Жена на одну ночь - Алисия Эванс

—  Только попробуй прикоснуться, и я заору так, что ты оглохнешь, —  шепотом пригрозила я. Уверена, что только это меня и спасло. Грег сделал неловкий шаг назад и руки отвел за спину. Для гарантии, что они не заживут своей жизнью и не осуществят демарш.

—  Мы должны спешить, —  с расстановкой произнес братец. — Времени мало. Я не хочу, чтобы моя сестра вернулась в больное разрушающееся тело!

—  Так пусть не возвращается, —  подсказала я. — В этом замке ее никто не ждет, —  пока Грег пыхтел, как обиженный ежик, я поспешила удалиться.

***

Сегодня произошел особенно мощный прорыв нечисти из нижнего мира. Весь вечер по замку разносились звуки битвы, звон металла и крики мужчин. Я оценила продуманное устройство помещений. Завеса находилась далеко от жилых комнат, и покои аристократов, как и спальни слуг, были защищены каменной заставой. Дом Тьмы — крепость, а наше крыло — всего лишь пристройка к гарнизону.

Время близилось к полуночи, а напряжение не стихало. Даже Гарда не было рядом, чтобы успокоить меня. Я ходила из угла в угол, нервничая все сильнее и сильнее. После такой битвы наверняка есть раненые. Может, нужна моя помощь? Я могла бы делать перевязки, ухаживать за ранеными. В такой ситуации помощь не бывает лишней. Я готова даже кровь сдать, но вряд ли в этом мире умеют делать переливание.

В коридоре послышался странный шорох. Я застыла, почувствовав неладное. Если бы это был Дэйрон, то он бы вошел. Звуки напоминали скрежет когтей о дубовый паркет. Может, это Гард вернулся, чтобы сообщить новости? Но наш благовоспитанный хранитель никогда не стал бы скрести когтями о дорогой, искусно уложенный пол. Тут что-то другое.

Не успела я выглянуть за дверь, как она сама приоткрылась. Сначала показался нос. Длинный собачий нос, покрытый вязкой кровью. Такой безобразный штемпель просто не может принадлежать Гарду. Я подумала, что у ищеек сбежала собака, но затем показались остальные части тела. Если это нечто можно назвать телом. Я в ужасе наблюдала, как в мою спальню протискивается овальная голова, покрытая острыми черными шипами. Эти штуки, которые легко могут разрезать кожу до костей, заменяли «собачке» шерсть. Оригинальный дабстеп, ничего не скажешь.

Следом за головой появилась уродливая кривая лапа с длинными, острыми как кинжалы когтями. Они скребли по паркету от малейшего движения лапы. Я инстинктивно поняла, что передо мной тарх. А когда увидела длинное сильное тело, покрытое черными шипами, я попрощалась с жизнью. Стоя у кровати, боялась, что тварь услышит мое дыхание. У меня нет ни единого шанса спастись. Тарх за секунду откусит мне голову, и никто не придет на помощь.

Он заметил меня. Думаю, учуял меня и поднял голову. Черный, как смола, и опаснее любого хищника.

—  Мама, —  вырвался у меня тихий стон, когда я заглянула в непроглядную тьму иномирных глаз. Тарх пошел на меня. Лениво переставляя лапы, надвигался, оскалив два ряда острых зубов. Я ни на секунду не разрывала длительный контакт. Хочу смотреть в глаза своему убийце.

Пришлось приложить немало усилий, чтобы совладать с паникой. Умирать, так с честью! Я вскинула подбородок и приготовилась расстаться с жизнью.

—  Давай, сделай это быстро, —  прошептала я на удивление спокойным голосом. — Не хочу мучиться.

Тарх застыл. Склонил голову на бок, рассматривая меня жуткими глазами, которые выглядели как два провала в черепе. Чего он медлит?! Мои нервы не железные, я скоро сорвусь!

—  Что, не голоден? — нервно усмехнулась я. — Я бы предложила тебе «Чаппи», но тут его нет, извини, —  бормотала какой-то бред.

«Смешная» —  возник в голове странный мыслеобраз. Это не полноценное слово, но некая мысль, вложенная прямо в голову.

—  Давай, ешь меня уже, —  шептала я, уверенная, что от страха у меня начались слуховые галлюцинации. Перед смертью я все-таки слетела с катушек!

«Я не ем тухлятину!» —  прозвучало презрительное заявление. Подтверждая свои слова, тарх принял сидячее положение и спрятал зубы. Тут уж мои ноги отказались держать свою хозяйку, и я рухнула попой на кровать.

—  Я сошла с ума, —  со вздохом констатировала я.

«Я тоже, раз разговариваю с едой» —  вздохнул голос тарха в моей голове. «Странная ты какая-то. Мясом пахнешь, а есть тебя не хочется. Нет начинки. Ты как пирожок с ничем. Даже тухлятиной отдает немного» —  равнодушно фыркнул тарх, как покупатель, которому продали несвежую рыбу.

Смерть отменяется. Кажется, я буду жить. Честно говоря, еще никогда мне не делали таких уничижительных комплиментов. Тарх смотрел на меня неотрывно, и от этого жуткого черного взгляда у меня по коже бежали мурашки. Он еще сидит так неподвижно, словно статуя. Его можно было бы принять за украшение комнаты, если бы не клубящиеся Тьмой провалы вместо глаз.

—  А что ты здесь делаешь? — решила спросить я, раз уж собеседник передумал мной закусывать.

«Гуляю» —  отозвался тарх. «А ты?» —  прозвучало очень двусмысленно.

—  Живу тут, —  отозвалась я.

«Тело живет здесь. А твоя душа мечется и отравляет тело» —  подметил тарх. «Пойду я. Не люблю зловоние разлагающегося тела» —  заявил мне тарх, и у меня от возмущения отвисла челюсть. Да он себя-то в зеркало видел?!

Но порождение Тьмы не стало слушать мои возмущения и оправдания. Встал и в один прыжок преодолел расстояние до двери. Исчез. Скрылся за дверью, будто и не было его здесь никогда. Убедившись, что тарх ушел, я осторожно понюхала себя. Никакого запаха, кроме аромата мыла, нет. Что там почуял этот тарх, что даже есть меня побрезговал? По-моему, коварство этих монстров заключается в том, что они делают больно морально. А что, если прорыв сквозь Завесу выглядит так: выходит стая тархов и начинает унижать воинов?

«Ты толстый!»

«Тебя никто не любит!»

«Тебя бросила жена!»

И работа бравых воинов состоит в том, чтобы выдержать этот поток унижений и заставить тархов уйти обратно. Нервы сдали, и я расхохоталась громким истерическим смехом. Из глаз полились слезы, а вместе с ними ушло и напряжение, которое сковывало меня все эти жуткие минуты общения с иномирной сущностью. Но ведь я в каком-то смысле тоже иномирная сущность…

—  Алекс! — от крика Дэйрона я подорвалась с кровати. Истерику как рукой сняло. — АЛЕКС! — бешеный, сумасшедший ор, от которого дрогнули стены. — Ты… —  войдя в спальню, он резко остановился, увидев меня. Одетый в черные латы, с огромным мечом наперевес, весь перемазанный кровью, мой Князь бросился ко мне. — Ты жива! — он прижал меня к себе, покрывая поцелуями лицо. — Алекс, мой ангел, как же сильно я испугался за тебя!

—  Что происходит? — шепнула я.

—  Тархи валятся из прорывов как тараканы, —  произнес Дэйрон, утирая пот со лба. — На моей памяти такое впервые. Их было так много, Алекс, что они заполнили собой все…