже если ты меня уложишь в постель.

Глеб обиженно поджал губы. Потом с уверенностью сказал:

– Ничего, я терпеливый. Я подожду. Думаю, когда-нибудь ты все-таки меня полюбишь.

Дашу бесила самонадеянность этого зазнайки.

– Глеб, ты, вроде, не глупый человек. Ну сам посуди, как можно заставить насильно полюбить? Почти из-под палки.

Но Глеб не собирался от своего отступать. Сказал:

– Все можно, Дашенька, – и добавил: – Когда припрет.

С ним спорить было бесполезно. И она отвернулась к окну, наблюдая, как жаркий день уходит, а на город медленно опускается вечер. И даже уже в открытое окно, потянуло вечерней свежестью.

* * *

Федор сидел, ждал возвращения Грека с Ваняшиным. Часа два назад они поехали по месту жительства задержанного Георгия Хоботова. Побеседовали с его родителями, соседями. Оттуда позвонили, что выезжают. И вот чего-то припозднились. Федор злился. И вдруг звонок. Туманов схватил трубку.

Звонил Грек.

– Федор Николаич?…

– Слушаю тебя, Сан Саныч…

– В общем, тут такое дело…

Недосказанность Грека просто взбесила Федора. До чего же дурной привычкой обладает этот Грек. Нет бы, взял и сказал все, что надо. А то будет жевать. Но Федор, все-таки сдерживая себя, спросил:

– Ну, чего там у вас?

– Да у нас-то все нормалек…

– А чего ж тогда звонишь?

– Николаич, мы сейчас на Чистых прудах…

– Во, мать твою! Да говори ты, Грек, не тяни. Ну и чего там интересного? – спросил Федор, прислушиваясь к ударам собственного сердца. Удивился даже, такому внезапному волнению. Почему, откуда оно?

– В общем, Николаич, мы только что видели твою Дарью…

Федор задумчиво хмыкнул. Посмотрел на часы. По времени она должна уже быть дома. Напутал Грек. Небось, опять пивка перебрал. Вроде, напиток так себе, легенький, а по шарам бьет, будь здоров, если перебрать.

– А ты не ошибся, Саня? – на всякий случай переспросил Федор.

– У нас две пары глаз. И Ваняшин сказал, что это она, – сказал Грек.

Федор опять хмыкнул, потом спросил:

– И чего она там делает?

– Лебедей стояла, смотрела…

Федор усмехнулся. Детская затея. Каждый взрослый, в душе ребенок. Вот и Дашка его. И понесло же ее туда. А может, она там совсем и не для того, чтобы любоваться лебедями? И Федор спросил:

– Она одна?

Грек ответил не сразу. Наверное, не хотел огорчать Федора. Тогда по кой черт звонил. Федор чуть не разорался на усатого молчуна.

– Ты, чего там, уснул? Чего молчишь-то? – спросил майор.

– Да в том-то и дело, что не одна. Какой-то фраер с ней. Постояли, посмотрели птичек, потом он усадил ее в «Вольво» цвета переспелой вишни…

Федор услышал шум, понял, его подчиненные едут, спросил:

– Вы сейчас, где?

– Едем за этой «Вольво» по Чистопрудному бульвару, – ответил Грек. Замолчал, потом сказал: – Николаич, они идут в ресторан. Ты уж извини, мы за ними туда не пойдем. Не на что да и перед твоей Дарьей стыдно. Получается, мы, вроде, как шпионим за ней.

– Удобней, если она мне рога наставит? Так, по-твоему?

– Николаич, ты, конечно, извини. Но это уж тебе с ней разбираться надо, – посоветовал Грек. – Мы, конечно, тебе поможем, если что…

– Ладно. Разберусь. Я сейчас приеду, – пообещал Федор. Но сразу приехать не получилось. Едва он вышел в коридор, как наткнулся на заместителя начальника управления, полковника Скворцова. Заложив руки за спину, полковник шел по коридору, и Федор пожалел уже, что вышел. Заметив его, полковник, позвал:

– Туманов, подойди.

Хотя, наверное, мог и сам подойти, но не позволяла полковничья гордость. Ведь он не просто полковник. Он заместитель начальника управления. Штатная фигура. Человек с положением.

Федор подошел. Ни слова не говоря, молча уставился в глаза Скворцову. Многих в управлении Скворцов не долюбливал. Наверное, Федор в их числе. Не тянется на цыпочки, не гнет спину перед строгим полковником, и как результат, в числе неугодных.

Скворцов уставился на Федора цепким взглядом из-под густых бровей и спросил:

– Ну, как?

Федор вздохнул. Как же любит начальство недосказанность. Вроде как, каждый подчиненный загодя должен знать, что хочет начальство. Только Федор не из таких. Потому и в неугодных.

– Что как? – спросил в свою очередь майор Туманов.

– Какие меры, говорю, приняты к капитану Грекову и лейтенанту Ваняшину за незаконное задержание граждан и их избиение? – с недовольством спросил Скворцов, выжидающе глядя на Туманова. Федор сначала глянул в конец коридора, на лестницу. Как же не повезло, встретиться тут со Скворцом. Так и подмывало, отослать его куда подальше и рвануть к лестнице. Стоит перед полковником, а в голове все мысли о Даше. Как она могла так поступить.

Без заискивания глянув в глаза полковнику, Федор проговорил:

– Лично я, не считаю их добропорядочными гражданами.

Лицо Скворца вытянулось от удивления.

– Да? Это почему же, майор?

– Один из тех граждан, Георгий Хоботов, задержан опять.

– И за что же, позвольте узнать? – полюбопытствовал полковник. Федор заметил, что первоначальное высокомерие, постепенно пропадало в голосе Скворца.

– Там в совокупности, несколько статей. Незаконное ношение оружия. Попытка убить оперуполномоченного. Неповиновение сотрудникам милиции…

По последнему подпункту, Скворцов усмехнулся.

– За неповиновение, вы можете каждого второго и третьего задерживать. Ну, да ладно. Меня интересует тот случай.

– Ну, а по тому случаю, я с ними провел профилактическую беседу, – сказал Федор, взглянув на часы. Прошло уже почти полчаса, как он трепался тут со Скворцом, который, похоже, никуда не спешил, в отличие от Федора.